Катя вышла на улицу, и остановилась в тот момент, когда автоматические двери подъезда с мягким звуком сомкнулись за ее спиной. Было тихо и прохладно, вниз оседали крупные снежинки, застывающие на холодном дорожном покрытии.
"Я могу покинуть этот город, чтобы жить и работать во Фрактале".
Возможно, это и будет настоящей жизнью, которую можно по-настоящему почувствовать. Покинуть и забыть этот едва живой город, окруженный мертвыми лесами, мегаполис, населенный запуганными и озлобленными людьми, которые понимают, что уже обречены, но никогда и ни за что не признаются в этом даже самим себе. Фрактал — это почти рай на земле, город, способный выдержать любой катаклизм, город, который является базой для последней силы человечества, которая способна противостоять разрастающейся Ткани.
Катя встрепенулась, понимая, что обманывает себя. Новость о возможном переезде, кажется, помутнила ее разум. Она отдала себя "Падению", которое готовилось уйти из этого мира, взяв на себя роль наблюдателя, и девушка прекрасно понимала, что это значит. Созерцать медленное разрушение всего и вся, сохраняя рассудок — эта цель была главной для "Падения".
"Если я перееду во Фрактал, чтобы работать в "Стагирите-2", который борется против Ткани — это будет предательством нашего мировоззрения?"
Катя размышляла об этом, шагая по улице в сторону окраин. Снегопад усиливался, и высотные строения, мимо которых шла девушка, превращались в сиреневые зловещие силуэты в начинающейся метели. Сейчас на улицах было предостаточно людей, спешащих домой с работы. Несколько раз Кате встречались патрули милиционеров из местного Форта. Девушка внимательно и быстро скользила взглядом по лицам встречающихся ей людей, и, как и всегда, она подмечала одну и ту же особенность — все они выглядели очень усталыми, и на их лицах застыли выражения безразличия. Их усталость не была физической, а скорее внутренней, такой, какая бывает у пожилых людей, познавших, что такое жизнь и знающих, что конец уже недалеко.
Кате все это было знакомо с самого детства. Именно поэтому она вступила в "Падение", которое дало ей немногие, но важные вещи. Например, спокойствие и уравновешенность — качества, которые в этом мире со "старыми" людьми уже давно стали редкостью.
Катя шла к месту сбора других "падающих" по давно выверенному маршруту, который можно было считать безопасным, не смотря на то, что последние десятки метров ей пришлось преодолевать по уже давно заброшенным, почти незаселенным районам, которые плотным кольцом окружали любой другой город страны. Старые высотные дома еще полстолетия назад были заселены, но теперь здесь было сумрачно и пустынно. Именно это мертвое кольцо потемневших домов-призраков, медленно, но неуклонно растущее вширь, считалось самым опасным местом. Здесь находили прибежище те, кто уже откололся от относительно спокойной и уравновешенной жизни, еще теплившейся в центре города: мелкие банды, бездомные и безработные, сектанты разных мастей, к которым зачастую относили и "падших". Здесь запросто могли обобрать, убить, изнасиловать, для окраин это было в порядке вещей. Поговаривали, раньше здесь видели и ставших редкими зверей, выходящих из лесов в поисках пищи, но подобные случаи были еще и двадцать лет назад. Катя, шагая вперед по громко хрустящему под подошвами высоких ботинок снегу, тревожно всматривалась в сгущающийся сумрак, усугубленный и снегопадом, дыша через рот, и ее дыхание вырвалось облачками пара. Девушка стискивала рукоять пистолета в кармане пальто, готовая применить его в любой момент.
До убежища она добралась без приключений. Увидев знакомый знак-символ на стене дома, и различив мягкий, едва заметный в снегопаде желтый свет плафона — электрический свет, настоящее чудо для окраин — она пошла быстрее, чувствуя только сейчас подкатившее волнение и облегчение, что все обошлось и на этот раз.
Она спустилась вниз по бетонным ступеням заброшенного здания, в котором жили те "падающие", которым не нашлось места в центре Томска. Отец-настоятель Александр, бывший инженер, основавший и развивший движение "Падения" в Томске еще тридцать лет назад, теперь жил здесь.
Катя, спустившаяся вниз, постучала в стальную дверь, на которой ядовито-зеленой краской были изображены три стрелы, указывающие вниз — символ "Падения". Узкое окошко перед ней открылось так резко, что девушка вздрогнула от неожиданности.
— Кто здесь? — глухо спросил мужской голос из образовавшейся полоски тьмы.
— Всего лишь наблюдатель, — ответила Катя установленную фразу-пароль. Дверь дрогнула и с шорохом отошла в сторону. Катя, щурясь на тусклый свет лампы в конце коридора, вошла внутрь, отряхивая снег с пальто.
Дома, которые обживали "падающие", со временем начинали напоминать обжитые, но только внутри, оставаясь снаружи такими же неприметными и мертвыми. Многие из последователей этого движения жили здесь, добровольно уйдя из дома, от родных и близких, не разделяющих их мировоззрение. Другие приходили сюда пообщаться, поделится новостями, побыть вместе. Многие пары сформировались именно здесь, и многие из них уделяли друг другу время в свободных для посещения апартаментах на верхних этажах.
Катя прошла мимо нескольких компаний, уютно расположившихся в сумраке вокруг ламп. Увидев знакомого, она спросила, где ей найти Мишу, и ей подсказали этаж и комнату, где его видели. Катя шла быстро, перекинув пальто через сгиб локтя, вглядываясь в каждое лицо, выплывающее из сумрака. Катя ловила жадные, похотливее взгляды одетых в черное девушек и молодых людей, выглядящих как женщины, стоящих у открытых дверей, одним своим взглядом и позой приглашающих уединиться. Она проходила мимо больших залов и комнат, где видела множество людей, молча сидящих вокруг ламп. Иногда Катя слышала тихие голоса переговаривающихся, больше похожие на испуганный шепот. Здесь почти всегда было много людей, но никогда не было шумно.
Она нашла Мишу в одном из помещений. Высокий, долговязый молодой человек, с поблекшими глазами и длинными темными волосами. Он скучал в одном из кресел за старым столиком, в полном одиночестве. Катя была рада видеть его одного. Ей предстояло выдержать нелегкую беседу с ним, и посторонние были не нужны.
— Мне предстоит уехать, Миш, — тихо сказала она, когда они поцеловались и сели в кресла друг напротив друга.
— Куда?!
Кажется, он был ошарашен и напуган подобным заявлением.
— Фрактал. Мне предложили там жилье и работу.
— Ты не шутишь?
— Нет.
— Как… как это случилось?
— На меня вышли через Сеть.
— Но… Я не смогу поехать с тобой, так ведь?
