Истинная любовь феи (СИ) - Лыкова Соня

— Как это — ничего?.. — совсем растерялась я. — Но как же…

— Никто не смеет встать на пути истинной любви настоящей феи. По крайней мере я — точно не смею.

— Ты неправильно всё понял! — я подбежала к дракону и, схватив его за локти, заглянула в холодные глаза. И покраснела. — Я просто… хотела узнать, что будет, если он поцелует меня. Будет ли… тесно в груди.

И я прижала кулаки к центру груди, как раз туда, где сейчас было нестерпимо больно. И страшно, невыносимо стыдно.

— Не уходите, — жалобно прошептала я, не в силах больше терпеть пристальный взгляд. И опустила глаза.

Почему я его останавливаю? Если Эрик — мой истинный, то дракон будет причинять мне только ещё большую боль!..

«Если». «Если»!

Конечно, ведь наверняка ещё ничего не известно! Нужно подождать, отыскать Эрика, вернуть память, вспомнить, кто он такой, и вот тогда можно будет сказать наверняка!

Но как каждый день смотреть в глаза дракона, зная, что совсем скоро нам придётся расстаться с надеждой навсегда?

— Не уходите, — выдохнула я. — Останьтесь.

Он мягко высвободил свои руки и покачал головой.

— Мне нужна единственная. Избранная. А не ветреная фея, которая готова целовать всех по очереди.

— Но…

— Не нужно ничего объяснять. Ситуация мне понятна: вы ищете среди нас того, кто милее сердцу, но смотреть на такие методы сквозь пальцы не могу. Желаю вам счастья. Уверен, вас судьба без любви не оставит.

Он коротко поклонился, а потом, чеканя шаг, вышел из комнаты, и даже ни разу не обернулся.

Несколько секунд я стояла на месте, глядя на закрывшуюся за ним дверь, а потом упала на колени. Широкая мятая юбка разметалась по полу, а из груди вырвались сдерживаемые прежде рыдания.

Слёзы катились по щекам и градом падали на мягкую ткань платья, оставляя на ней тёмные пятна. Я обхватила саму себя за плечи и согнулась, опустив голову к самому полу. Дверь открылась. На пороге замер поражённый Уэйн в белой ночной рубашке до самого пола.

— Леди Лея, — бросился он ко мне. — Что случилось? Неужели Рэй вас обидел? Он, конечно, не самый позитивный человек, с кем мне доводилось общаться, но создавал впечатление вполне славного малого.

Я не могла ему ответить. Да и не хотела. Мне просто нечего было ему ответить.

Алхимик сел рядом и, обхватив меня за плечи, притянул к себе, а когда я уткнулась в его плечо, принялся длинными пальцами расчёсывать мои волосы.

— Задушу дракона собственными руками, — причитал он. — Как он посмел только обидеть нашу драгоценную фею! Леечка, ты не переживай, он ещё пожалеет об этом, я вам от лица всех избранных обещаю!

— Что случилось? — это Грей появился в дверях. — Великий Одноликий! Тони, что вы делаете в комнате Рэя?

— Не знаю, я нашёл тут Лею одну и вот в каком состоянии.

И они забегали в комнату один за другим, окружая меня со всех сторон. Избранные ругали дракона, обсуждали, как именно они покарают его за мои слёзы, поочерёдно обнимали меня и утирали щёки белыми платками. Даже Бэримор провёл ладонью по моим волосам, а рыжий Джек, совершенно перепуганный, взял меня за руку и крепко сжимал, одним только этим движением говоря: «Держись, я с тобой!». И через несколько минут мне в самом деле стало легче.

А потом появился Дортмунд. Он внимательно выслушал сбивчивые объяснения избранных, а потом встал рядом со мной на одно колено и с самым мрачным выражением лица внимательно меня осмотрел.

— Лорд Уэйн, — сказал он хриплым, тяжёлым голосом. — Вынужден вас арестовать.

Все опешили, а маг, лишь едва взмахнув рукой, надел на алхимика едва видимые магические наручники.

— За что?.. — возмущённо вскрикнул тот.

— Этой мушки на шее леди Лорелеи не было раньше, — ответил Дортмунд и действительно отцепил от моей шеи под волосами крупную мушку. Поднёс ближе к глазам, осмотрел на свет, прошептал заклинание — и та заискрилась. — Следящее устройство. Я слышал, как вы хвалились этим изобретением. Оно ведь ещё не вышло на рынок?

— Не вышло, но…

— Или вы отрицаете, что данная мушка — изобретение ваших инженеров?

— Нет, но…

— Я вызвал стражу, — устало бросил маг. — Они вас заберут для предварительного заключения.

