Мне показалось, что к окончанию моего повествования лицо сиера вар Торона стало бледнее, чем прежде.
Вернулась Тилья. Принесла кофе. Ещё по запаху я понял, что в замке колдунов этот напиток варят не хуже, чем в доме Белины.
- Ты говорил Тилье, что любишь кофе, - сказал сиер Нилран. – Я попросил поваров постараться. Надеюсь, у них получилось не хуже, чем варят в трактире, где ты живёшь. Хотел порадовать тебя, Линур.
Сиер вар Торон придвинул к себе чашку.
- Тилья, дорогуша. Ты сделала то, о чём я тебя просил утром?
- Да, хозяин.
- Замечательно. Тогда предупреди моего отца, что мы скоро проведаем его. Как только допьём этот замечательный напиток. И скажи ему… что мои подозрения подтвердились. Он поймёт, о чем я говорю.
- Конечно, хозяин, - сказала Тилья.
Она поклонилась сначала сиеру вар Торону, потом мне. Удалилась.
Проводив женщину взглядом, сиер Нилран какое-то время продолжал смотреть на закрытую дверь.
Потом сказал:
- Значит, твоя мама умерла.
Я кивнул.
- Ты пей кофе, пока он не остыл, - сказал сиер Торон. – Быть может, ты голоден?
- Нет.
- Твоя подруга рассказала мне, что ты желаешь обучаться магии, мечтаешь учиться в Имперской Академии, пытался поступить в магическую школу. Какой у тебя базовый резерв маны, Линур? Если память мне не изменяет, нулевой?
- Уже четвёрка, - сказал я.
Попробовал кофе. Зажмурился от удовольствия.
Сиер Нилран вскинул брови.
- Он так сильно вырос после симбиоза с огнедухом? – сказал он. – Ты уверен?
- Почти пятёрка, - сказал я.
Сиер вар Торон оживился. Опустил на стол руку с курительницей, подался вперёд, словно пытался меня лучше рассмотреть.
- Великолепный показатель! И это после двенадцатимесячного контакта?! Что с огнём? Как велики остатки огненной стихии в ауре? Что-то должно было остаться!
Я не совсем понял, о чём именно он меня спрашивает. Но развернул ладонью кверху руку, зажёг огонёк – размером с ноготь большого пальца.
- А увеличить можешь?
- Это всё, - сказал я. – Собрать больше огня не получается.
- Ничего, - сказал сиер Нилран. - После первого раза и это великолепный показатель.
Он поднёс свою руку к моей. Над его ладонью засветилась огненная точка, которая быстро увеличилась до размеров куриного яйца. От неё мне в лицо дохнуло жаром.
- Восемь раз по полгода носил в себе огнедуха, - сказал мужчина. – И вот это всё, чего я достиг. Уверен, подобный резерв тебе можно развить за три-четыре попытки. Боюсь представить объём огня в твоей ауре после десятого симбиоза! Отец оказался прав. Прорыв в наших исследованиях всё же случился. Как он и предсказывал.
Мужчина заглянул в свою чашку, отодвинул её в сторону. Поднёс к губам курительницу, постучал кончиком деревянной ручки по зубам. Он смотрел не на меня – поверх моего плеча. Его брови вновь пришли в движение, словно сиер вар Торон сам с собой вёл мысленный диалог.
Наше молчание затянулось.
Наконец, мужчина взглянул на меня.
Спросил:
- Как тебе кофе?
Я сделал глоток. Ответил:
- Вкусный.
Сиел Нилран постучал по столу.
- Потом прикажу сварить ещё, - сказал он. – Если ты согласишься задержаться у нас на ужин.
Посмотрел на мою чашку, нахмурился.
- Допивай, Линур. Я подожду. А потом отведу тебя в Большой кабинет, познакомлю со своим папой. Ты ведь не против? Он покажется тебе строгим, но знай: его строгость напускная. Папа умный и чуткий. Тебе он понравится – я уверен.
Сиер вар Торон вдруг улыбнулся.
И сказал:
- Мне не терпится увидеть реакцию отца на твоё появление.
***
Встреча с кит Сиоль не оправдала моих ожиданий. Сиер Нилран вар Торон не соответствовал тому образу колдунов, что сложился в моём воображении. Да и замок, в котором жила семья Торон, пусть и выглядел старинным, мрачноватым, но точно не казался пристанищем зла.
