– Больше никогда не отпущу. Скажи, Лия... Просто скажи это...
Сердце стучит все сильнее. Мне страшно, и в тот же момент яркой вспышкой дикая радость. Словно часть меня не принадлежит мне совсем, и он, как умелый музыкант, извлекает те звуки-эмоции, которые хочет получить... те самые аккорды, о существовании которых я и не подозревала. Где страх смешался с самым острым эротическим возбуждением. Контраст на контрасте. Нейл резко подался вперед и впился в мой рот губами, а я полетала в пропасть, быстро, до дикого головокружения, до полной потери контроля.
Я писала об этом тысячи раз. О том, как он целует других женщин. Я представляла себе, как это может быть, чувствовать его губы на своих губах, но я даже на сотую долю не приблизилась по своим ощущениям к настоящему поцелую. Все. Не могу больше. Не могу. Нет меня. Ничего нет. Силы воли нет. Я целовала его теперь уже сама, исступленно, с диким голодом, с надрывом, позволяя сминать мои губы, терзать их, отвечая ему со всей силой накопившегося желания именно по его губам. По этой невыносимой идеальной развратной похоти, замешанной на диких эмоциях. Почувствовала, как он сжал мою грудь сильнее, как его большие пальцы касаются напряженных сосков, и от этих прикосновений мне казалось, я сорвусь в наслаждение раньше, чем что-либо произойдет еще. Мое извращенное желание к нему копилось годами. И да, я боюсь его, я боюсь, что это больше, чем просто фантазия….это реальность. Нет, не только он… а это место, где мы сейчас вместе. Это реальность. Нереальным был мой дом и моя жизнь вдали от него. Но отголоски разума навязчиво вдалеке пульсируют «он заставил тебя…это он думает, а не ты…он…он..он»
– Что сказать? – губы сами ищут его губы... и я не знаю, что со мной происходит, я хочу, чтобы это прекратилось, и в тот же момент я пью его дыхание и схожу с ума от вкуса его губ. Это причиняет мне боль... той части меня... ей больно, и я готова сказать, что угодно, чтобы это закончилось. Ведь если это сон... я ничего не потеряю. Я просто проснусь.
Прижалась к нему всем телом и потеряла остатки воли. От запаха, от звука голоса, от пальцев, путающихся в моих волосах, и от губ, сминающих мои губы, порабощая волю... стирая все желания, кроме одного – сделать так, как он хочет. Подчиниться. Эхом мое сознание пытается сопротивляться... но я уже не принадлежу себе. Нейл заставляет меня чувствовать принадлежность ему... и мне все так же больно. Мне хочется рыдать.
– Я, – оторвался от моих губ в ожидании, и, не давая опомниться, снова безжалостно набросился на них, ломая сомнения, порабощая, – иду за тобой, – простонала ему в рот.
Обессиленно подогнулись колени... Полное опустошение. Сломал сопротивление и все оболочки сознания. Меня окутала темнота.
- Отец! Я не знал, что так выйдет! Победа была почти у меня в руках! Ничтожный островок. Кто мог подумать, что они пойдут на такую хитрость?!
Од Первый смотрел на старшего сына, который опустил взгляд, как провинившийся ребенок и велиару хотелось отхлестать этого розовощекого тупого бугая по лицу. Да так отхлестать чтоб раны от острых камней с велиарского перстня династии Вийяров оставили кровавые полосы. На память. Магар - старший сын. Надежда Лассара на светлое будущее трусливо трясся, стоя перед отцом, опустив голову и покрываясь липким потом.
- Ты! Ты должен был подумать! Ты должен был знать все, прежде чем вести армию на верную гибель. Тысячное войско потонуло в красных водах Большой Бездны! И ты бы кормил сейчас рыб своим никчемным мясом, если бы я не пришел прикрыть твой зад, которым ты так ритмично двигал ночью, взобравшись на арденскую шлюху вместо того, чтобы просчитать все ходы перед атакой или на худой конец вздрючить свою собственную жену, у которой поди между ног мхом поросло от того, что ты свое семя спускаешь куда попало, но только не в велиарское лоно своей жены!
- Но мы же победили! Отец!
Кажется, он ничерта не понимал. Наследник престола. Тот, кто должен взойти на трон после смерти Ода и удерживать отвоеванные таким трудом земли. А он не справился с самым слабым и мелким противником, позволил себя загнать в ловушку. И сейчас об этом позоре знает каждая псина в Лассаре. Трусливый велиарий, загубивший пять военных галер! По глупости!
Огромные голубые глаза смотрели на отца с раболепной преданностью и даже страхом. Единственное достоинство поганца – это красивая физиономия и неуемная кобелиная энергия.
- Я сошлю тебя на рудники, если мы хотя бы еще раз победим такой ценой. Ты будешь велиаром каменоломней, а не островов. Это я тебе обещаю.
