Мне не хватало сил даже на то, чтобы обнять сжимавшего меня Мику. Он аккуратно положил меня на пол и сам лег рядом, приподнявшись на локте. Я уставилась на его покрытое черной шерстью лицо, на необычно приятное глазу смешение человеческой и звериной формы. Его кошачьи глаза смотрелись так же уместно в этой форме, как и в любой другой.
- Ты это специально сделал? - с яростью в голосе спросил Ричард.
Мика поднял на него взгляд и переспросил тем мурлыкающим голосом, который бывал у него в звериной форме:
- Специально? Для чего же?
- Чтобы показать, что я причинил ей больше боли, заставив ее проглотить ее зверя, чем ты, приняв его.
- Я забрал ее зверя потому, что я недостаточно силен, чтобы заставить проглотить его. А еще потому, что проглатывать зверя очень больно.
- Значит, я причинил ей боль, а ты типа герой.
Если бы я не была так истощена и все тело зверски не болело, я бы попросила Ричарда остановиться, не завязывать ссору, но я слишком устала. Он разделил со мной сон. Он помог с Марми Нуар. Все так хорошо шло. Я не хотела, чтобы теперь все пошло наперекосяк. Черт, черт возьми.
- Я призвал ее леопарда, не позволив сделать это Натаниэлю, потому что я это умею.
Он отодвинулся от меня настолько, что теперь не прикасался ко мне, а потом произошло нечто чудесное.
Казалось, будто черная шерсть, словно маленькие язычки огня, разлеталась огоньками и уносилась ветром его силы, и везде, где исчезала шерсть, оказывалась гладкая кожа. Другие оборотни при превращении выглядели так, словно их разрывает и корежит, или выворачивает наизнанку. В лучшем случае, казалось, будто тело - человеческое или звериное - таяло, и изнутри проявлялась вторая форма. Но у Мики не так, Мика просто изменялся. Вот он был в промежуточной форме, а в следующую минуту уже человек. Если бы я не видела, как Химера меняет формы, как перчатки, то сказала бы, что Мика - лучший в этом деле.
Мика посмотрел на Ричарда и сказал:
- Натаниэль застрял бы в теле леопарда на несколько часов.
Я не видела лица Ричарда, потому что была повернута к Мике и подозревала, что поворот головы отнимет слишком много сил. Но я слышала недоверие в голосе Ричарда, когда он сказал:
- Обратное превращение раньше, чем через шесть часов, а иногда и больше, может плохо сказаться. Ты не чувствуешь себя обессиленным?
- Нет, - просто ответил Мика.
- Ты что, совсем сбит с толку?
- Я еще не готов вскочить на ноги, но дай мне пару минут, и я буду в полном порядке.
- Никогда не видел никого, кто мог бы так быстро превращаться туда и обратно.
- А я видел одного, - сказал Мика.
- Кто?
- Химера, - одно только упоминание этого имени заставило лицо Мики принять серьезное, исполненное тихой скорби выражение, которое я знала слишком хорошо.
Я потянулась, чтобы дотронуться до его руки. Хотелось прикоснуться к лицу, но несколько лишних дюймов показались непреодолимым расстоянием. Мика улыбнулся мне, словно зная, чего мне стоило даже это небольшое усилие.
Женский голос произнес:
- Хотелось бы мне посмотреть на того парня, что мог бы превращаться быстрее, чем этот.
Солидат подошла и встала рядом с нами. Ростом она была ниже большинства охранников, хотя сантиметров за сто семьдесят в ней точно было, так что она была достаточно высокой. Она была худенькой, но с довольно пышными формами, коротко стриженными под мальчика волосами, окрашенными в желтый цвет, в природе не встречающийся. С такой прической обычно делают броский макияж, но она пользовалась только помадой и слегка подводила глаза карандашом, чтобы оттенить свои карие глаза. Она смотрела на меня со свойственным ей выражением лица, словно ситуация ее забавляла и она могла в любую минуту рассмеяться. Лишь несколько дней назад я поняла, что это была ее версия ничего не выражающего лица.
Я могла бы спросить ее, о чем она думала, глядя на меня, но тут во мне встрепенулась тигрица. Нет, только не это, пожалуйста…
Солидат продолжала смотреть на меня. Улыбка соскользнула с ее губ, и на мгновение я увидела то, чего никак не ожидала: страх. Я могла бы спросить, что ее напугало, но тигрица уже бежала вверх по тоннелю. Я потянулась к Солидат.
Она застыла в замешательстве.
- Делай свою работу, Солидат, - приказала ей Клодия.
Девушка наклонилась, чтобы взять меня за руку, и сказала:
- В этом мире я предпочту два дня прожить тигрицей, чем сотни лет овцой.
Я хотела спросить, откуда цитата, но, едва ее рука коснулась моей, как тигрица побежала быстрее. Она устремилась к выходу, и я приготовилась принять удар.
Но удара не было. Тигрица достигла моей кожи, моего тела - и продолжила движение. Я не отдавала Солидат своего зверя; он сам излился в нее из меня. Мне не было больно - ощущение было такое, словно через мою руку в ее перетекла энергия, и все. Просто энергия была похожа на тигрицу. Не знаю, было ли этому причиной то, что Солидат не перекинулась. Она только упала на меня, успев упереть свободную руку в пол, чтобы не свалиться на меня всем телом. Она резко и тяжело дышала, словно ей было больно, но мне так не показалось. Я продолжала держать ее за руку и смотреть ей в лицо.
- В тебе нет тигрицы, - сумела выдавить из себя она.
- Думаю, ты права, - сказала я. Мой голос все еще был охрипшим от крика, зато я уже могла говорить, а не шептать.
- Что не так? - спросила за нашими спинами Клодия.
- Наверное, у Марми Нуар не получилось превратить меня в тигрицу, - ответила я, продолжая следить за выражением лица Солидат. Казалось, ей до сих пор больно. - Ты нормально себя чувствуешь? - спросила я у нее.
Солидат кивнула, но ее губы были плотно сжаты. Наверняка соврала.
- Кажется, ей больно, - произнесла я. Клодия подошла и опустилась рядом с нами на колено.
- Солидат, тебе больно?
Та только помотала головой.
- Скажи, что тебе не больно, - настаивала Клодия.
Солидат снова помотала головой. Клодия помогла ей встать, потому что ноги явно не держали Солидат. Кабы Клодия ее не держала, она просто рухнула бы на пол. Ремус подхватил девушку с другой стороны, помогая отвести ее к кровати.
- Что с ней такое? - спросил он.
- Сложно сказать, - ответила Клодия.
Солидат, наконец, сумела вымолвить:
- Это был не тигр-оборотень.
Я попыталась принять сидячее положение, и Мика любезно мне в этом помог. Ричард пристроился с другой стороны, так что я не без удобств устроилась между ними.
- Это была Марми Нуар, - сказала я.
- Кто? - переспросила Солидат.
- Мать Всей Тьмы, королева вампиров.
