Совёнок серьёзно обдумала подобное заявление. Поудобнее перехватила книгу.
— Возможно, — признала она, наконец, вероятность подобной гипотезы, — Но людям, по сравнению с неживыми предметами, довольно трудно быть самим по себе, и в то же время позволять столь многому оказывать на себя влияние. Это требует определённого опыта. Вы пока слишком молоды.
— Понятно, — кивнул Завоеватель, которому аура мощи, исходящая от этого нелепого, всколоченного существа мешала махнуть рукой на происходящее. Искушение приказать арбалетчикам выстрелить стало почти непереносимым. Мелькнула даже мысль отправить сообщение ожидающим за городскими стенами ясным, но тут же была отброшена, — И когда же я смогу стать... как вы выразились...?
Совёнок снова мигнула, и подошла к вопросу со всей серьёзностью. В конце концов, её не зря считали сильнейшей прорицательницей на факультете. Сейчас важно было облечь ответ в подобающе туманную, соответствующую всем требованиям традиции форму. Она глубоко вздохнула, и...
Игры богов не для разума смертных
Судьбы ломаются. И остаются
Клочья души и осколки сознанья,
Ломкие кости испуганной птицы...
Юность разбита, но
Честь неизменна,
Если утрачено всё в жизни этой.
Новорождённый клинок —
Искупленье.
Едок вкус чести из чаши прощенья...
Глубокий, властный, чёткий голос, эхом метавшийся по площади, совершенно не походил на обычное невнятное чириканье Совёнка. Даже полный профан в магии не мог не узнать истинного пророчества. Фина застенчиво улыбнулась. Кажется, ей удалось достичь нужной степени бессмысленности. Всё как полагается.
— Из чего? — сохраняя самообладание, поинтересовался Завоеватель.
— Из правил! — обиделась госпожа профессор. Совсем как её студенты. Ни единого проблеска интеллекта! Пальцы Фины с тоской погладили книжный корешок. Как всегда при столкновении с непониманием, её охватило острое желание отвернуться и погрузиться в чтение.
Завоеватель потряс головой, пытаясь понять, как связать это заявление с её предыдущими словами. И с какой стороны вообще подступиться к происходящему.
Пророчество было настоящим. И сила — тоже.
Ирония. Он будет придерживаться иронии.
— И что же всё это значит?
— Лет через четыреста поймёте, — жизнерадостно пообещала профессор Совёнок. Тем самым тоном, который так хорошо знали её студенты, и который заставлял их в панике разбегаться в поисках укрытия. Увы, Завоеватель не был столь хорошо знаком с уважаемой госпожой профессором, и не успел среагировать вовремя, — Передай привет Многоцветной.
— Кому? — тихо, очень тихо. Уровень бредовости происходящего постепенно превышал границы его терпения.
— И всё-таки ты пока слишком прост, чтобы стать настоящим исключением, — пожаловалась Совёнок, — А значит, не можешь взять штурмом этот город. Попробуй ещё раз. Через пару столетий.
И с этими словами Фина ди Минервэ, профессор Лаэсской Магической Академии, сделала с великим генералом и всей его армией и его сияющими спутниками то, что до этого не раз проделывала с уличными грабителями, пьяными стражниками, фонарными столбами, и прочими препятствиями, возникающими на её пути. Она их убрала.
В некотором роде.
* * *
Завоеватель выхватил оружие, загнанно оглядываясь и пытаясь понять, что произошло. Затем медленно его опустил, отказываясь выглядеть столь же ошарашенным, как застывшие рядом ясные князья.
Он был дома.
Не может быть. Потому что не может быть никогда.
Та нелепая женщина, похожая на страдающую шизофренией сову, не могла перенести их сюда.
Божественная сила не может действовать в Лаэссэ. Это правило всем известно.
* * *
Афина-Паллада, богиня мудрости и справедливой войны, мощная, страшная, совоокая богиня архаики и тайного знания, после судорожных поисках в недрах своей необъятной сумки извлекла на свет блокнот и карандаш. Задумалась. Нервный молодой человек. Но, пожалуй, не безнадёжный. Записала: «Приглядеть за Сергарром». Потом ещё раз подчеркнула «Купить мыло!!!». Двумя чертами.
Совёнок убрала блокнот, раскрыла книгу, и отправилась к воротам Академии через вдруг опустевшую площадь.
