Илье очень не хотелось входить туда. Тем не менее, он аккуратно приоткрыл дверь. Медленно вошел, огляделся — и вздрогнул. На табурете у плиты сидел бородатый человек и читал газету.
— Валентин?! — опешил Илья. — Ты здесь?
— А, ты уже... — Валентин взглянул на него и отложил газету. — Так на чем мы там с тобой остановились — кажется, я сказал, что игра окончена?
Илью пробил озноб. Этого просто не могло быть.
— Это действительно я, — кивнул «Валентин». — Неужели ты думал, что меня можно так просто убить?
— Виктор?.. — одними губами произнес Илья.
— Собственной персоной, — снова кивнул Мастер. — Тело другое. А я все тот же. Забавно, верно?
— А Валентин?..
— Ты, очевидно, имеешь в виду его бессмертную душу? Она сейчас где-то бродит. Могу добавить, что Валентин у меня уже почти месяц. Сидел, ждал своей участи. Чтобы не доставал тебя по ночам, пришлось лишить его силы — для меня это было совсем нетрудно. Сначала я думал сжечь его, но потом решил, что у него хорошее тело, и им можно распорядиться получше. Ты ведь знаешь — мы пьем, ведем распущенный образ жизни. Все это сказывается на организме. А монахи чисты и целомудренны, — он издевательски усмехнулся. — Так что сразу после того, как ты меня убил, я занял его тело, вышвырнув хозяина вон. Ну, а то, что я решил немного разлечься, можешь считать чертой моего характера. К слову, умирать довольно больно. Ты скоро в этом убедишься.
Илья попятился, не сводя глаз с Виктора. Потом бросился к двери.
— Бесполезно, — прокомментировал попытку бегства Мастер. — У меня все под контролем.
Он был прав — за дверью Илью уже ждали. Трое крепких ребят скрутили его и снова ввели в кухню.
— Вот видишь, Илья, — произнес Виктор, задумчиво глядя на него и теребя бороду. — Я сделал для тебя все, что мог. Дал тебе талант, деньги, уважение. Но ты не оценил этого. Люди глупы, Илья. И ты — один из этих глупцов... — Он поднялся, сладко потянулся. — Уведите его...
Илья молчал. Да и что он мог сказать? Виктор был прав — игра окончена.
Все, что происходило дальше, походило на страшный сон. Его провели в подвал, в мрачную комнату со сводчатым потолком. Больше всего она напоминала мастерскую — взгляд Ильи выхватил массу самых разнообразных инструментов. И только висевшие на стенах цепи с кандалами позволяли понять, с каким именно материалом здесь работали.
Пленника подвели к стене. Пока двое конвоиров держали его, третий спокойно, как-то очень буднично, закрепил на руках Ильи кандалы с прикованными к ним цепями. Цепи были пропущены в прикрепленные к стене у самого потолка металлические кольца. Затем его отпустили, конвоиры начали натягивать цепи. Сопротивление ни к чему не привело: не прошло и двух минут, как Илья оказался в почти подвешенном состоянии. Растянутый цепями вверх и в стороны, он стоял, едва касаясь ногами пола, кандалы больно врезались в руки.
— Вот так-то лучше... — сказал один из конвоиров, невысокого роста лысый крепыш. — Не скучай тут пока... — Он с силой ударил Илью кулаком в живот. Потом вместе со своими коллегами вышел из комнаты.
Лысый боевик знал свое дело. Илья пытался вдохнуть — и не мог. Затем, когда перед глазами уже начали плавать круги, кое-как задышал — хрипло, натужно. Но прошло еще не меньше десяти минут, прежде чем он смог прийти в себя.
Осознание того, что он проиграл, было невероятно мучительным. Нужно выбираться отсюда, но как? Цепи очень крепкие — подергав их, Илья убедился в том, что ему не вырваться...
Он не знал, сколько прошло времени. По ощущениям — очень много. Само нахождение в подвешенном состоянии уже было пыткой, Илья с нетерпением ждал, когда же все это закончится. Знал, что его убьют, и был готов к этому. Желал лишь одного — чтобы это произошло как можно скорее. Поэтому, услышав шаги в коридоре, облегченно вздохнул.
Это был Виктор. Войдя в комнату, Мастер остановился напротив Ильи. В руках он сжимал меч.
— Ну и как ты тут? — спросил он, спокойно глядя на пленника. — Не хочешь покаяться?
Илья промолчал. Все слова были бессмысленны.
— Гордый, значит? — Виктор едва заметно усмехнулся. — Это хорошо... — Он медленно вытянул клинок из ножен. — Одним из моих учителей был японец. Не самурай, но тоже очень достойный человек. Именно он подарил мне этот клинок. И очень просил, чтобы я время от времени питал его кровью. Говорил, что сущность оружия — нести смерть. И нет для меча худшего наказания, чем стать музейным экспонатом. Сегодня этот меч снова почувствует вкус крови. Как думаешь, чьей? — Мастер быстрым движением поднес кончик клинка к горлу Ильи.
