— Хватайте ее! — крикнул один из шести воинов, стоящих перед Хоукрилом. — Сбейте ведьму с ног!
Воины в доспехах рванулись в сторону, мимо споткнувшегося Краера и оказались вне досягаемости меча Хоукрила. Сараспер отлетел в сторону от удара мечом, и кровь потекла у него из раны на голове, а следующий воин проскочил через то место, которое только что занимал целитель, и пронзил кончиком меча одну из рук Эмбры, творящей заклинания.
Свет заструился из раны, а вслед за светом хлынул поток темной крови. Огонь вспыхнул в глазах волшебницы, она выкрикнула заклинание, от которого даже воздух задрожал. Статуэтки у ее пояса вспыхнули, подобно язычкам пламени.
Нечто невидимое, но весомое растекалось от волшебницы по воздуху. Оно было подобно огромной волне, разбивающейся о берег, и эта волна сбивала людей с ног и бросала на каменные стены, латы громко лязгали. Воины кричали от страха и боли, а на лице Эмбры блуждала яростная полуулыбка, скорее похожая на оскал.
Хоукрил беспощадно поднял человека в воздух, словно кабана на вертеле, он медленно воздевал свой меч, а насаженный на него человек извивался в конвульсиях, словно угорь, потом судорожно выплюнул сгусток крови и обмяк.
Рядом с латником Краер вскочил и протянул руку, чтобы помочь подняться Сарасперу. Между ними и дальней стеной не было ничего, кроме пустоты: живых и мертвых воинов из дома с колодцем отбросило назад и прижало к камням.
Старый целитель с трудом встал, покачнулся и ухватился за Краера. Всего одно мгновение никто не шевелился. Эмбра стояла с воздетыми руками, держа нападающих прижатыми к стене, а они злобно скалились и напрягали мускулы в тщетных попытках шевельнуться. Постепенно их презрительные усмешки уступали место выражению страха и ярости.
Вдруг волшебница заметила, что один человек, в потрепанном коротком плаще, без доспехов, лицо которого скрывала тень от капюшона, выступил вперед, словно ее чары на него не действовали. Он шел, сунув одну руку за пазуху своей туники, будто был ранен, но надвигался на Эмбру медленно и неотвратимо, как рок.
Она обрушилась на него из последних сил, от такого выброса энергии он должен был кубарем отлететь назад. Но он продолжал приближаться, прихрамывая, медленно, но уверенно.
Эмбра с ужасом осознала еще одно: Дваер, который висел у нее на груди, вздрагивал и наливался жаром. Она понимала, что он скоро задымится и начнет поджаривать ее. Это был результат притяжения второго Камня.
— Кто ты? — прошипела она этому человеку, лихорадочно шаря рукой под корсажем. Даже цепочка становилась все горячей.
Краер, Хоукрил и пошатывающийся Сараспер встали с поднятыми мечами перед Эмброй, заслоняя ее, они готовились встретить приближающегося человека и, как она теперь видела, горстку воинов, которые следовали за ним с флангов, словно он был наконечником стрелы, летящей в нее.
Из-за спины надвигающегося мужчины раздался голос, который она уже где-то слышала:
— Склонитесь перед законным правителем Тарларнастара, могучим Кормчим!
Услышав этот титул, Краер открыто рассмеялся, но никто из остальных членов Банды Четырех его не поддержал. Их глаза были прикованы к сиянию Камня на груди этого человека и к лицу над ним, освещенному все нарастающим светом.
Это лицо было знакомо Эмбре, сколько она себя помнила, и один вид его пробуждал леденящий ужас. Ослабевшая волшебница положила раненую руку на свой Дваер, услышала, как зашипела ее кровь, и попробовала заставить камень снова стать холодным. Но у нее никогда бы не хватило на это сил после такого потрясения и в момент, когда на нее нацелено столько мечей. Мечей в руках воинов, которых она тоже знала на протяжении слишком многих лет, наполненных страхом.
— Добро пожаловать, дочь, — произнес барон Фаерод Серебряное Древо с улыбкой холодной, как студеная зима.
Молния магического заклинания, которое было ей незнакомо, вылетела из-за его спины, пронеслась мимо плеча Эмбры зеленой дугой и взорвалась у нее за спиной, занавесив вход в дом с колодцем зеленым, бушующим пламенем. Спину и бедра Эмбры пронзило острой болью, так что она вынуждена была, тихо выругавшись, шагнуть вперед. Они попали в ловушку.
Ее отец баловался магией, но это явно превосходило его умения. Эмбра прищурила глаза. Здесь наверняка присутствовал могущественный маг, прячась за спиной человека, который дал ей жизнь… человека, которого она ненавидела больше всех остальных врагов, вместе взятых.
И все же это ее отец — Кормчий, подумать только, очень подходящее имя он себе выбрал — держал в руках Дваер и заставлял ее собственный Камень предавать ее.
Она изо всех сил сжала рукой висящий на груди Дваер, не обращая внимания на боль. Она отнимет у него контроль над своим Камнем или умрет. Она будет держать его до тех пор, пока последние косточки ее пальцев не превратятся в пепел и не выпустят его…
Как только ее разум оказался в потоке между Дваерами, Эмбра поняла, что она сильнее. Она легко отбросила прочь воздействие отца, и две магические воли напряженно застыли в воздухе, ближе к Кормчему, чем к ней. К нему на помощь были спешно посланы новые заклятия, и только их сила не позволила ее заклинанию нанести удар сквозь другой Камень.
Фаерод Серебряное Древо остановился почти в пределах досягаемости от меча Хоукрила, но все его воины медленно приближались, на их лицах поочередно отражались страх перед Эмброй и ненависть к ней. Они остановились рядом с бароном. Некоторые были его телохранителями в замке Серебряного Древа; один или два из них служили охранниками Эмбры. Выстроившись в длинную шеренгу — только те, которым уже не суждено было встать, все еще лежали у стены, неловко вывернув руки и ноги, — воины одновременно шагнули вперед.
За спиной Банды Четырех бушевал зеленый огонь, завеса пылающей смерти.
— Значит, ты нашел Камень, отец, — заметила Эмбра почти небрежным тоном и впилась в барона взглядом.
Фаерод Серебряное Древо слегка улыбнулся.
— Незаконный наместник прятал его долгие годы и никак не использовал, — ответил он. — Мне он нужен больше, особенно после того, как жизнь самозванца оборвалась так внезапно и прискорбно. И с тех пор я занимался своим исцелением. Я снова почти невредим. — Его легкая улыбка исчезла. — Почти.
Внезапно языки пламени вспыхнули за спиной правителя Тарларнастара, окутали его сверкающим, смертоносным ореолом и вслед за этим нанесли удар по Банде Четверых.
Удар достиг цели, раздались четыре крика. Друзьям показалось, что раскаленные кинжалы пронзили их. Они зашатались, а Сараспер медленно осел на пол.