После того, как я допил кофе, сиер Нилран предложил мне прогуляться до Большого кабинета – встретиться там с главой семьи Торон.
Я не чувствовал особого желания знакомиться с кем-либо ещё из Сиоль. Колдуны меня мало интересовали. Только их библиотека, где они хранили книги о Линуре Валесском - вот там бы я побывал! А вместо Большого кабинета я бы лучше пошёл сейчас в комнату Тильи. И уже в компании Двадцатой прогулялся бы по замку.
Да и вообще, прием, который оказал мне в замке сиер Нилран, настораживал. И сбивал с толку – ведь я привык к мысли, что Валесские горы населены врагами. Однако мужчина вёл себя, словно мой приятель; точно хорошо со мной знаком, но давно не видел и теперь не мог сдержать любопытство: расспрашивал меня обо всём на свете. И при этом делал вид, что ему интересно всё, что бы я ни рассказывал.
Мы неторопливо шли по коридорам замка, беседовали. Я делился впечатлениями от имперской столицы. Сиер Нилран кратко сообщал историю всех тех ваз, мечей и картин, на которых я задерживался взгляд. Но не останавливался, настойчиво вёл меня дальше, пока мы не вошли в ярко освещённый зал, где за столом, около дверей с массивными железными ручками важно восседал розовощекий немолодой мужчина, такой же безусый и безбородый, как и сиер вар Торон.
При нашем появлении розовощёкий поднял голову. Заметил моего спутника - вскочил со своего места, вытянулся, выгнул грудь колесом. И сказал:
- Сиер Нилран! Я доложу о вашем визите хозяину.
Рванул к двери, приоткрыл одну из створок, проскользнул внутрь комнаты.
Я повернулся к сиеру вар Торону и увидел, как тот недовольно скривился. Причиной его недовольства стал не розовощёкий. Сиер Нилран покачал головой и зашагал к стене, завешанной рисунками в потемневших от времени золотистых рамках. Его недовольство вызвала заметно покосившаяся картина.
Мужчина поправил рамку, сделал шаг назад, покачал головой, сдвинул низ рамки ещё чуть в сторону. Погрузившись в мысли, я рассеяно наблюдал за его действиями. А потом встретился взглядом с изображённой на картине женщиной.
Замер, позабыв о том, что нужно дышать.
С покрытого сеточкой трещин рисунка на меня насмешливо смотрела светловолосая голубоглазая женщина с пухлыми губами и родинкой на правой скуле. Совсем юная - едва ли старше меня. Точно живая. Мне показалось, что она вот-вот окликнет меня, улыбнётся, показав два ровных ряда белых зубов. Потом подойдёт, взъерошит волосы и поцелует в макушку.
Вот только сможет ли она сейчас до неё дотянуться?
- Понравилась картина? – спросил сиер вар Торон.
Я вздрогнул. Перевёл взгляд на сиера Нилрана. Едва заставил себя заговорить.
Сказал:
- Откуда она у вас?
- Нарисовал кто-то из имперских художников. Уже не помню его имени. Давно это было – лет двадцать назад. Отец тогда решил расширить нашу коллекцию живописи и пригласил творца поработать в нашем замке. Неплохой портрет вышел, правда? Чувствуется рука мастера.
- Но… почему он нарисовал её?
- Ты её знаешь? – спросил сиер вар Торон.
- Это… моя мама.
- Кто?
- Моя мама, - повторил я.
- Ты ничего не путаешь?
- Нет. Точно она! Только… очень молодая. Я помню вон ту её родинку. И волосы… вот этот локон всегда норовил попасть ей в рот. Она злилась, часто обрезала его. Но он всякий раз возвращался на прежнее место после обращения.
Продолжить рассказ я не успел.
Потому что из Большого кабинета вышел розовощёкий мужчина. Шагнул в сторону от двери, освобождая проход, вытянулся, выпятил подбородок и сообщил:
- Сиер вар Торон кит Сиоль ждёт вас!
Сиер Нилран сказал:
- Пошли, Линур. Поговорим о картине после. Отец не любит долго ждать.
Он взял меня за локоть и повёл к приоткрытой двери. Я не сопротивлялся. Вместе с вар Торон зашёл в комнату.
Мне показалось, что Большой кабинет меньше Малого. Возможно - из-за большего количества шкафов, или плохого освещения. Здесь горела лишь одна лампа: над столом, за которым сидел хмурый седоволосый мужчина.
