— С каких это пор благородные разбойники грабят мирных граждан Сенвилии, да еще такими большими группами? — поинтересовался он, пропустив язвительную прелюдию головореза.
— А тебя разве кто-то грабил? — пробасил кто-то позади.
— Раз просит, то это мы мигом, хе! — усмехнулся третий.
— А ты мирный что ли? — перекрыл гогот своих товарищей тот, что у дерева, — луком своим ты, небось, дворы метешь, да? Ну а топорик с ножом — это уж явно для резьбы по дереву, — закончил он уже сурово, без тени театральности.
— Я охотник и честно добываю на пропитание своим трудом, — ответил Раэль, выдержав на себе тяжелый взгляд мужчины, только вначале показавшимся ему простым деревенским мордоворотом.
— А что ты тогда забрел так далеко от окрестностей города? Или ты там уже всю живность перестрелял? — под смешки своих товарищей промолвил разбойник с булавой.
— Я свободный человек, поэтому охочусь там, где хочу, — твердо сказал охотник.
— Ты ошибаешься, — ледяным тоном ответил ему головорез, — ты гражданин Сенвилии, поэтому ты уже не свободен по определению. Ты ежедневно своим трудом набиваешь карманы этому недоноску Сельмонтису, приумножая его состояние. А теперь ты, такой честный и свободный, вот так просто приходишь сюда, в наши земли, и рассказываешь мне все это в надежде отсюда живым. Не много ли ты о себе возомнил, господин охотник?
Теперь хотя бы идеологическая направленность этой банды стала ясна. Видимо, Раэлю только что посчастливилось наткнуться на группу повстанцев, которые в какой-то степени были даже опаснее рядовых бандитов.
— Бравые вы парни, как я погляжу! Нападаете толпой на одного и ведете возвышенные речи! Чем вы лучше того же губернатора?! — воскликнул охотник, в последний момент осознав, что, наверно, все-таки напрасно он это только что это сказал.
Позади Раэль различил шум приближающихся к нему людей. Кажется, фраза возымела действие, и теперь он, собрав нервы в кулак, ожидал, когда лезвие клинка войдет в его спину. Но незнакомец, стоящий у дерева, поднял руку вверх, остановив своих людей, и рявкнул.
— Доставай свое оружие! Будет тебе честный бой, сволочь!
«Неожиданный поворот», — пронеслось в голове охотника, — «хотя, если у меня и получится одолеть этого негодяя, исход все равно предрешен». Раэль скинул свою поклажу в снег и, достав топорик с кинжалом, еще раз бросил взгляд на здоровенную булаву противника. «Не такой уж и честный бой», — размышлял охотник, сжимая в ладонях рукояти своих коротеньких «зубочисток».
Сделав несколько длинных прыжков, разбойник оказался рядом с Раэлем и, гневно сверкнув глазами, нанес удар сверху вниз. Охотник только и успел, что отскочить назад, когда перед его взором пронеслась стальная верхушка булавы, обдав его легким порывом ветра. Да уж, мастерства бандиту было не занимать. Четкие, выверенные движения, техничные взмахи не столь удобным, но мощным оружием выдавали в этом человеке опытного воина. Похоже, вся его ярость осталась где-то там, на краю сознания, нисколько не сказываясь на хладнокровности атаки. Раэль только и мог, что отпрыгивать и уклоняться от сокрушительных взмахов. Пытаться парировать удар столь мощного оружия означало бы досрочно подписать себе смертный приговор. Разбойник вновь нанес боковой удар в попытке достать Раэля, а затем, рассекая оружием воздух, повел булаву чуть дальше в сторону, словно приглашая противника контратаковать. Охотник, воспользовавшись шансом, совершил выпад зажатым в руке кинжалом, стараясь нанести колющий удар в грудь неприятеля. Но, как оказалось, напрасно. Повстанец только этого и ждал. Сделав короткий шаг назад, он резким движением поднял булаву и обрушил ее на противника. Охотник понимал, что попался на уловку, так же, как и понимал, что не успеет уклониться. Единственный возможный путь лежал впереди. Поэтому Раэль, оттолкнувшись от земли, перекатился вперед. Какая-то доля секунды, и булава вновь прочертила пустоту, ухнув потоком встревоженного воздуха, подобно хищной сове, упустившей жертву. Резко вскочив на ноги, Раэль развернулся лицом к противнику. Бандит был явно удивлен такой реакцией охотника и даже не сразу обернулся, чтобы продолжить атаку.
«Так долго продолжаться не может», — подумал Раэль, — «рано или поздно он доберется до меня. Вот будь у меня лук, я бы с закрытыми глазами нашпиговал стрелами этого подонка».
Напарники головореза с довольными ухмылками стояли поодаль и наблюдали за «честным поединком», выкрикивая в адрес своего товарища одобряющие реплики. Рана на ноге охотника, про которую он уже успел позабыть, вновь напомнила о себе, с явным негодованием пытаясь объяснить чередой болезненных сигналов, что совершенно не одобряет только что реализованный Раэлем трюк.
Повстанец вновь атаковал, но теперь с большей осторожностью, осознав, что его противник далеко не так прост, как кажется. Бой, скорее походящий на игру в выживание, продолжался. Раэлю приходилось тратить больше энергии на то, чтобы избежать смертоносных атак противника. Предательская усталость, начавшая постепенно охватывать охотника, уже принесла свои плоды, вылившись в неровное, сбитое дыхание.
«Ну, была — не была», — подумал Раэль и, отпрыгнув назад, увернувшись от очередного взмаха булавы, сделал вид, что оступился, покачнувшись на одной ноге. Похоже, уловка сработала. Противник, чтобы не упустить выпавший шанс, резко рванул вперед и, на ходу замахнувшись оружием, со всей силы нанес боковой удар. Если бы охотник и вправду оступился, булава раздробила бы ему ребра. Смерть от повреждения внутренних органов, которая наступила бы не сразу, была бы поистине мучительной. Но Раэль ловко ушел от удара, отпрыгнув в сторону. Булава ушла бок, а ответом на удивление, проступившее на лице врага, явился короткий укол охотничьим кинжалом прямиком в незащищенное плечо. Тонкая струйка крови побежала из проколотой раны по одежде ошарашенного повстанца. Теперь в его глазах маячили искорки удивления и даже уважения к своему противнику. Раэль ожидал, что не менее удивленные произошедшим товарищи повстанца, уже без тени задора на лицах, сейчас получат приказ немедля расправиться с охотником. Но жизнь, вечно недолюбливающая «банальные концовки», привнесла свои изменения в эту и без того не простую ситуацию.
— Идут! Полкилометра! — донеслось с западной стороны леса неподалеку.
Похоже, данная информация положительно повлияла на предводителя, словно вылитое на голову ведро с водой, охладив его пыл.
— Так! Замести следы, — тут же придя в себя, обратился он к напарникам.
— А ты! — вперив в охотника ледяной взгляд, произнес он, — собирай свои вещички и за мной. И только попробуй что-нибудь выкинуть! — сурово бросил он, зажимая полученную рану обрывком тряпья.
