— Где Дейрдре? — спросил я.
— Полагаю, бросилась преследовать свою мать, после того как ты надавал ей по носу, — Грей опустился на колени рядом с Харви и наклонился ближе, принюхиваясь, словно собака. — Фу! — Он задумался на секунду. — Слишком много свежей крови и чёртова зловония вурдалаков. Ничего не могу разобрать, — сказал он и поднял на меня глаза: — А ты что-нибудь можешь?
— Если у меня будет двадцать четыре часа, чтобы собрать инструменты и ещё пять или шесть, чтобы поработать на месте, может, я чего-нибудь и выясню.
Мы посмотрели друг на друга. Похоже, мы оба считали, что другой что-то скрывает. Причём я на самом деле ничего не знал, а Грей определённо чего-то там унюхал. Он произвёл на меня впечатление недоверчивого типа.
Определённо, Грей подумал про меня то же самое. Он издал нетерпеливый вздох:
— Чародей, ты же знаешь, что я говорю тебе правду?
— Знаю, — ответил я. — Конечно же. Мы с тобой достойная доверия парочка бойскаутов.
Он изобразил нечто почти похожее на кривую улыбку. Затем наклонился и закрыл глаза Харви почти уважительным жестом. Тем же жестом он провёл пальцем по сгущающейся луже крови.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— То, за чем мы сюда пришли, — ответил он. — Беру образец крови, он нам понадобится. Тебе придётся рассказать Никодимусу, где я буду.
— И где ты будешь?
— В «Фидуциарных услугах Моррисона», весь остаток дня. Смысл не убивать Харви был только в том, чтобы никто не заметил его исчезновения. Значит, он не должен исчезнуть.
— Ты собираешься изображать пользующегося доверием компетентного финансового эксперта перед людьми, которых ты никогда раньше не видел, весь остаток дня? — спросил я его с неприкрытым сарказмом.
— Да, — спокойно ответил Грей.
Я почувствовал, что мои брови поползли вверх:
— Ты что, так хорош?
— Я лучше, — ответил он. Его глаза блеснули так странно, что я вздрогнул.
— А как же тело Харви?
— У него нет никаких родных. А у нас есть два замороженных вурдалака, — ответил он. — Не трогай их. Вурдалаки позаботятся о Харви, когда оттают.
Я скрипнул зубами:
— Может, стоит прикончить их прямо сейчас? Эти парни не похожи на обычных вурдалаков. Не хочется давать им второй шанс добраться до меня.
— Как хочешь, — ответил Грей. — Мне нужно идти.
Грей начал лакать свежую кровь из сложенной ладони. Он поморщился, а затем начал дрожать, и в следующее мгновенье выглядел в точности как тело у его ног, включая одежду и всё остальное. Наклонившись, он достал и кармана рубашки очки Харви, вытер с них кровь уголком рубашки и надел.
— Лучше бы ты показал кому-нибудь руку.
Я рассеянно посмотрел на свою сломанную руку, а затем обратился к нему:
— Грей?
— Что?
— Я не оставлю тело Харви на съедение вурдалакам. И если у тебя с этим проблемы, мы можем обсудить их прямо сейчас.
Грей посмотрел на меня с лица Харви и кивнул:
— Тебе решать. Это твоё дело.
И он пошёл неслышным шагом через быстро тающий туман в направлении дыры, которую я сделал в стене магазина, и исчез из виду.
Я посмотрел на тело Харви. А затем сказал: «Прости». Мне показалось, что этого недостаточно. Я собирался пообещать ему покарать его убийцу… но Харви это уже было не нужно.
Мертвецам не нужна справедливость. Она нужна только тем, кто смотрит на останки.
Я толкнул тяжёлые полки обратно на тело Харви. Власти, вероятно, найдут его через пару дней. Не слишком уважительно, но едва ли я мог сейчас сделать для него что-то большее. Мне совсем не хотелось тащиться в хранилище Аида только затем, чтобы обнаружить там кучку мифологических головорезов, поджидающих нас с намерением прикончить, как только мы войдём. Поэтому я сделал всё, что мог.
У меня почти ничего не осталось по части магических приёмов. Но зато была одна здоровая рука и большой тяжёлый посох. С их помощью я раздолбил замороженных вурдалаков на кусочки, а затем тоже вышел из магазина и забрался назад в арендованную машину, чувствуя себя усталым, больным и бесполезным.
Я не знал, куда я еду. Главное было не останавливаться.
Какая-то часть меня отмечала со всё растущей тревогой, что здравый смысл сдаёт свои позиции. Числа больше не складывались. Рука была сломана. Время поджимало. И я оставил Кэррин один на один с этой шайкой, хотя и был практически уверен, что Эшер и Вязальщик не убьют её без команды, а у Никодимуса нет на то веских причин. Пока нет. А про Грея я знал только то, что он куда-то спешил. Он вполне мог спешить обратно на скотобойню, чтобы продолжить приставать к Кэррин. Маловероятно, конечно, но мысль, что её я бросил, меня всё равно мучила.
С другой стороны, я всё равно не мог вернуться. Не с такой рукой. Этой шайке нельзя было показывать свою слабость.
Я решил убедиться, что не истекаю кровью. Крови на руке не было, но пока я её проверял, чуть было не врезался в остановившийся передо мной автомобиль. Что бы там мантия Зимнего рыцаря не делала со мной, сейчас меня настигли последствия. Хотя я и не чувствовал боль, но мантия должна была откуда-то черпать свою энергию, а её источником скорее всего был я. Боль не беспокоила меня, но вызвавшие её травмы были вполне реальны, и за её подавление я платил потерей внимания и жуткой усталостью.
Мне нужна помощь.
Верно. Помощь. Я должен ехать к Баттерсу. Он вправит кость и наложит шину.
Но вместо этого я обнаружил, что паркую машину перед симпатичным и простым домиком в Бактауне. Это был прекрасный дом в колониальном стиле, без лишних претензий, но любовно поддерживаемый в отличном состоянии. У его входа рос большой дуб, ещё пара виднелась на заднем дворе, а спереди его окружал забор из штакетника, недавно покрашенный белый краской. Новый почтовый ящик, покрытый ручной резьбой, обосновался на своём посту возле калитки. Блестящие золотые буквы на ящике гласили: «Карпентеры».
Я остановил машину и нервно посмотрел на дом.
Я не был здесь с моего последнего посещения Чикаго в прошлом году. Словно трус, я приходил, когда никого не было дома, чтобы взять моего пса Мыша на одно секретное дело.
Так я хитро увернулся от первой встречи с моей дочерью, с тех пор как я унёс её из пропитанного кровью храма в Чичен-Ице, подальше от тысяч мёртвых вампиров Красной Коллегии и тела её матери, погибшей от моей руки.
Её звали Мэгги. У неё были тёмные волосы и глаза, совсем как у её матери Сьюзен.
Прекрасной Сьюзен, которую я подвёл, так же как и Харви.
А после я забрал Молли Карпентер и впутал её в конфликт сидхе, самых опасных существ, которых я знал. Помогая мне, Молли Карпентер стала невольной жертвой борьбы за власть, и теперь, насколько я знал, она даже не была полностью человеком.