Казалось, отточенная сталь едва коснулась кожи. Илья ощутил боль, по шее скатились капли крови.
— Мне наплевать на то, что ты говоришь, — сказал он, с ненавистью глядя на Виктора. — Однажды ты все равно сдохнешь. Я жалею лишь о том, что человеком, который отправит тебя в ад, буду не я.
— Красивые слова, — кивнул Мастер и отвел клинок от горла Ильи. — Только все это, Илюша, пустая бравада. Ну, посуди сам: ты в моих руках, я могу сделать с тобой все, что хочу. Твой глупый монах лишился тела. Уж не знаю, где сейчас его душа, в аду или в раю, но это ничего не меняет. Наконец, сейчас сюда приведут священника — последнего из вашей святой троицы, — Виктор самодовольно усмехнулся, увидев, как вздрогнул пленник. — Вы все проиграли, Илья. Мне глубоко наплевать и на монаха, и на священника. Но ты демонстрировал неплохие задатки, и мне просто жаль с тобой расставаться. Гораздо полезнее выбить из тебя всю дурь и снова сделать своим сторонником. Поэтому предлагаю в последний раз: скажи, что раскаиваешься. Что осознал свои ошибки. Затем ты докажешь мне свою преданность и спокойно уйдешь домой. Надеюсь, этот урок пойдет впрок, ты станешь самым
преданным моим сторонником. И пусть даже сначала эта преданность будет держаться на страхе — ничего не имею против. Однажды ты все равно поймешь, что я прав. И будешь служить уже не за страх, а за совесть. В качестве примера могу назвать Натали — она не любит орден и все, что с ним связано. Но это не мешает ей исправно служить нам. Потому что она умная девушка и понимает: другого пути у нее нет.
— И как же я должен буду доказать свою преданность? — поинтересовался Илья.
— Слышишь? — Мастер поднял палец и к чему- то прислушался. — Ведут священника. Ты отрубишь ему голову. Уж после такого финала дорога к свету для тебя будет навсегда заказана. Только подумай: одно движение меча — и ты свободен.
— Что-то подобное я и предполагал.
— Так ты согласен?
— Да пошел ты... — презрительно усмехнулся Илья и сплюнул на пол. — И можешь засунуть эту железяку себе в задницу.
— Я бы засунул ее в твою задницу, но не хочу марать благородное оружие... — В голосе Виктора звучало раздражение. — Будем считать, что ты сделал выбор.
В комнату вошел лысый охранник, за ним двое его коллег ввели высокого человека в рясе.
До этой минуты Илья ни разу не встречался с духовником Ольги. Теперь он увидел, что это еще очень молодой человек — лет тридцати, не больше. Чистое светлое лицо, темные усы и борода. Спокойные глаза.
Руки пленника были скованы наручниками. Его вытолкнули на середину комнаты, взгляды Ильи и священника встретились.
— Простите меня, батюшка... — сказал Илья, глядя ему в глаза. — Это я во всем виноват.
— Ты Илья? — догадался отец Михаил.
— Да. Видите, как все получилось...
— Благослови тебя Бог... — Священник скованными руками перекрестил Илью. — И не печалься — ты выстоял, не поддался. И это самое главное. Господь не оставит тебя.
— Из-за меня погибли люди... — произнес Илья и опустил голову. — Может быть, погибнете вы.
— Разве может испугать смерть во имя Христово? — Отец Михаил спокойно смотрел на Илью. — Для христианина это не кара, а честь. Что касается твоих грехов, то верь в бесконечную милость Бо- жию. Вспомни разбойника, распятого рядом с Иисусом, — даже самые страшные грехи не помешали ему войти в Царствие Небесное. И все потому, что он уверовал в Господа. Одна плата для всех: и тем, кто работал целый день, и тем, кто пришел на закате. Так и с тобой: будь верен Господу, и Он о тебе не забудет.
— Мы вам случайно не мешаем? — саркастически поинтересовался Виктор.
Священник повернулся к нему.
— Ты просто не ведаешь, что творишь, — тихо произнес он. — Да простит тебя Бог.
— Ты еще перекрести меня, — холодно отозвался Мастер. — Глупости все это, батюшка. Ну посмотри — ты в моих руках. Илья тоже. Так где же он, твой Бог? Почему не поможет тебе? Давай, попроси его — пусть земля подо мной разверзнется, или огонь небесный меня поразит. Ну же! Покажи крепость своей веры! Ведь это твой Иисус сказал, что даже вера величиной с горчичное зернышко может сдвинуть горы. А у тебя она наверняка крепче, верно?
