Но жизнь без риска была скучна. А Фин всегда шёл только вперёд. У него была лишь его жизнь, и это единственное, что он мог потерять и отдать. Бесценное сокровище, с которым он не расстанется так просто даже тогда, когда кажется, что он принадлежит лишь смерти. Он смеётся ей в лицо и ускользает от неё, возвращаясь оттуда, откуда возврата не существует.
Он не меняется, хотя возможно стоило бы. Но это было бы так скучно, а Фин привык идти только вперёд. Без сожалений и страха ходить по тонкому лезвию, чтобы чувствовать себя действительно живым — в этом был весь он. И честно говоря, его всё устраивало.
========== Вопрос 17 ==========
Комментарий к Вопрос 17
«Как ты подобрал ключи к душе Гедеона?»
Когда Фин приходит к магам, он не ожидает увидеть ничего особенного. Ни надежд, ни ожиданий — он и идёт туда только затем, чтобы его научили контролировать и управлять появившимися силами. Уж тем более не собирается там задерживаться, а оно вон как складывается…
Когда Фин приходит, магов двое. Девица — неофитка, как и он, и поначалу она мало интересует Фина. И мастер — единственный сохранивший верность миру тогда, когда двое других магов обернулись против него. Меланхоличная печаль и бесконечность вины — Фин щурит глаза, вглядываясь за маску статичного покоя.
Это может оказаться любопытнее, чем он себе представлял.
Геде́он — открытая книга. Огромный старый фолиант, на прочтение которого нужно потратить целую жизнь. Кажущийся простым сюжет, разгадать который можно на раз-два. Но цепляющий и удивляющий, раскрывающий детали, на которые поначалу попросту не обращал внимания именно в тот момент, когда думаешь с грохотом закрыть его, подняв облако пыли.
Любопытство всегда было главным пороком Фина. Именно оно толкало его на все свершения. Он никогда и не думал бороться с ним или сдерживать его — и этот раз не становится исключением. И пальцы аккуратно скользят по пергаментным листам, и Фин вчитывается в текст, углубляясь в тайны чужой души.
Одиночество и вина — Геде́он состоит из них. Раскаяние и попытка найти искупление. Страх, что всё повторится опять, что он вновь не справится, парализует, и делая шаг вперёд, мастер предусмотрительно делает два шага назад. Страдания и неуверенность заполняют его, и он отчаивается найти от них избавление.
Фин тянет губы в усмешке: ему всё равно удивительно скучно в этих стенах. Долг не прельщает его, ему нет до него никакого дела, но межличностные взаимоотношения подкупают своей притягательностью. На слабостях других так легко и приятно играть, а Геде́он явно не последняя фигура для всего этого мира. Он определённо может пригодиться. А разве Фину трудно подыграть ему?
Отыскать ключ к замку́ чужой души несложно. Достаточно показать то, что собеседник желает увидеть. Фин делает шаги навстречу, обещает утешение и принятие, позволяет явить тьму и слабости и обещает сберечь их. Он разрешает мастеру быть собой, и Геде́он просто отпускает себя. Фин собирает бусины чужого доверия и коллекционирует их — он большой эгоист и собственник, и нет ничего ценнее информации о чужих пороках.
Геде́он не первый и не последний, но он — драгоценная жемчужина, занимающая особенное место в его коллекции. Книга, которую ему читать ещё долго, но Фину некуда спешить. Ведь терпение окупается с лихвой лишь у тех, кто умеют его ценить и правильно пользоваться им.
========== Вопрос 18 ==========
Комментарий к Вопрос 18
«Как ты выбрался из потустороннего мира? Сам нашел выход, или что-то помогло?»
Проколоться на такой глупости — это было совершенно не похоже на Фина. Он злился на самого себя и был вполне искренне раздосадован. Ещё никогда и ни один из его планов не обваливался с таким грохотом и не обращался в такой прах, как в этот раз. И Фин скрипит зубами в бессильной ярости и ничего не может с этим сделать.