— Да за что?!

— Фею не отследить никаким заклинанием, а вот такая штучка — отличный способ контролировать все её передвижения.

— Но зачем мне это?

— Вот это мы сейчас и выясним. Заберите его в нулевую темницу.

Стражники, что бесшумно возникли у дверей, не стали даже кивать. Они просто подхватили Уэйна под руки и направили прямиком на выход.

— Я ведь правильно понял, что Уэйн появился здесь первым.

— Хотите сказать, он следил за мной?.. — спросила я, окончательно успокоившись.

— По всей видимости, — кивнул Дортмунд. — Он явно что-то скрывает, и я сейчас же выясню, что именно.

Избранные взволнованно переглянулись.

— Позвольте, — произнёс Мерлин, — я ведь тоже отношусь к практикующим магам, и наверняка бы заметил за ним что-то подозрительное.

— Я тоже ничего не заметил сначала, — прорычал Дортмунд. — Но только что, увидев свою мушку, он сильно забеспокоился, а услышав про стражу, чуть не запаниковал. У него явно на душе нечисто.

Дальше всё прошло, как во сне. Подошедшая Каварелли ещё раз осмотрела меня и, убедившись, что я в порядке, отвела в личные покои. Не спуская с меня глаз, она проследила, чтобы горничные привели меня в порядок, потом чуть не за руку отвела на завтрак, где в узком кругу, без всяких гостей, король Ульрих долго распинался о том, какое ужасное число шесть, и что оно не принесёт ничего, кроме бед. Но других потерявшихся избранных не было, пришлось смириться.

Позже подошёл уставший Дортмунд с новостями об Энтони. Дознаватели быстро выяснили, что ему понадобилась моя кровь для создания рецепта бессмертия, и король вышел из обеденной в самом грозном расположении духа, который не сулил ничего хорошего арестованному алхимику.

Всё рассыпалось. Принц ищет свою ненаглядную, дракон ушёл, миркутанец здесь лишь по приказу короля, Уэйн под стражей. Неужто злодейка-судьба решила свести меня с избранным методом исключения — отвадив всех неподходящих? Кто последний останется — тот и хорош.

И они все, четверо оставшихся, действительно были хороши. Они бесшумно появлялись рядом, то по одному, то вместе, и мне бы не хотелось, чтобы они тоже покинули замок. Но всё же… что-то было неправильно.

После обеда я свернулась клубочком на собственной кровати — и уснула. Только тогда Каварелли покинула меня, и спустя час, обнаружив себя предоставленной самой себе, я выскользнула из замка и медленно пошла по тропинкам сада. То тут, то там встречались высокопоставленные гости, которые ещё не разъехались, но занялись каждый своими делами. В личине, что накладывал на меня артефакт Дортмунда, никто не узнавал во мне Последнюю Фею. Со мной лишь вежливо здоровались, да шли дальше своим путём, не задерживаясь ни на мгновение.

— Леечка, ты ли это? — окликнула Мелинда, которая весело шагала по соседней тропинке с большой корзиной в руках.

— Как ты меня узнала? — удивлённо спросила я и озадаченно посмотрела на подвеску: неужели перестала работать?

— О, у меня есть специальный артефакт, который позволяет смотреть сквозь иллюзии, — пояснила она. — Знаешь, когда ты — юная принцесса, необходимо держать ухо востро. Гуляешь?

— Да… хотела подышать свежим воздухом и отдохнуть от суеты.

— Как мне это знакомо! — широко улыбнулась Мелинда. — Я здесь по той же причине. Смотри, у меня с собой фрукты, холодный чай, одеяло и книга. Хотела почитать в одиночестве. Но, если хочешь, можешь посидеть со мной!

— Спасибо за приглашение, но я тоже хотела побыть одна.

— Что ж, — легко согласилась принцесса. — Твоё право. Я всё равно буду читать, у меня вечером урок, и к нему надо подготовиться. Если захочешь — присоединяйся.

Поколебавшись немного, я всё же согласилась, и через пару минут Мелинда вывела нас на сокрытую от посторонних глаз полянку у самого края замкового сада. Расстелив на траве стёганное одеяло, она выложила фрукты, разлила по чашкам чай и уселась с книгой под деревом. Я сидела на одеяле, наблюдая, как сквозь листву просвечивают солнечные лучи, пятнами укладываясь на ткань повседневного платья. Птицы пели в кронах, мимо пролетали бабочки. Всё вокруг словно пыталось убедить меня в том, что всё в порядке. Всё идёт своим чередом. Смирись. А душа рвалась прочь, отказывалась соглашаться. Не в порядке. Нужно что-то предпринять.