— Демоны в таких ситуациях обычно заключают договора со смертными. — Заметил Люциус.
— Я не демон. — Впервые в голосе Перводуха послышалась эмоция. — И договора со смертными не заключаю. Впрочем, вы можете ещё совершить благие поступки. В обмен на них я разрешу вас забрать часть и даже не превращу вас в деревца. Я ставлю вам три условия.
Увидев подозрительные взгляды Люциус и Хольки, он продолжил: Первое: по выходи из этого леса вы убьёте его. — Его тонкий палец указал на жреца, отчего глаза того стали, как две большие монеты.
— За что? Пощадите! Я же верно молился вам! Я приносил вам дары!
— Мне не нужны ваши дары. Я не получаю от них ничего. Но моя истинная форма должна оставаться неразгаданной. А это значит. — Он вновь оглядел пару — пусть он унесёт эту тайну с собой в могилу.
— Не проблема. — Кивнул Люциус.
— А мы можем просто стереть ему память? — Предложила Холька. — Он ведь правду ничего не сделал. И искренне предан вам.
— Я поставил вам условие. Первое из трёх. Второе: — когда вы отнесёте этот осколок отпрыску семьи Варелы, вы убьёте его. Я знаю, зачем он собирает этот круг и мудрый Хариф предупреждал, что даже если завершится то, что он назвал Великой Тьмой, никто из потомков, в ком останется хотя бы частичка благородства, не посмеет собрать круг. А потому этот нечестивец должен умереть.
Наступило молчание.
Не дождавшись реакции, Перводух продолжил: И третье: по истечении года с этого дня вы принесёте мне, в это место — он поглядел на Люциуса, затем перевёл взгляд на Хольку. — ваше первое совместное творение.
Глаза мага немного сощурились.
На лице Хольки отразилось сначала непонимание, затем опасение.
— С ней? — Люциус кивнул на Хольку.
Перводух кивнул. — Я вижу неразрывную связь между вами. Вы пытаетесь вместе делать всё, за что берётесь. Посмотрим, готовы ли вы так же вместе отвечать за свои действия.
— Я не согласна! — Заявила Холька. — Невозможно. Мы не просто люди.
Перводух кивнул. — Именно поэтому любое ваше творение будет очень сильно. Впрочем, даже если каким то досадным образом он унаследует от обоих все самое заурядное, это не проблема. Мне нужен не он сам. Мне нужна — ваша ответственность. Плата за то, что вы забираете у меня священное. — Его рука плавно поднялась. Палец указал на часть круга.
Холька поникла головой. — Я согласна.
Я тоже хочу избавиться от твоих фокусов. — Добавил Люциус.
— Забавно смотреть, как ты пытаешься сохранить надменность, даже будучи напуганным до полусмерти. — Второй раз в голосе духа прозвучала эмоция.
Эльф почтительно склонил голову. — Я лишь пытаюсь выглядеть достойнее в ваших глаза, о Перводух.
— Забавно будет смотреть, как этот дух и его лес будут сгорать!
— Может ли жрец умереть не от нашего меча? — Спросила женщина.
— Нет. — Слегка подумав, сказал Перводух. — А что касается совместного творения, то оно не должно быть деревянным, каменным или железным и в нём должна быть кровь вашего общего родственника.
— А если мы не породим такое творение по истечении года? — Осведомился Люциус и с сомнением взглянул на Хольку. На несколько секунд его взгляд стал блуждающим. Он нервно оглянулся, но тут же взял себя в руки и вновь стал спокойным.
— Вы превратитесь в пеньки. — Его равнодушный голос не оставлял в этом сомнений.
Люциус кивнул. Но кивнул очень резко, будто хотел сбить что-то, что зацепилось за голову.
— Я готов подписать договор.
— Я тебе не смертный. Мне не нужны бумаги. Мне нужна ваша кровь.
— Погодите. — Вставила Холька. — Давайте я заключу этот договор. Мне не впервой.
После последних дней Энрик начал думать, что уже ничего не может его удивить. Но он в очередной раз ошибся.
— Нет, Холька, договор распространяется на нас обоих.
— И поэтому заключите вы его оба. — Заключил Перводух.
— Господин, почему вы должны заключать договора с этим духом? — Выкрикнул Кириан.
— Потому что такого моё желание. — Спокойно ответил Люциус.
