Как и ожидалось, место в центре, судя богатому плащу занимал сам Горо Сумада. По правую же руку от него сидел Идзуна, готовый что-то записывать. В целом, у всех старейшин рядом с ними сидело по одному помощнику с бумагой и чернилами
Отец Джишина воплощал в себе образ грубой, животной силы. Мощная бычья шея, бугрящиеся мускулами руки, которые он и не подумал прикрыть рукавами, и толстые, покрытые шипами браслеты на предплечьях.
Лицо Горо выглядело так, будто создатель выбрал самый грубый инструмент, чтобы вытесать его лицо. Было предельно очевидно, что внешностью братья Сумада пошли в мать.
При этом, одного взгляда в глаза хватало, чтобы осознать, что этот человек достаточно умен, чтобы никогда не воспринимать его несерьезно. Маленькие глазки в глубине черепа смотрели спокойно и оценивающе.
Джишин как-то немного рассказывал об Игиро Сумада, основателе их семьи. И по его словам дедушка обладал невероятно злобным, жестоким и неукротимым нравом. Ему было плевать, сколько крови Сумада прольется пока он не взберется на самый верх.
И семьям пришлось потесниться, дабы не связываться с этим воинственным и очень сильным психопатом.
С другой стороны, сила Игиро позволила клану неплохо так процветать, а его смерть выдохнуть с облегчением.
Но судьба была благосклонна к клану повелителей камня. Сын Буйного Игиро, хоть и унаследовал от отца ту же звериную силу, но также унаследовал от своей матери и мозги.
Если власть Игиро держалась на страхе, то вот уже власть самого Горо была тепло принята общественностью.
Горо руководил справедливо и мудро, насколько это вообще возможно в столь жестоком мире.
Рождение же столь перспективных сыновей еще сильнее укрепило репутацию семьи Игиро. Возможно, именно поэтому семьи были не против кандидатуры Идзуны на троне.
Вторая зона, которая шла по бокам, была занята охранниками. И судя по мелким деталям, охранники принадлежали к разным семьям. Однако кроме обычных охранников, Стас заметил и сидящего Шина, сына Найто.
Третья же зона, по центру, и по сути самая маленькая, предназначалась для ответчиков, то есть для троих товарищей.
Идти под взглядами десятков глаз лютых убийц, на счету которых далеко не один десяток, если не сотни, жизней было откровенно неуютно, но Стасу было не привыкать.
Джишин и Кенсей тоже демонстрировали хорошую стрессоустойчивость.
Наконец они остановились, немного не доходя до ступенек третьей зоны, после чего глубоко поклонились.
— Приветствую тебя… Отец. — Джишин без страха взглянул в глаза Горо. Тот на это лишь немного кивнул. На лице главы клана не дрогнуло ни мускула.
Кажется, опасения принца были оправданы.
— Джишин Сумада, ты все-таки имел наглость вернуться после всего, что ты сделал? — один из старейшин, мужчина лет тридцати пяти, с презрением покачал головой. — Если тебе так понравилось гостеприимство Санса и клана Като, то зачем ты пришел обратно нам? Оставался бы там и дальше! Предатели так обычно и поступают!
— Старейшина Гюдзин, я с вами не согласна, — сидящая за пару мест молодо выглядящая женщина неприятно усмехнулась, продемонстрировав неаккуратно заживший шрам на правой щеке. Из-за ранения один из уголков ее губ поднялся выше второго, перекосив лицо. Правда ее фигура неплохо так отводила взгляд с ее лица. Третий же размер груди, лишь подчеркивала ее одежда.
Вообще, как Стас заметил, толстых воителей, вне зависимости от пола, практически не было. Целитель готов был побиться об заклад, что текущая в их телах прана оказывала положительное влияние на магов. Да и не стоило забывать об ежедневных тренировках и активном образе жизни.
— Это даже хорошо, что принц имел смелость вернуться, ведь теперь нам не надо отправлять охотников за головами по его следу. Да и платить сторонним охотникам, тоже не придется. Одна экономия! Из-за этой тягомотной войны у нас на счету каждый рё!
