Веланд ответил ему не сразу, сначала вперив свой взгляд в потупившуюся Тайру и других магов, взятых наемником в помощь.
– Не твоя вина, – наконец ответил он. – Мне следовало предусмотреть такой вариант. Ты и мои маги – плохая команда. Надеюсь, ты сможешь найти себе новых людей. Что касается оплаты… Скажи, сколько золота тебе нужно – и ты его получишь. Знаю, ничего лишнего не попросишь. Если еще что-нибудь понадобится, тоже не откажу.
Он посмотрел мимо наемника, и маги съежились под его взглядом.
– Я на тебя полагался, Хенигас, – негромко произнес Веланд, – но еще больше – на Тайру. Ты разочаровала меня, детка.
– Но, дядя… – вскинула та голову и тут же замолкла. Ее испуганные глаза широко распахнулись, руки сжались в кулачки, а ногти до крови вонзились в ладони. Стоящие за ее спиной маги поспешно отступили от чародейки, дабы невзначай не попасть под горячую руку Старшего.
А он невозмутимо продолжил:
– Ничего, никуда они не денутся. И этого, как видите, мы оставили в живых, хотя многие тут были против, очевидно, не понимая, что привратники рискнут, но вернутся за ним. Я ведь и сам только недавно осознал, как сильно они к нему привязались. Даже поделились секретом создания щита всех хранителей. Не знаю, правда, каким способом, но он ему все равно не помог.
По лицу Хенигаса скользнула тень, но он не произнес ни слова, а Веланд не обратил внимания на хмурый взгляд, брошенный им на казавшееся безжизненным тело одиночки.
Я не слышал, когда кто-то из Единых успел отдать приказ, но меня подхватили и поволокли. Хотя можно было не сомневаться, что и магам и мне было бы куда легче, перенеси они меня по воздуху, но очевидно так им было просто интереснее. Лихорадочный огонь мгновенно проснулся внутри, заключив мое тело в объятия боли. Но я плохо воспринимал ее, наполовину погрузившись в спасительное небытие. Меня больше не интересовало ни куда меня тащат, ни что со мной будет дальше. Все стало безразлично…
Открывать глаза не хотелось просто потому, что знал – даже если я это сделаю, все равно ничего не изменится. Пока же для меня лучше всего пребывать в сладостном покое и стараться вообще не двигаться, чтобы не разрушить эту иллюзию. Если замереть вот так, как я сейчас, то вполне можно представить себе, что сижу я около Врат рядом с молчаливым Хониром. Камень Арки приятно холодит мою спину, а из-за туч изредка прорываются лучи света. Недалеко виднеется башня привратников, и если подняться и проследовать на ее крышу, то можно увидеть и резиденцию Единых.
Я мысленно улыбнулся приятному видению. По-настоящему пока не получалось – лицо стараниями магов словно превратилось в каменную маску. Малейшее движение – и корка из грязи и крови лопнет. Я слегка покачал головой, с отвращением подумав, что даже сейчас на ум лезут эти Единые, своим вмешательством раз и навсегда перечеркнувшие привычный мне ход жизни. И деваться теперь от этого мне было некуда, они связали меня и себя кровью учителя, запятнавшей их руки. Да и сижу я как-никак сейчас ни около Врат, а именно в их городе, в одной из заранее приготовленных камер для таких, как я. То есть тех, кого Веланд называет отступниками. Хорошо еще, что один. По крайней мере, никто не ноет под боком и не лезет с расспросами. Хотя за стеной определенно кто-то есть, я обратил на это внимание, когда только пришел в себя. Шорохи и постукивания продолжались всю ночь, а изредка доносились еще и тяжелые вздохи. Так пленник молча жаловался на свою судьбу.
Сочувствовать ему я не стал, тем более, что это наверняка был один из Единых. Всех прочих кроме меня да привратников давно уже поубивали. Так что нечего его жалеть, когда тут самому ничуть не лучше. Заговорить не смогу, даже если сильно захочу – сорвал себе голос, и теперь при всем желании у меня выходил только сиплый шепот. Но и он был не особо нужен, учитывая, что звать на помощь все равно некого. А потому я просто тихо и незаметно залечивал раны, чему стараниями отца научился еще в детстве.
Словно отзвуком эха на мои воспоминания о том дне внутри тут же свилось мягкое, ласковое тепло. Тогда я в десятый, наверное, раз за неделю прибежал к нему с просьбой залечить разбитую коленку, отец вдруг в сердцах плюнул и сказал, что уж лучше он раз покажет мне, как это делается, чем позволит дергать себя изо дня в день и заставлять исполнять роль лекаря. Вообще-то отец не хотел начинать учить меня магии так рано, но я его тогда в буквальном смысле слова вынудил.
Когда свет пробился сквозь прутья решетки и вдруг коварно ударил прямо в глаза, я пожалел, что меня бросили именно в этом месте, напротив окна, а не под ним. Так мне бы не пришлось менять и без того не слишком удобное положение, пробуждая было заглохшую боль. Я и так всегда лечил переломы с большим трудом, а тут примерно представив, сколько их сейчас у меня, сначала вообще растерялся – не знал, к чему приступить в первую очередь. Вот что надо было совершенствовать, а я – когти-доспехи-миражи… Не заметно, чтобы они мне сильно помогли.
Свет постепенно заполнил всю камеру, и я поневоле приоткрыл глаза. Щурясь, осмотрелся, с презрением отмечая, похоже, врожденную тягу магов к прекрасному. Даже здесь черные каменные стены сохраняют строгую красоту, пол чистый, сероватого оттенка, а дверь так и вовсе как во дворец Решетки малость портят вид, а в остальном здесь вполне можно жить. Жаль только, селят в эти хоромы ненадолго…
Будто в ответ на мои мысли снаружи раздались голоса, и дверь распахнулась. Я почувствовал, как сердце замерло внутри. Нет, Веланд, конечно, приказал меня не убивать, но если привратников все же поймали, то теперь и я Единым без надобности.
Мой взгляд против воли примерз к открывающемуся пространству за дверью. Я даже не моргал и, кажется, перестал дышать. Но все, что мне удалось заметить – это незнакомые и очень недовольные лица магов, показавшиеся всего на миг. Очевидно, эти двое выполняли здесь роль тюремщиков и вряд ли по своей воле. А затем в камеру вошел Хенигас. Я едва удержался, чтобы не закатить глаза и не испустить тяжелый вздох.
Наемник прошелся взад-вперед, осматриваясь, как и я несколько минут назад. Похоже, он тоже был здесь впервые.
Я облегченно перевел дыхание, понимая, что приди он за мной – вел бы себя совершенно по-иному. Значит, привратники пока в безопасности. Так что можно позволить себе немного расслабиться, хотя сделать это в нынешних условиях крайне непросто.
– Красота, – восхищенно поцокав языком, сказал наемник с едва заметной иронией в голосе. – Только ты здесь вроде как ни к месту. Сам себя не видел? Страшная картинка, мягко говоря. Единые временами напоминают зверей. Даже я так со своими врагами не обхожусь. Обычно просто убиваю, быстро и незаметно.