Кириан недовольно замолчал.
— Хорошо. Пустите ка себе кровушки и капните мне на руку. — Перводух протянул пятерню. Люциус достал небольшой нож и они с Холькой сделали себе надрезы на руке и несколько капель кровь попали ему на руку. Тут же на ладонях у обоих вспыхнуло клеймо в виде круга, разделённого внутри себя на три равные части.
Потухнув, клеймо стало почти незаметным.
В тот же миг Энрик почувствовал, что ставшая уже постоянной чесотка исчезла и рука вновь двигалась совершенно свободно.
Люциус поднял руку, немного встряхнул ими и кивнул, будто самому себе.
— Ровно год? — уточнила Холька.
— Год. — Ответил Перводух. А теперь — возвращайтесь, откуда пришли. Само ваше присутствие — Он посмотрел на Люциуса — отправляет этот лес.
Кириан взял плачущего жреца за шкирку и они пошли обратно.
Едва они зашли за поворот, как деревья над головой становились всё реже с каждым десятком метров. Свет, проникающий через них был уже немного рыжеватым.
Через несколько минут лес стал совсем обычным и они быстро вышли на опушку, а там уже и на дорогу.
Солнце приближалось к горизонту.
— Ты чувствовала это, Холька?
— Что?
— Эту мощь! Эту силу! Редко какое существо так переполняет энергия! Она может быть разлита в воздухе, быть закованной в металл. Но редко она полниться и стелиться из одного тела! — Люциус восторженно сжал кулак.
— У кого ты ещё видел такое?
Люциус резко остановился, будто очнулся, опустил руку и перевёл взгляд на Хольку. — У тебя. Но слабее.
Она улыбнулась. — И это к счастью.
— Я был бы непротив, если бы ты была такой же сильной.
— Если бы я ещё полностью контролировала эту силу.
Они внимательно посмотрели друг другу в глаза.
— И эта сила твоя! Она должна быть твоя! По праву!
Жрец уже перестал плакать и лишь моляще смотрел на окружающих.
— Мы можем что-то сделать? — Осторожно спросил Энрик.
— Можем. — Эльф зажёг в руке огонь.
— Нет, нет! Господин Люциус! Я хотел сказать, можем ли мы помочь ему.
— И вправду. — Добавила Холька. — Он ничего плохого не сделал. Должен быть способ сохранить ему жизнь — Она сочувственно посмотрела на несчастного жреца.
— Маловероятно. Возможно, воскресить. В условии не было сказано, что после убийства мы не можем его воскресить. Но для этого нужны драгоценные камни.
Энрик заметил, что Холька открыла рот, собираясь, что-то сказать, но помедлив пару секунд, закрыла его. Люциус тоже заметил это и, дождавшись, пока она передумает, продолжил. — Но лично я не собираюсь тратить на это время и силы. И мы не будем делать.
Кириан почтительно поклонился Люциусу. — Позвольте кое-что предложить, о мессия.
Тот кивнул.
— Пусть ваша стражница покончит с ним. Незачем вам марать руки об это ничтожество.
Холька обратила на Кириана презрительный взгляд. И тут же перевела его на Люциуса.
— А что если это сделаешь ты? — Обратился он к Кириану.
— Я? О, это большая честь господин. Я лишь хотел предложить, чтобы и она доказала вам свою преданность, но всегда готов доказать это.
— У неё ещё будет такая возможность. — Люциус вновь перевёл взгляд на Хольку и Энрика. — Вы можете идти. Мы скоро догоним вас.
Женщина кивнула. На мгновение на её лице появилась благодарная улыбка и тут же пропала. Её мощная рука взяла парня за плечо. — Пойдём.
Дорога начинала немного петлять, обходя пару холмов и вскоре троица скрылась за поворотом.
— Это неправильно. — Заявил парень.
— Да. Это так. — Печально ответила Холька. — Но как же иначе?
— Иначе? — Удивился Энрик. — Я думал, вы хотите бороться со злом, а не договариваться с ним.
— В этом мире всё немного сложнее, Энрик. Не все наши желания сбываются. Мне жаль это говорить. Я сама хотела бы, чтобы любой выбор был очевиден. Чтобы были лучшие и худшие варианты.
— А разве мы выбрали не лучший?
— Я думала, ты осуждаешь меня.