Его обрекают на смерть, но Фин не собирается умирать. Он всегда был осторожен и терпелив, а потому досконально изучил вверенную ему область. Потусторонний мир, таинственное и пугающее место, из которого нет возвращения. Но так ли это в действительности?
Его изыскания начинаются с призраков. Не все души находят покой и уходят навсегда в загробный мир. Кто-то остаётся блуждать целую вечность по бесконечному лабиринту, так и не находя желанный выход. Ни в мир живых, ни в мир загробный — и они сходят с ума, становясь пленниками чистилища. Фин же научился подчинять их своей воле и проводить из потустороннего мира обратно в мир живых.
Так значит, какой-то выход всё же существовал?
Фин не собирался умирать — и сходить с ума он тоже не собирался. Извернувшись, он сумел сбежать в потусторонний мир, не умерев, и он был твёрдо намерен выйти из него живым и вернуться обратно. Даром, что ли, все эти века он был хранителем этого мрачного места?!
Впереди у него была целая вечность: Фину некуда было спешить. И он блуждал по лабиринту в упрямых поисках, и терпение его было вознаграждено. В конце концов, Фин всегда был умён и упорен в достижении собственных целей — недостижимого для него просто не существовало. И невозможное стало возможным, и он стал первым и единственным живым, кто побывал в потустороннем мире и вернулся обратно.
Он сам додумался, как это сделать; он сам нашёл желанный выход. Он не собирался умирать и сходить с ума — у него осталось слишком много незавершённых дел в родном мире живых. И он намерен был закончить их все. Даже если сама Судьба была против этого.
========== Вопрос 19 ==========
Комментарий к Вопрос 19
«Вопрос-гадание
Загадываете случайное число, ну или просите кого-то загадать вам, берете ближайшую/любимую книгу. Открываете ее на странице с номером загаданного числа и начинаете ответ с первого предложения на этой странице.
Если там упоминаются имена персонажей, можно поменять их на подходящие»
Это начинается спонтанно. Весьма в духе Фина, на самом-то деле. Предшествуют этому долгие наблюдения и анализ, который приводит Фина к занятным выводам.
Не просто чувство вины вот уже не одно столетие гложет верховного мага. Боль и сожаление пожирают его, затягивают в пучину, и Геде́он, как бы силён и могущественен он ни был, всё равно не может побороть их, превзойти и оставить позади.
Чувство вины за то, что он не разглядел тьму в своём учителе и допустил страшную, невероятную войну, медленно уничтожает его. Но куда сильнее него с ума сводит другое понимание.
Он не заметил, как в монстра превратился его возлюбленный.
Это было отчасти даже любопытно. По крайней мере, когда Фин понял, что мастер был влюблён в своего учителя, его это немало удивило. Ведь вампиры, из числа которых и происходил тот, кто ныне стал известен как Некромант, считали величайшим позором делить любовь с представителем своего пола.
Разумеется, Геде́он знал об этом. Равно как и знал, что чувства его никогда не получат отклик — должно быть, за это ему было в два раза больнее. И это было… ещё более любопытно.
Для Фина, разумеется.
После того, как всё заканчивается, мастер закрывается в себе. Когда Фин приходит к нему в качестве юного мага, он встречает спокойную, холодную, отстранённую глыбу, величественную и добродетельную. Встречает того, кто, кажется, по своему определению стоит на целую ступень выше, своей чистотой и возвышенностью приближаясь едва ли не к уровню какого-нибудь божества.
И никому не известно, насколько глубока и черна тьма в его душе, тщательно скрываемая и подавляемая, но вместе с тем грозящая свести своего хозяина с ума, если он посмеет дать пред ней слабину.
Фин понимает и осознаёт это со странным восторгом на грани азартного трепета. Чувствует себя вором, тайно, под покровом ночи умыкнувшим величайшую ценность чужой души.
Отчасти так оно и было, и Фин, вообще-то, ни с кем не намеревался делиться тайным знанием. Более того — он решил использовать его в свою пользу. Ведь в огромном особняке магов всегда царило почти аскетичное целомудрие, а Фин по своей природе был гедонистом, не лишённым любви к плотскому удовольствию. А потому…
