Я миновала коридоры резиденции. Быстро. Нанося подлые удары в спину. Они ведь тоже не гнушаются ими, так почему я должна проявлять благородство? Клинки, не мои, одолженные, выбивают снопы искр из стен. Я стою в конце коридора. Неотвратимая, неумолимая часть чего-то большего, что вершится сейчас в столице. Моя роль — Судья и Палач. И я играю ее превосходно!
Финишная прямая. Хранители на другом конце пристально вглядываются в меня. Защищая последний рубеж — готовы стоять намертво. Они никогда не были настолько близки к исполнению своего желания! Звать на помощь бесполезно — тьма, тонкой пленкой расползшаяся по стенам, не пропустит ничего.
Мы встретились посередине. Я жива, а они уже нет. Повисли кучей мяса на выросших из стен шипах. Обледеневая с тихим музыкальным звуком. Ласкающим слух. Эйфория от успеха кружит голову похлеще дорого вина.
До завершения — всего ничего. Припав к двери, слушаю тишину, проводя пальцем по завиткам узора. Внутренне собираюсь, как тарго, перед прыжком. Охота, вот что мне это напоминает. Ничего уже не важно, кроме того последнего вдоха, когда клыки сожмутся на шее добычи, одним движением челюстей перекусывая ее, и поток горячей крови заполнит рот. Чистая незамутненная капля удовольствия сильнейшего существа. Победителя! Все внутри у меня сжимается от предвкушения.
Недавно смазанные петли пропускают меня внутрь залы. Легкий прыжок на ложе — в ноздри ударяет тошнотворный запах мочи и пота.
— Ты пришла… — слабенький хриплый голос среди вороха одеял и подушек. Я словно налетела на невидимое препятствие, мчась на огромной скорости, но отведенную для удара руку не остановить. Лезвие, напитанное тьмой и льдом, вбивает обратно в глотку готовый вырваться крик.
Ну, вот и все. Можно в изнеможении рухнуть. И вздрогнуть, наткнувшись на тело. Болезненное любопытство заставило меня сесть и рассмотреть покойника. Его лицо, даже в смерти, не утратило спесивости. Почему?! Удар во впалую грудь. Кто дал тебе право?! Еще один. Ненавидеть тех, кто отличается от тебя?! Теперь двумя руками. И снова, и снова, давая волю запертым ранее, а теперь вырвавшимся из заточения, чувствам. Остановилась я тогда, когда нарезала одеяло на лоскуты, в пух разодрала подушки, а труп превратился в пустую игольницу. Последний штрих, и зала с хрустом покрывается льдом, скрывая мое безумство.
Все вылилось: яд, разочарование, боль. Я девственно чиста, как ребенок, могу начинать жить заново. Выбросить тома истории прошлых лет и начать писать заново, водя по страницам рукой. Своей. Отмыть последние грязные пятна и можно начинать. Снимаю куртку и обтираю внутренней стороной лицо и руки, берусь за клинки на одном из которых, у самого основания рукоятки, обнаруживаю насаженную рукопись. Что это? Откуда взялось? Старая тонкая книжонка, очевидно, валялась на кровати Императора. Бывшего.
Без названия, обложки. Пожелтевшие, засаленные, обтрепанные страницы. Буквы складываются в знакомые слова на языке сотворенных. Устаревшем.
"Приветствую тебя, кто ты ни был. Если хватит сил дочитать до конца, ты многое поймешь из того, что не должен был бы и знать. Не знаю, как вы назовете меня. Вы будете вправе дать любое имя, ведь я утратил собственное, какое звание присвоите, ведь я потерял все регалии. Существа, созданные моим разумом, зовут отцом. Приятно, ибо у меня нет и не будет собственных детей. Я — изгнанник, нарушивший все мыслимые и немыслимые законы своей расы, надругавшийся над традициями предков. Что сделал я? Вмешался.
Эта рукопись не свод законов, по которым вам завещано жить, здесь нет указаний на истинность или ложность убеждений. Это безнадежный отчаянный крик. Возможно, он будет услышан. Менее вероятно — понят. Практически нереально предполагать, что истолкован верно.
Скитаясь по множеству миров, я пытался найти себе пристанище. Безуспешно. Не могу сказать, что совсем потерял надежду, когда наткнулся на пустой мир. Ваш мир. Был уставшим — да, но не более. Изначально планировалась маленькая передышка. Я посчитал землю слишком незначительной, чтобы развернуться во всю мощь. Проявить доступные мне возможности в всей полноте. Молодость, наглость, самоуверенность. Их влияние я познал полностью. Как и последствия этого тоже. Задумка отблагодарить мир, предоставивший временное убежище, показалась мне в то время великолепной. Достойной воплощения.
С энтузиазмом я принялся за дело. С величайшей осторожностью и терпением подобрал материалы. Шутка ли — создать разумное существо из подручных средств! Потратил кучу времени на расчеты. Я танцевал, когда заготовки были готовы. Влил в них жизнь, и не было никого счастливее меня в момент, когда создание сделало первый вдох и открыло глаза…"
Я читала страницу за страницей, с величайшей осторожностью перелистывая ветхие, грозившие рассыпаться на волокна, листы. Постепенно осознавая, ЧТО я держу в руках, и КТО написал эти строки. Мелким, округлым почерком, но так сильно вдавливая грифель, что письмена отпечатались на развороте, подчас, довольно сильно затрудняя чтение.
Реликвия. Величайшая. Способная изменить мир и вознести человечество на небывалую высоту. Грязная и мерзкая. Достойная исключительно пламени и забвения!
Тебя правильно изгнали, Создатель! Ты стал творцом, но так и не смог ничего понять! Зря называл себя бездарностью. Ты одарен. Ярок. Твоя фантазия явно преобладала над рассудком! Сотворенные разнообразны, не похожи друг на друга, но ты так и не научился любить их, потому что всю жизнь давился ненавистью к себе! Возлюбленные дети! Ха! Ошибка, досадное недоразумение и впустую потраченное время — так ваш отец относился к вам! Завистливый слепец! Почему же не уничтожил их всех, раз искренне уверился в том, что мы истинные владельцы всего, что находится под Звездой?! Что мы совершеннее, органичнее для этого мира, а твои дети — паразиты, стремительно расползающиеся по земле?!
Сочувствие, дрогнувшая рука?! Глупец! Жаль, невозможно прокричать тебе все это в лицо! Как, я, простой человек, оказалась мудрее тебя?! Недостижимого, великолепного, всемогущего! Где были твои глаза, раз ты не увидел отвагу и смелость альвов, их потрясающую способность достигать цели?! Как смог пренебречь талантом эльфов создавать удивительные вещи, недоступные никому другому? Что заставило тебя закрыть глаза на лень, низменность и подлость человеческой души?! Никто не состоит из одних достоинств. Из недостатков тоже. И я, несмотря на испытанное в жизни, вижу это. Отчетливо. Не наши свойства управляют нами, а мы, с их помощью, творим добро и зло. Выбор — как, кем и каким быть, есть всегда и у всех, но ты рассудил иначе. А знаешь, что? Мы справимся. Без тебя. Рожденные и сотворенные научаться сосуществовать. Без лжи, принуждения. Мы сможем уважать друг друга… Когда — нибудь.
