Али закусила нижнюю губу.
— И, конечно, они наследники герцогини Саругани, — пробормотала она. Али знала, что ей рискованно так говорить, но сейчас, когда весь дом стоял на голове из-за приезда гостей, рэка могли случайно сказать больше, чем обычно. Али надеялась подловить момент, когда они не будут начеку.
— Почему ты сказала «наследники»? — вкрадчиво спросила Чинаол. Ее маленькие карие глаза остро взглянули на Али. — По луаринскому закону наследуют только мужчины.
«По луаринскому закону, говоришь, — подумала Али. Она засунула рисовый шарик в рот и стала задумчиво его жевать. — Значит, Чинаол знала о древнем законе, по которому наследовать могут и женщины, такие, как дочери Саругани. — Али однажды слышала разговор солдат о том, что на Архипелаге на одного белого приходится шесть коричневых. Это количество включало полукровок? На чью сторону встанут они, если рэка решат вернуть себе свой дом?
Она потянулась за следующим шариком, как вдруг острый нож прижался к нежной коже под ухом. Али восхитилась. Она даже не заметила, как Чинаол достала нож.
— Это нож для костей или обычный? — вежливо спросил она. — Если нажмешь посильнее, я быстро истеку кровью. И будет много грязи.
— Что-то ты очень спокойна для того, чей труп скоро отправится на помойку на съедение воронам, — прошептала Чинаол.
— Нет, этого не будет. — Белая яркая фигура неожиданно появилась перед ними. Она сидела за столом напротив Али. Все, кто был на кухне, внезапно застыли в разных позах. — Чинаол, моя дорогая девочка, перестань. — Яркая фигура говорила скрипучим веселым голосом Киприота, в котором сквозило некоторое нетерпение. — Я послал помощь, и такова твоя благодарность? Зачем убивать луарина, который может быть нам полезен?
— О, Светлый, она же королевская шпионка, — прошипела Чинаол. — Любопытства на четверых, сует нос во что ни попадя…
— Она наша шпионка, — сообщил Киприот поварихе. — Я заберу это. — Нож исчез из руки поварихи и появился в руке светящегося бога.
Али смотрела как зачарованная.
— Я бы справилась с этим, — сказала она Киприоту, — и ты бы мне не потребовался.
— Да, но ты так неосторожно задаешь вопросы всем подряд, что наша сделка завершилась бы задолго до счастливого конца. И мои люди не успели бы понять, что ты можешь им помочь, — разумно сказал Киприот. — Чинаол, разве ты не догадалась, что Али необычная? Подумай, сколько всего ты сможешь сделать с ее помощью.
Чинаол посмотрела на Али, потом на светящегося Киприота и отвела руку.
— Все твои штучки, Светлый. Замечательно было бы, если бы ты иногда хоть чуть-чуть намекал о том, что у тебя на уме. Можно получить обратно нож?
— Не очень-то уважительно она с тобой разговаривает, — сказала Али. Ей стало интересно. Она не могла сердиться на Чинаол. На месте поварихи она давно бы убила такую надоедливую рабыню, еще по дороге в Танаир.
— Трудно дождаться уважения, если ты Шутник, — посетовал бог.
Али оперлась подбородком на руку.
— Не могу представить почему, — ответила она. — Отдай нож.
— Я хочу убедиться, что она не прирежет тебя, как только я повернусь к вам спиной, — возразил Киприот. — Чинаол, если ты ее убьешь, я тебе другой помощницы не достану.
— Ты должен был сказать, — повторила повариха.
— Я думал, вы сами догадаетесь, — фыркнул бог. — Королевскому сыщику я не позволил бы даже дышать в твоем присутствии.
И он исчез, невидимо и бесшумно. Нож снова оказался в руке Чинаол. Остальные слуги и рабы опять стали передвигаться по кухне, не осознавая, что время для них останавливалось на несколько минут.
Али посмотрела на Чинаол.
— Я рада, что он не мой бог, — наконец сказала она.
Повариха едва заметно улыбнулась.
— Пока он держит тебя в поле своего зрения, девочка, ты принадлежишь ему. Скорее горы отступят, чем он.
Али вздрогнула.
— Все боги такие. Убедить их в чем-то невозможно, — она спохватилась и поспешно добавила: — Так говорят, я где-то слышала.
Слышала она об этом от матери, ведь она служила самой Великой Богине, и еще от своей тети Дайны, полубогини, которая уж точно знала, потому что встречалась в жизни со столькими богами, что обычному человеку и не приснится. Чинаол вздохнула.
— Значит, ты все-таки шпионка.
— Потише, пожалуйста, — поморщилась Али.
— Мне надо будет сказать остальным, — заявила Чинаол, разглядывая кончик ножа. — Они боялись, что придется тебя убить, ведь ты же всем нашим так нравишься. Фесгао требовал дать тебе шанс, — она опустила нож. — По крайней мере, хоть нож-то бог не утащил с собой. Он так же склонен к воровству, как и вороны. Я получила эти кухонные ножи в наследство от матери, а она — от своей.
Али почесала затылок.
— Значит, рэка наследуют по линии матери, — заключила она.
— Да, конечно. И наследует старший ребенок. И нам неважно, мальчик это или девочка.
Али оглянулась. Рядом не было никого, кто мог бы их услышать. Большинство слуг уже ушли в главный зал, где менестрель Броно настраивал лютню. По звону колокольчиков она поняла, что некоторые тоже принесли свои инструменты.
— Значит, по закону рэка Сарэй и Дов — наследницы своей матери. А их мать была королевской крови, да?
Чинаол встала и налила себе чашку арака. Потом села и поставила ноги на скамеечку.
— Последняя в роду, — ответила она очень тихо, — и знаешь, некоторые луарины восприняли этот обычай. Наследует первый ребенок, вне зависимости от пола.
— Но не по королевской же линии, — прошептала Али.
Чинаол подняла чашку в молчаливом тосте.
— Все может измениться, — сказала она и выпила.
Али уже засыпала, когда в темном главном зале послышались звуки приближающихся шагов. Она подождала, держа руку на украденном ноже. Все волоски на ней встали дыбом, когда две темные фигуры подошли именно к ней и бросили тюфяки по обе стороны от нее. Али уловила аромат жасмина слева и запах мыла из алоэ справа.
— Вам надо быть сейчас в комнате родителей, — прошептала Али Дов и Сарэй.
— А с тобой интереснее, и к тому же там жарко, — тоже шепотом ответила Сарэй.
— Оправдаю ли я ваше доверие? — спросила Али. — Ведь я не смогу рассказывать про Львицу всю ночь.
— Но там и вправду ужасно жарко, — сказала Дов, — а мы не привыкли к таким тесным помещениям. Мы сами можем рассказывать тебе разные истории, если хочешь. Ты же ничего о нас не знаешь.
Али зевнула, лихорадочно размышляя.
— Я слишком устала для длинных историй, — сказала она сестрам, — но хотела бы узнать про вашу маму, какая она была?
