— Но твоя соотечественница как-то ведь уснула, — флегматично заметил Рит в ответ на гневную тираду друга.
— Княжна? — удивился Талли, словно на чердаке находилась еще одна светлая эльфийка.
— Рэль? — тихо позвала ее Альга, но Юльтиниэль продолжила молчать, не спеша откликаться.
— Ну-ну, — протянул Рит. — А я всегда считал, что эльфийки — изнеженные создания.
— Она просто устала, — вступился за девушку Таллиэль. — Столько всего за один день случилось! Если учесть, что она, кроме дворца князя, ничего не видела, странно, как она смогла продержаться так долго!
— А действительно странно… — задумчиво бросила Альга.
Юльтиниэль мысленно дала себе сильного пинка за то, что не подумала об этом раньше. Проколоться на такой глупости! Обидно, Хель забери, не учесть проницательность воровки. Ведь до этого полуэльфийка считала себя если не гениальной, то очень талантливой актрисой: всегда умела хорошо импровизировать и продумывать планы на несколько ходов вперед… Хотя нет, импровизировать все-таки больше.
Какое удовольствие — выполнять все по инструкциям?
Юльтиниэль зажмурилась, прогоняя какие-то странные посторонние мысли.
— Талли, проверь, пожалуйста, правда ли наша принцесса — спящая, а то как-то нехорошо получается, — попросил эльфа Рит.
Юля, не задумываясь, набросила на себя иллюзию сна. Спустя несколько секунд магической завесы легко коснулся импульс. Вот и разрешилась загадка. Потенциал у Таллиэля был намного выше среднего. Только все равно, по сравнению с возможностями Юльтиниэль, оказывался на уровне пола, а то и ниже. Так что никакого подвоха он не заподозрил.
— Спит.
— И что скажешь? — растеряв насмешливый тон, неожиданно серьезно спросил Рит. — Ты вроде говорил, что видел раньше эту княжну. Чего нам от нее ждать?
— Оррен! — возмутилась Альга, судя по громкому шуршанию поднимаясь с «ложа». Раздались тихие шаги, но, видимо, девушка только разминалась, — сделав пару кругов по небольшому чердаку, воровка снова устроилась на своем месте. — Это неправильно и неприлично! Хватит видеть в каждом встречном человеке шпиона наместника Хель.
— Она не человек.
— Именно, Рит, она эльф. Это снимает с нее все подозрения — никто из перворожденного племени не может служить Хель. Даже если захочет, его кровь не примет силу… конечно, вряд ли удастся найти подобного добровольца. Так что прекрати. Мне за тебя стыдно.
— Но все равно я бы предпочел узнать, кого мы спасли от разбойников и почему лучезарная княжна решила сбежать из надежного, уютного дома в такие опасные времена. Талли, ты чего? Язык проглотил? Рассказывай!
Юльтиниэль затаила дыхание, ожидая, когда эльф начнет говорить. Пусть теперь девушка знала, что не имела никакого родства с Лареллин, но все-таки очень хотела услышать, какой была лучезарная княжна при жизни в глазах своих подданных.
Талли молчал достаточно долго, и Юле пришлось вспомнить о надобности периодически пользоваться воздухом и притворяться спящей.
— Сложно сказать, — наконец неуверенно начал эльф. — Я теперь склонен думать, что все то, что слышал, было слухами. Говорили, что она странная, ммм… не совсем полноценная в плане умственных способностей. Князь очень редко позволял Лареллин появляться в обществе, так что сплетен гуляло предостаточно. Все строили догадки о том, почему он так тщательно скрывает сестру и не позволяет ей ни с кем пересекаться — прислуга не в счет, — но та молчала под клятвой крови. Судя по тому, что я вижу сейчас, верить этому не следовало. Хотя тот единственный раз, когда я видел ее на приеме, Лареллин действительно производила удручающее впечатление: какая-то бледная, отрешенная. А может, так подстроили специально-затрудняюсь сказать, зачем князю понадобилось выдавать свою сестру за умалишенную, для эльфов это слишком редкий недуг.
— Как все запутанно, — вздохнула Альга, — вот какой Рэль не назовешь — так это неполноценной, очень приятная девушка. Да еще и с острыми зубками — как Оррена уела.
Рит громко фыркнул.
— Да-да… сейчас ты скажешь, что из вежливости поддался, — опередила его воровка.
— Хорошо, сдаюсь, не поддался, — согласился Оррен. — Хотя побег из дома я прекрасно понимаю, не думаю, что ее желание путешествовать с нами задержится надолго — до первого вурдалака или умертвия. Еще и скажет, чтобы мы ее обратно в Светлолесье провожали. Знаю я этих аристократок остроухих…
— Это когда это познакомиться успел, герой-любовник? — ревниво уточнила Альга, но Оррен тактично замолчал.
— Посмотрим, — спокойно рассудил Талли, здорово напоминая Юле в этот момент своим тоном Василия. — Спать давайте, а то завтра проваляемся тут до обеда, опять все места на постоялом дворе окажутся занятыми. Да и нехорошо обсуждать княжну за ее спиной. Неприлично.
Альга с Ритом, чуть поворчав, все-таки согласились закончить обсуждение, и, пожелав друг другу спокойной ночи, друзья затихли. А Юльтиниэль по-прежнему не спалось. Почему-то было неприятно сознавать, что прежняя Лареллин была — назовем вещи своими именами — дурочкой. Впрочем, вспомнив болезненное лицо с тонкими чертами, полуэльфийка оказалась вынуждена согласиться с этими выводами. В семье, как говорится, не без… — вот и лучезарному князю не повезло.
И еще Юльтиниэль очень обижало, что новые знакомые стали обсуждать ее за глаза. С одной стороны, вроде как хорошо, что ее саму не спросили — тут Юля бы никак не выкрутилась, а с другой — оскорбительно получилось: все трое — приличные люди и эльфы, а косточки незнакомой княжне как базарные торговки перемывали.
Опять-таки Юльтиниэль мысленно одернула себя, а что им еще делать оставалось? Времена действительно непростые — опасные, каждый куст подозревать надо. А уж охотникам за нечистью вдвойне осторожными быть приходится. И когда неожиданно появляется странная эльфийка, напрашивающаяся к ним в компанию, желание получить больше информации об этой особе вполне естественно.
Так что Юле было весьма затруднительно логично обосновать свою обиду.
Полуэльфийка в обычное время была не прочь посплетничать за чужой спиной, но, как оказалось, самому предмету обсуждений такое могло не понравиться. Особенно если он слышал оные обсуждения. Однако Юля была благодарна Талли за то, что тот одернул Рита и Альгу, и дулась на воровку, от которой не ожидала подобного поведения. Что касается Оррена, так теперь Юльтиниэль лишь сильнее убедилась в мысли, давно ее преследующей: у отца всегда могло найтись что-нибудь эдакое, способное удивить даже самого искушенного слушателя. И рога, и копыта, и хвост (а то и несколько штук), и отравленный нож в рукаве. И еще воз и тележка различных сюрпризов, скрывающихся за миловидной внешностью.
