— Ты прекрасно держался, только чуть анемично.
— Безусловно, в этой роли ты бы выглядела более естественно.
— Ничего, скоро ты привыкнешь к власти и величию.
— Не хочу! — взвыл Мерлин. — На фиг мне это нужно?! Жил себе, как белый человек, так нет — плохо вам всем, если кому-то хорошо. Короновали, даже не спросив моего согласия.
— Мы уже говорили об этом. — Панда едва заметно нахмурилась и неожиданно сменила тему: — Насколько я поняла, ваша вражда с Юртом исчерпалась. Меня это радует.
— Не знаю, финал это или антракт. В последнее время он не проявлял враждебности, но его дружелюбие проявилось слишком уж внезапно. Такие неожиданные перемены меня всегда пугали.
— Юрт сказал, что ты не помешал ему завладеть мечом Бранда.
— Я не сумел помешать. Это не одно и то же.
— Тебе следует наладить нормальные отношения с братьями, — назидательно вещала мамуля. — Ты должен быть ближе к семье, должен жить ее заботами. И уж, конечно, никак нельзя препятствовать тому, что замышляют ближайшие родственники.
— До сих пор не я им мешал, а они мне житья не давали, — огрызнулся Мерлин.
Зашипев от злости, Дара сорвалась на крик:
— Как ты смел освободить Корвина!
Разумнее всего было бы ответить: мол, Корвин тоже принадлежит к числу ближайших родственников. Однако события последних дней привели королевские нервы в состояние боевой готовности, и Мерлин тоже заорал:
— Зачем ты держала в плену амберского принца?! Неужели не понимаешь, что нам сейчас не нужны осложнения?
— Это мои личные проблемы. Я имею право мстить негодяю, который меня оскорбил.
— Только объясни, пожалуйста, чем именно он тебя так сильно оскорбил.
То ли Дара пожелала изменить щекотливую тему, то ли всерьез забеспокоилась:
— Неужели Амбер направил тебе ноту протеста?
— Как ни странно, пока все тихо, но я в любой момент жду дипломатического демарша.
— Напрасно. Они не станут поднимать шум по пустякам. К тому же мы хорошо знаем нравы амберского двора — они были бы только рады исчезновению лишнего кандидата на престол. Помнишь, когда-то я рассказывала историю твоего папочки.
— Он сам рассказал эту историю гораздо красочнее.
— Тогда ты тем более должен понимать, что Корвин слишком многим стоял поперек глотки.
Свежеиспеченный король предпринял заведомо обреченную попытку урезонить буйную дочь Удящих На Живца:
— Дорогая мамочка, в Амбере многое изменилось. Семья стала дружнее.
— Все равно… — Дара стремительно теряла интерес к этой беседе. — У нас не должно возникнуть осложнений из-за Корвина. Пусть придурки из Амбера думают, что произошла обычная семейная ссора, никакой политики.
Ее тон не понравился королю, и Мерлин укоризненно напомнил:
— При чем тут семейная ссора? Ты никогда не была ему женой.
— Мало ли кому я не была женой, — отмахнулась Дара.
— Но вы много лет не жили вместе, — настаивал сконфуженный король.
— Мало ли с кем я не живу много лет! — отрезала Дара.
— Ты слишком любишь хвастаться своей крутостью, — буркнул Мерлин. — Я считаю, что поступил правильно, когда освободил отца.
Он постепенно остывал. В конце концов, все кончилось благополучно. Корвин почти не пострадал, только чуть-чуть похудел и покончил с затянувшимся запоем. Его заключение продолжалось много лет лишь по времени Амбера. В том псевдо-Отражении, где папочка маялся от скуки, темпоральная субстанция текла медленно, так что реально Корвин отбарабанил не больше года. Ему не привыкать.
— Дорогой мой, — ласково промурлыкала лиловая панда. — Ты многого не понимаешь… Ладно, поговорим о более важных делах. Ты уже думал о временном наследнике престола?
— Представь себе, думаю до сих пор.
— И что же надумал?
— Я сообщу тебе о своем решении. Во всяком случае, ни Мандору, ни Юрту ничего не светит.
Взгляд и голос Дары снова сделались жесткими:
— Я полагала, твой выбор остановится на Мандоре.
— Я тоже так полагал. Но он обманул меня. Знал, где заточен Корвин, и не сказал мне.
Дара совсем рассвирепела. Ее фигура удлинилась, одновременно уменьшаясь в обхвате. Нежная пушистая шерстка превратилась в чешую, уморительная мордочка панды приняла более привычную форму — теперь на Мерлина смотрела женщина-демон — суккуб с острыми чертами скуластого лица.
— Где сейчас находится Корал вместе с Камнем? — осведомилась она свистящим шепотом.
«Небось ручки чешутся выдрать Глаз Хаоса…» — не без злорадства подумал Мерлин и уклончиво ответил:
— В надежном месте.
Дара разнервничалась, стала рычать: дескать, даже он должен понимать, как важно вернуть Камень Правосудия. Мерлин посоветовал мамочке не психовать и твердо заявил, что благополучие Корал для него важнее переменчивых государственных интересов и что он не позволит коновалам Дары уродовать тетушку. К его изумлению, королева только заулыбалась и благосклонно произнесла:
— По-моему: это ты психуешь. Совсем не обязательно вытаскивать Глаз Змеи из ее изящной головки. Вполне достаточно, если Корал останется жить при Дворах… — Ма заулыбалась: — Например, в качестве твоей жены.
Предложение звучало заманчиво, однако короли Хаоса не любят, когда им навязывают решения. Он проговорил с задумчивым видом:
— Не забывай, что у нее имеется…
Дара прервала его, презрительно фыркнув:
— Если я щелкну пальцами, Ринальдо уступит тебе и жену, и все остальное. Их семейка всегда была сворой продажных тварей… Ну, так что, не надумал сказать мамочке, где прячешь ее будущую сноху?
— Не вижу необходимости.
— Как знаешь…
Она опять нахмурилась. Внезапно Мерлин начал догадываться, почему ма и другие вельможи Хаоса так любят принимать неудобные звериные обличья: под шерстью панды и кошки или под птичьими перьями легче спрятать состояние духа. Теперь оставалось только гадать, какая угроза таится за равнодушным «как знаешь». Дара явно была взбешена его непокорностью, однако Мерлин не собирался уступать. У мамочки железная хватка. Чуть поддашься — сомнет. А жить под диктатом он не собирался.
Весьма недовольная Дара упорхнула через теневой тоннель, ведущий к ее покоям в крепости Ганту. Оставшись один, Мерлин привел в порядок мысли и решительно перетасовал Колоду.
Ламиак, младший виконт Путей Якоря, был похож на человека, но тело его покрывал плотный панцирь из вязкого хитина. Хотя прежде ему частенько доводилось бывать в конуре Мерлина, сейчас рыцарь заметно конфузился, ибо впервые разговаривал с живым королем Хаоса. Пусть даже они с этим королем были друзьями детства.
— Не тушуйся, — посоветовал Мерлин. — Располагайся, где тебе удобнее. И не смей обзывать меня «сир» или «ваше величество».