— Да, что ты о своих рё, да рё, Ютака! Важно то, какие тайны Сумада он успел рассказать этим проклятым Санса и Киатто! И зачем этот предатель вообще вернулся?! — экспрессивно рыкнул третий старейшина. Им был высокий, но худой, побритый налысо мужчина лет сорока.
— Старейшина Джеро, держите себя в руках…
— Тихо! — одного слова глава клана хватило, чтобы оборвать все разговоры и споры. Если быть точнее, одного слова и легкой волны ки, которая прошлась по всему залу невесомым покрывалом, заставив свечи легонько подрагивать. — Слово предоставляется Джишину Сумада. Расскажи нам о том, что с тобой произошло во время и после пленения.
— Как скажите, отец. — Джишин глубоко вздохнул. — Все началось с того, что мы сильно недооценили численность ударного кулака Санса на фланге. Они пробились прямо к моей позиции. Телохранители погибли первыми, и я остался один на один против старейшины Санса, Джиробу Санса…
Принц говорил спокойно и размеренно, четко предоставляя факт за фактом, пока наконец история не дошла до появления на сцене Ордынцева.
— …Широ должен был вылечить мои раны. Именно благодаря ему я все еще стою перед вами. Осколки взорвавшегося меча буквально изрешетили мои же внутренности и если бы не его целительские навыки, то я был бы давно мертв. Более того, именно он заставил Санса, к которым меня и отнесли, предоставить мне все необходимые для лечения вещи…
— Как будто это того стоило, — пробурчал старейшина Гюдзин, но заткнулся под внимательным взглядом глава клана.
— Рассказывай дальше. — кивнул Горо, удостоверившись, что больше никто не будет мешать рассказу.
И Джишин продолжил. Он не пытался преуменьшать или преувеличивать, рассказывая, как есть. Благо, от него и требовалось чистая правда.
Изредка, то один, то другой старейшина задавал интересующие его вопросы и принц терпеливо на них отвечал.
Из его истории отлично можно было увидеть глупого Нобуноро, который отослал воителей подальше, чем облегчил Стасу работу.
Да и рассказ о действиях Ордынцева оказал на собравшихся большое влияние. Если поначалу они кидали на Станислава недоуменные взгляды, дескать, кто это вообще такой? То теперь, в их глазах зажегся неподдельный интерес.
Хорошие целители в обществе воинов всегда были на счету.
Не забыл Джишин упомянуть и действия теневиков, в особенности главу ячейки Найто и троих бойцов, среди которых был и его родной сын.
История Кенсея не вызвала особых вопросов. Разве что смотреть они стали на него чуточку благосклоннее. Правда это не избавило ронина от презрительных взглядов.
А вот больше всего старейшинам пришлось по душе описание того, как сгорающие от жажды мести самураи практически полностью вырезали ослабшие после взаимной драки войска Санса и Киатто, расположенных в Акару.
Немаловажным было и то, что самураи после этого сражения тоже не досчитались многих своих бойцов.
— Значит, Санса и Киатто были значительно обескровлены? — уточнил Горо.
— Да, отец, — кивнул Джишин. — К тому же, если Нобуноро погиб, то дайме может и не станет разбираться, кто на самом деле виноват…
— Он не погиб, — спокойно пояснил глава клана. — До нас добрались почтовые соколы со сведениями от теневого камня. Он в тяжелом состоянии, но жив. Тем не менее, ты прав, Санса и Киатто в опале у двора дайме. Некоторые из военачальников Хюго им не доверяют и хоть до столкновений дело не дошло, но боеспособность упала. Это уже позволило нашей стране значительно продвинуться вперед.
Глава клана внимательно оглядел старейшин.
— У кого-нибудь еще есть вопрос касательно предательства моим сыном клана?
Стас же в этот момент мысленно выдохнул с облегчением. Что бы там не думал Джишин, но его отец явно не собирался жертвовать жизнью сына без боя. И благодаря Шину и Найто у Горо были козыри в споре.
— Хорошо, — Ютака недовольно кивнула, после того, как главы семей переглянулись и ни у кого не нашлось возражений. — Но, что мы будем делать с уроном нашей чести? Что подумают другие великие кланы, когда эта история всплывет? К тому же, я слышала о том, что в дороге Джишин повстречался с наследником Мизуно!