Магар судорожно сглотнул и казалось каждый волосок на его светлой голове завибрировал от страха.
- Остриги патлы. Не пристало велиарию носить космы, как у валласарских собак.
- Мы бы разбили их всех, если бы…
- Если бы учли, что вас загонят в бухту всего тремя судами, перекроют пути к отступлению и начнут топить как слепых котят. Ты что серьезно думал, что вас так легко впустят на остров? Решил, что тебя там ждут с распростертыми объятиями? Это тебе сказала та шлюха, которая сосала у тебя ночью? Ты идиот или притворяешься? Я очень надеюсь на второе, но первое все же намного очевидней. Лучше бы я отдал тебя в свое время в астрели. Пошел вон отсюда. У меня нет настроения смотреть на тебя.
- Золото Ардара…Отец!
- Ни копейки не заслужил. Ни одной монеты.
- Но мое войско…
- Твое войско получит выплату и ордена за отвагу. За то, что послушали твои тупые приказы и пошли за тобой на верную смерть. А ты можешь всем хвастать что папочка помог тебе победить злого варвара, когда ты наложил в штаны от страха. Пошел вон отсюда!
***
Ему всегда нравилось смотреть на место ристалища с высоты. После того, как окончен бой. Подниматься на возвышенность и наблюдать за этим хаосом и адской красотой смерти. Его завораживали мертвые тела. Где белые краски герба Лассара смешивались с гербами поверженного врага. Трупы в смертельных объятиях, разинутые в предсмертном крике рты и тишина вокруг. Так он чувствовал свою победу полнее. Скоро острова будут полностью принадлежать ему – Оду первому. Велиару Объединенных Королевств. Непокоренным останется только юго-запад и Туманные Воды. Но он доберется и туда со временем.
- Что делать с пленными, мой Дас? – голос Ноара, первого полководца Лассара и личного советника велиара, отвлек от мыслей о полном триумфе в скором будущем.
- Как и всегда – половину обезглавить и вздернуть на колья, а остальных гнать на рудники. Всех Ардаровских шлюх – на потеху солдатам. Тех, кто выживут, продать работорговцам. Выручку от продажи распределить между командорами.
- А детей?
- Зачем нам лишние рты и семя Ардаровских псов? Отнять у матерей и утопить в водах Ардена. Золото с островов поделить на три части. Одну треть отдать храму Даната.
Велиар так и не обернулся к своему верному полководцу и советнику, он продолжал смотреть, как заходящее солнце освещает картину ристалища в пурпурные тона. На латах мертвых воинов сверкают ослепительные блики, сломанные копья отливают серебром и утопают в зелени. Вечное лето. Мечта. Сказка.
- Пусть Вардас нарисует для меня это великолепное зрелище.
- Вардас убит в бою, мой Велиар.
- Жаль. Он прекрасно рисовал. Ты можешь отдыхать, Ноар. Отмечайте нашу победу. Жгите костры, пейте вино и трахайтесь.
Од поставил ногу на выступающий камень и, положив руку на рукоять меча, пытался запомнить все до мельчайших деталей. Он любил коллекционировать свои победы. Особенно такие, когда численность войска противника превышала его собственные. Но Од всегда говорил, что один лев с легкостью может перебить целую стаю шакалов, особенно если сожрал вожака. Побеждают не численностью, а мозгами. До вожака проклятых патлатых варваров Од еще не добрался, но пару предводителей отправил на корм червям, плотно окружая главный остров со всех сторон.
- Прибыли два гонца. Один из Лассара и один из Талладаса. Они ждут вас в шатре для гостей, мой Дас.
- Я устал. Не приму ни одного. – потом обернулся к Ноару, стоявшему позади велиара, - Что там у них? Есть что-то интересное?
Ноар, получивший далеко не один смертельный удар в боях, весь покрытый шрамами и ожогами. Страшный, как ад и преданный, как пес. Он доказывал свою верность десятилетиями. Единственный к кому Од мог рискнуть повернуться спиной. Впрочем, рука велиара всегда лежала на рукояти меча, а взгляд внимательно следил за тенью собеседника. Скорее привычка, чем опасение. Ноару Од доверял как самому себе.
Велиар толкнул носком сапога камень и тот полетел с горы вниз. Если каждый день сбрасывать по одному из этой насыпи, которую Ардаровский варвар называл Скалой Величия, ничего не останется уже через год. Так же он поступит и с Атеонскими островами. По одному раз в месяц и уже чрез год они все будут принадлежать Оду целиком и полностью. Его отец сложил голову в водах Большой Бездны. Потому что решил взять самый крупный остров сразу, сорвать куш, и был разгромлен войсками варвара с мелких островов. Он, Од Первый, никуда не торопится.
