Фроско не успел освоить язык сигналов. Движения сигнальщика были быстры, и настоятель не поспевал. Черные пошли в наступление, но в какую сторону? Вероятно, на запад. Или сигнал был «восток»? Но это лишено смысла.
Он начал вглядываться вдаль, в раскинувшуюся перед ним плоскую карту, глубину которой скрывали скальные стены. Поднимаясь на этот пост, он понимал, что главных событий он не увидит, но оставаться в лагере было невыносимо. Однажды ему показалось, что где-то на юге появился дым от пушечных выстрелов, но — нет, это была лишь пыль, сорванная порывами ветра.
Фроско обратил глаза к небу. Не обидятся ли на небесах, что сегодня он вручил судьбу тем, кто живет в земле? Ответ на этот вопрос он вскоре узнает.
Сигналы поступали то чаще, то реже. Движения сигнальщика становились быстрее и резче, и Фроско не успевал расшифровать их смысл. Было видно, как к первому сигнальщику — тому, что в лагере — время от времени подбегает человек и, размахивая руками, объясняет, куда на этот раз повернули муравьи.
Солнце давно перевалило зенит, от войска не поступало никаких известий. Фроско заметил, что уже с полчаса флажки сигнальщика висят неподвижно. Последнее сообщение говорило не в пользу их красных союзников. С предчувствием беды он побежал вниз, к лагерю.
Лумпан встретил его у навеса, из глаз магистра катились слезы.
— Они все погибли, — сказал он, всхлипывая, — все до единого. За то время, что они прожили у меня, они совсем разучились сражаться.
Фроско шагнул к макету. В теснинах восточной стороны лабиринта, неподалеку от вбитого колышка, лежали красноватые трупики муравьев. Черные хищники уже, должно быть, насытились и лениво ворошили останки.
— Как странно, — пробормотал Фроско, — если они не могли воевать, как они добрались до востока?
— Не понимаю, о чем вы? — утирая слезы, спросил Лумпан.
— Я о расположении красных муравьев. Они должны были…
Шум и крики не дали ему закончить фразу. Он обернулся и увидел, как сигнальщик с радостным лицом размахивает флагами. Горнист проиграл сбор, но, кажется, — не на похороны. Все, кто остался в лагере — квартирьеры, интенданты, возчики — бросились вниз по склону. Они бежали в ту сторону, куда до этого боялись даже взглянуть.
— Что, что случилось? — крикнул Фроско сигнальщику.
— А вы не поняли? Мы победили! — ответил тот, не переставая размахивать флагами. — Наше войско возвращается с победой!
«Ну, а это уж совсем непонятно», — подумал Фроско и побежал вслед за всеми.
Войска с триумфом вошли в столицу. Солдаты рассказывали, как стратег, прислушиваясь к странным сообщениям сигнальщиков, заставлял армию поворачивать то на юг, то на север. Как дозорные, не веря своим глазам, замечали, что враг устремляется назад, на восток, словно отказавшись от боя. Как трульфы, в конце концов, сгрудились в тесном проходе, и один залп артиллерии опустошил их ряды наполовину. Как оставшиеся в живых бросились в бегство, и конница добила бегущих. Как все наши были храбры, а стратег — гениален…
Пока в столице пировали, Фроско помогал односельчанам наводить порядок после победного марша своих войск. Эвакуированных кур вернули из подвалов, овец — из леса. Из винных погребов, спрятать которые было некуда, вычерпали остатки вина. Конюшню, взятую войсками для постоя, решено было строить заново.
Вскоре в поля вернулись мухи, изрядно пожирневшие за время войны. На исходе второй недели праздников за Фроско приехал из столицы гонец. Аррога вспомнил, наконец, о настоятеле и попросил прибыть к нему за наградой. Фроско согласился ехать. Ему хотелось узнать, что же произошло на поле боя, а вместо награды он с удовольствием возьмет гвоздей для постройки.
— Признаться, я не очень верил в вашу затею, — сказал ему Аррога, — но все случилось, как вы предсказывали. Трульфы в самом деле повернули на восток. Правда, их отступление не походило на паническое бегство. Мне даже показалось, что они шли бить врага, которого перед ними не было. Скорым маршем трульфы дошли до того самого места, где ваш Лумпан должен был выпустить черных муравьев. Они позволили застать себя врасплох, и мы их разбили.
Фроско протянул Арроге врученный ему орден.
— Отдайте это магистру Лумпану. Он заслужил этот орден больше меня.
— Что за глупости! О чем вы?
— Лумпан перепутал стороны света. Он выпустил черных муравьев на западе, а красных — на востоке. Привыкшие к беззаботной жизни, красные муравьи не знали, как воевать. Черные пересекли лабиринт с запада на восток и без труда перебили всех наших союзников. Лояльные свои богам, трульфы также повернули на восток и подставили вам спину.
Стратег, раздумывая над услышанным, машинально убрал орден в карман. Он спросил:
— Если все мы актеры, то чья роль выпала магистру? Суфлера, перепутавшего текст?
— Я заметил, что Провидение в качестве своего орудия часто выбирает слабейшее звено.
Оба понимали, что никогда не узнают всей правды. Цепочку умыслов и случайностей не распутать. Одно ясно: конюшня сама по себе не построится, и Фроско засобирался в дорогу.
© Copyright Дегтярев Максим, 15/11/2011.
