некий дядюшкин план. Тот с самого начала дал записку племяннику, зная, что он непременно покажет ее Мегане. И когда та впадет во вполне закономерную ярость, Виктору придется выдать его. Кажется, дядюшка нарывался на ссору и от склок с собой в главной роли получал еще большее удовольствие, чем просто от наблюдения за скандалами с участием своей супруги.
— Дядюшка Джозеф дал, — повторил Виктор, надеясь, что на части разорвут не его, а дядюшку Джозефа, и тогда… что ж, тогда он честно поплачет на его могиле, но уж лучше так, чем наблюдать из могилы плач дядюшки по нему самому.
Виктор кивнул на дядюшку и увидел, что место, где тот только что стоял, пустует. Причем сам воздух там будто бы сочился удовольствием — отсутствующий дядюшка был весьма доволен и собой, и Виктором, и ситуацией.
Естественно, он изобретет невинную отговорку для жены: мол, Виктор сам выманил у него записку, или он ее всего лишь обронил, а Виктор подобрал и не вернул, или что-то еще в том же духе. Дядюшка был профессиональным манипулятором и мучителем собственной супруги. Они друг друга стоили.
— Что?!
Казалось, тетушка Мегана вот-вот лопнет от ярости. Из ее идеально собранного узла волос на затылке даже каким-то странным образом выбилась одна прядь.
— Джо-о-озеф! — Могучая тетушка вспорхнула из кресла с легкостью канарейки. Оттолкнув Виктора в сторону, она бросилась в холл, а оттуда — в ведущий в библиотеку коридор. — Как ты посмел?! Как ты посмел?! Это же личное!
— Личное-безличное! — на всю гостиную рассмеялась тетушка Рэммора и с наслаждением прислонилась спиной к истлевшей и отваливающейся бурыми кусками прямо на глазах обивке кресла. — Личное-безразличное!
— Я не слышу радио! — громко повторила мама из кухни, но на этот раз ее слова потонули во всеобщем гвалте.
Под новые крики Меганы и хохот тетушки Рэмморы Виктор поспешил схватить пальто, шляпу и покинуть дом.
Что ж, его журналистское расследование началось не лучшим образом. Кажется, он только что нажил себе злейшего врага в лице тетушки Меганы — она не простит ему того, что он сунул нос в ее личные дела…
Еще и напоминание о тетушке Скарлетт существенно подпортило утро… Что будет, когда она приедет?..
Выйдя за калитку Крик-Холла, Виктор попытался себя успокоить: «Я уже не мальчишка, и меня не поймать в коварные тетушкины сети. Меня им ничем не подцепить и не задеть, ведь у меня больше нет Саши».
Утешение вышло такое себе. Стало горько.
Было холодно, и Томми Кэндл успел как следует продрогнуть. Дул промозглый ветер, который, словно злобный старшеклассник, вздумал вдруг пристать почему-то именно к нему. К сожалению, от назойливого ветра нельзя было отделаться, попросту отдав ему свой завтрак.
Томми притаился за тем же деревом, что и в прошлый раз, — как и вчера после уроков, он глядел на здание школы. У парадного входа стоял желтый автобус. Мистер Грокх, опираясь на свою трость и время от времени согреваясь при помощи фляжки бренди, о чем-то разговаривал с мистером Перри, водителем.
Тем не менее сейчас старый смотритель Томми не волновал — его заботили лишь окна класса мисс Мэри. Они светились — учительница была в своем кабинете.
Будь у Томми выбор, он бы и не подумал идти в школу в первый день каникул. Еще вчера он строил планы, чем сегодня займется, и это были просто замечательные планы! Откуда ему было знать, что за какой-то день его вроде бы размеренная жизнь перевернется с ног на голову? Как он мог догадаться, что все его планы разрушит предпраздничный урок мисс Мэри?
А ведь именно с него все и началось. С ее истории о Джеке-Фонаре и последовавшего за этой историей предупреждения.
А потом Томми вернулся домой. И там был Виктор.
Виктор, которого он не видел целых семь лет.
Виктор, о котором — вот странное совпадение! — Томми думал буквально только что.
Виктор, который носил зеленый костюм и… и был тем самым Человеком в зеленом!
Брат не проявлял враждебности — даже наоборот, но Томми, последовав совету мисс Мэри, держался с ним настороженно. Почему Виктор вдруг решил приехать? Что он задумал? Почему Томми следует его опасаться?
От дядюшки Джозефа он узнал, что Виктор прибыл в город на поезде утром и что он остановился в своей старой комнате. По поведению мамы мальчик понял, что та не слишком-то рада его возвращению, да и обе тетушки были от этого явно не в восторге. Но тем не менее никто Виктора вроде как ни в чем не подозревал: домашние вели себя так, словно в комнате на втором этаже всего лишь поселился раздражающий и утомительный сосед, который разводит грязно ругающихся попугаев и постоянно таскает из угла в угол пианино, а не… жуткий Человек в зеленом!
Радовалась появлению Виктора лишь Кристина, которая всячески рисовалась и важничала, как будто она не просто глупая девчонка, а уже взрослая. Должно быть, именно напускное важничанье Кристины и сгладило первый испуг от встречи Томми со старшим братом — он злился, глядя, как сестра ходит по дому и рассказывает Виктору, где что поменялось, с таким видом, словно она гид в музее. А еще она обещала познакомить его со своими глупыми подружками. Томми не завидовал Виктору: его ждали дикие визги, бесконечное щебетание и разговоры о парнях, чулках и новомодной пудре…
Весь вечер, особенно во время ужина, Томми пытался выявить странности в поведении брата, пытался понять, что у того на уме. С виду Виктор очень стеснялся и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Он не вел себя хоть сколько-нибудь подозрительно, и именно это настораживало сильнее всего. К тому же Томми знал, что, как говорила тетушка Рэммора, не бывает никаких чертовых явлений без причины. Так что у «чертового явления Виктора» тоже причина где-то да притаилась…
А где ее искать, как не в комнате брата? И ночью Томми туда пробрался. Ему было страшно, но ничего не делать и ждать, пока все само собой разрешится, было страшнее. Странного среди вещей Виктора Томми не нашел, но вот дневник… он выглядел очень многообещающе.
Как следует изучить записи
