Вдруг Соландер понял, что Рейт разговаривает с ним.
— Что?
— Где ты витал? Минуту назад мы обсуждали мою жалкую пьесу, а потом ты словно улетел в другой мир и не слышал ни слова.
— Я собираюсь профинансировать «Человека снов».
— Что ты собираешься сделать?
— Я собираюсь профинансировать твою пьесу. Я хочу вложить деньги через надежных людей, чтобы никто не догадался, что я в этом замешан, а ты поставишь ее. Ты уверен, что никто не знает, что это ты ее написал?
— Абсолютно уверен.
— Отлично. Выдай ее за чужое произведение. В случае, если возникнут проблемы, ты всего лишь тот, кто посчитал ее интересной и решил вдохнуть в нее жизнь. Вся сила удара достанется воображаемому автору.
— Думаешь, люди не станут задавать вопросы?
— Надели своего писателя жизнью. Создай его, как ты создаешь персонаж пьесы, — придумай, где и как он живет, кого знает. Установи способ платить ему и никогда не забывай делать это. Посылай ему послания с курьером и непременно читай его ответы. Сделай его умным, осторожным, аскетичным. И никогда не забывай, что он и ты — разные люди. Никогда. Даже со мной.
Рейт задумчиво кивнул.
— Чтобы меня не выдворили из Империи или не отправили в шахты.
— Как ты его назовешь?
— Не знаю. Придумаю что-нибудь такое, чтобы задеть Империю за живое.
Рейт закрыл глаза и задумался. Наконец он покачал головой.
— Пока не знаю. Но рано или поздно придумаю.
Соландер покачал головой и скрестил руки на груди.
— Этот таинственный писатель должен появиться сегодня, потому что я дам тебе денег на финансирование театра, и какая-то их часть должна пойти ему в качестве гонорара.
Рейт вдруг рассмеялся.
— Кое-что придумал. Почему бы и нет? Назовем его Винкалис. Для кого-то это будет иметь значение.
— Винкалис?
— Это название ворот, через которые я прошел вместе с прекрасной и ничего не подозревающей Шайной, когда впервые понял сущность уорренцев. Ворота, через которые пришли вы с Велин, чтобы забрать меня и Джесс. Ворота, через которые однажды выйдет моя семья.
— Не похоже это на имя человека.
— Это не важно. Винкалис хочет остаться анонимным. Никто ведь не поверит, что это его настоящее имя.
— Пусть будет Винкалис.
Соландер поднял бокал.
— За то, чтобы он нас не подвел.
Рейт поднял бутылку, из которой пил, и проговорил:
— Твои бы слова да богам в уши.
Они выпили.
— Теперь скажи, на какое продвижение ты намекал?
Соландер ухмыльнулся.
— Вообще-то у меня их два.
— Хвастун.
Они оба засмеялись, и Соландер продолжил:
— Сначала личное или профессиональное?
Рейт широко раскрыл глаза.
— Разумеется, личное.
— Ты такой же сплетник, как и все ковил-оссеты. — Он нагнулся к нему и тихо сказал: — Но это хорошо.
— Так все-таки, что ты имел в виду?
— Джесс и я — пара. Точнее, мы станем ею завтра, когда она официально станет совершеннолетней.
Рейт встал, поднял бутылку и воскликнул:
— Молитва услышана.
Он допил все содержимое одним большим глотком и вытер рот тыльной стороной ладони. Затем швырнул бутылку в мусорное ведро и разбил ее.
— За твое счастье и мое.
— Ты забыл о Джесс.
Рейт посмотрел на Соландера из-под бровей, но ничего не ответил.
— Тогда еще одна новость.
— Давай говори. Но я не уверен, что мое сердце ее выдержит.
— Я думаю, что понял, почему ты такой, какой есть.
— Ты шутишь.
— Я же не сказал, что научился этим пользоваться. Благодаря документам, которые ты достал, я составил уравнения, пытаясь вывести влияние всех этих заклинаний, которые постоянно льются в Уоррен. Заклинания на пищу, заклинания на щит вокруг этого места, контрольные заклинания, которые поступают от ежедневных уроков и молитв. И я кое на что наткнулся.
— Передозировка токсичной магии.
Соландер ткнул в Рейта пальцем.
— Близко. Ты почти прав. Я пользовался школьным оборудованием после занятий, проверял все уравнения на разных уровнях мощности. И вдруг получил то, что считал артефактом. Все волны выровнялись. Я сделал распечатку и увидел, что это вовсе не артефакт. Все заклинания, вся энергия, которая пронизывает Уоррен, и вся энергия, которую забирают обратно из Уоррена, — все эти уровни постоянно саморегулируются. Я думаю, однажды… или несколько раз, но как бы то ни было, эта волна задела и тебя. Я не уверен, но думаю, что в твоем родном Уоррене, когда ты был зачат, все подверглось воздействию этой ровной одиночной волны, которую я открыл. В результате в решающий момент ты получил облучение всеми возможными формами магии. Судя по всему, ты не должен был выжить. Дети, зачатые в тот момент — если таковые были, кроме тебя, — скорее всего умерли.
— Выходит, мне крупно повезло.
Соландер взглянул на Рейта и покачал головой.
— Ты так думаешь? По-моему, я нашел механизм, который сделал тебя таким, — но сам факт, что ты пережил то, что должно было тебя убить, вероятно, это судьба. Наивысшее предназначение.
— Боги? — засмеялся Рейт. — В любом случае интересно. Тогда теоретически я могу быть не единственным.
— Верно. Похоже, ты один такой. Я не нашел другой комбинации уровней мощности с таким же результатом. Я прошелся по шкале снизу вверх, насколько мог — насколько мог воспользоваться школьным оборудованием, не вызвав подозрений.
Соландер вздрогнул, вспоминая, как больше месяца по ночам он использовал каждый прибор для проверки заклинаний в студенческой лаборатории, все время прислушиваясь, нет ли шагов за дверью. Он знал, что если кто-нибудь войдет, он не успеет все вовремя свернуть. Знал, что заклинания, которые он проверял, были государственной тайной, и наказание за доступ к ним — смерть. Плохие воспоминания. Наконец он решил, что нашел все его интересующее.
— Твое открытие даст тебе все, что ты искал все эти годы? — немного позже спросил Рейт. — Это ключ к магии без рево?
— Не знаю. Но думаю, это начало.
Пока Соландер навещал Рейта, у Джесс появилось много времени для размышлений и много идей, над которыми следовало хорошенько подумать. Она медленно шла по Мемориальному Звездопарку Рона Артиса, наблюдая, как рабочие меняли сезонные экспозиции звездного неба по обе стороны от узкой прозрачной дорожки, которая вела вокруг звездного пруда. Следующий день ознаменует конец ее детства, согласно поддельным документам, и конец ее работы в Доме Артисов. Став взрослой, она останется без дела. Стольти не могли занимать оплачиваемые рабочие места — это было ниже их достоинства и общественного положения; будь она знатоком теоретической магии, она нашла бы место в правительстве, которое считалось основной сферой стольти. Но Джесс ненавидела обязательную математику и не имела склонности к поэтическому прочтению заклинаний. Поэтому правительство отпадает. Она могла начать свое дело, занявшись предпринимательством, — так делали многие стольти, чтобы увеличить благосостояние своих семей. Стипендия Артисов плюс инвестиции, которые сделал Соландер и перевел на ее имя, помогут в этом. Она могла жить в Доме Артисов сколько захочет. Но что делать со своими увлечениями?
