— А ты ещё кто такой? — услышал он приглушенный вскрик вдалеке.
Рванул туда. Дукан нашёлся у границы площадки перед подъёмом и грудой здоровенных валунов, которые когда-то упали сюда с окружающих скал. Он прижимал нечто невысокое к одному из камней, боролся с этим и легко побеждал.
— Только дёрнись, бледный, только прищурься или выдохни не так, и твоя башка полетит прочь, — процедил подскочивший Кальдур.
Кровь отхлынула от перекошенного лица Дукана. Он вдруг понял, что маленький человечек, которого он поймал и прижимал к скале, был вовсе не человеком.
— Тиш-ше-е, — бледный колдун примиряющее поднял руки, когда Дукан ещё раз стукнул его головой о камни.— Сде-с-сь я не могу колдова-т-т-ть. Это святое месс-с-сто. Я не причиню ф-ф-фреда. Прос-с-сто не с-с-смогу.
— Так мы тебе и поверили, — Кальдур показал змею вспышку и бронированный кулак. — Только шелохнись. Понял, кто мы?
— Понял-л-л.
В глазах бледного блеснул не страх, интерес. Он оглядел Кальдура с ног до головы и улыбнулся ему.
— Что ты здесь делаешь? — Дукан снова встряхнул его, и кивнул на Кальдура. — Не советую лгать. Он будет пытать тебя, если что, не я. Он любитель, понимаешь? А когда любители входят во вкус… у-у-у, самые отъявленные мясники отворачиваются.
Кальдур коротко кивнул, смотря прямо в глаза бледного, тот снова улыбнулся улыбкой опасной змеи.
— Мой отряд с-с-сгинул в горах-х-х. С-с-слишком холодно. А мне повезло добраться с-с-сюда.
— Что вы тут делали?
— Ты уже с-с-снаешь ш-ш-што.
— Значит, Она где-то здесь? — Кальдур разжал громадные бронированные пальцы и с грохотом сомкнул их перед лицом колдуна, тот даже не вздрогнул.
— Мы не с-с-снаем.
— Сколько вас здесь?
— Дос-с-статочно, чтобы убить вас всех-х-х, — колдун облизнул губы, Кальдур даже разочаровался, увидев, что его язык вполне обычный. — Ваше ф-ф-фремя на ис-с-сходе.
— О, мы уже дошли до пустых угроз? — Дукан театрально изобразил скучающее выражение, упёр лезвие ножа в его горло и оцарапал. — Выглядит так, что ты ни черта не знаешь, бледный, что у тебя нет никаких тузов в рукаве, и что ты нам больше не нужен.
— Кое-что с-с-снаю.
— Говори.
—У Неёмало времени. Она не с-с-сможет прятаться вечно… Нет места, где бы Он не наш-ш-шёл… и когда Он найдёт, — колдун многозначительно замолчал и улыбнулся. — Вам лучше с-с-сдаться.
— Да-а-а? — Дукан опасно улыбнулся ему и чуть опустил нож. — Почему же?
— Не нуж-ж-жно убивать. И тогда, мы возможно… пощадим с-с-старика.
— Старика? — задохнулся Кальдур и сделал вид, что замахивается. — То есть девушек вы щадить не собираетесь, так? Ты ведь видел нас, я уверен. Знаешь, что нас не только двое. Ну? Отвечай, мразь!
— Когда мы закончим-м-м, не должно ос-с-статься жрец-ц-цов, — колдун поднял руки, защищая голову и снова улыбнулся.
— Закончите что? — Дукан и Кальдур переглянулись.
— Вы не ос-с-ставите меня в живых, — улыбка колдуна вдруг стёрлась, он схватил руку Дукана и бросился на его нож.
Кальдур поражённо отпрянул, а Дукан поздно одёрнулся. Колдун спол по камню к их ногам, схватился за бок, из которого обильно хлестала кровь.
— Ах-х-х, свет угас-с-сает, — прошептал он. — Нет места… где бы Она… с-с-спряталась… с-с-скоро всё будет… кончено. Вы... Вы... снова станете частью... нас-с-с...
Дукан склонился над ним и трижды ударил его под подбородок. Колдун захрипел, судорожно попытался вдохнуть, из его губ проступили кровавые пузыри и глаза его остекленели.
— И снова тупик, — Кальдур сплюнул и выругался. — Бледный ублюдок...
— Не скажи, — ответил Дукан задумчиво и протёр нож о лохмотья колдуна. — Он сказал нам очень много. Очень.
— Что Она прячется и что у нас мало времени? — отмахнулся Кальдур. — А то мы не знали. Всё-таки они охотиться за Ней. Бросили все силы. Картинка складывается.
— Если они торопятся, то времени мало и у них. Эта была важная информация. Он сказал нам это, потому что думал, что мы обречены.
— Не понял.
— Они тоже ищут Храм. Колдун был не расстроен, что Её тут нет и не напуган тем, что Она может тут быть или может сюда вернуться. Он прятался тут, как в безопасном месте. Понимаешь? Он знал, что Её тут нет. Знал изначально. И всё равно они искали Храм. Значит, тут может быть разгадка того, где Она скрылась. Нужно спешить и опередить их.
***
Когда они вернулись, девушки уже были одеты.
Розари стояла чуть поодаль и осматривала окрестные горы, совсем как Дукан недавно. Её поза была менее напряженной, но она уже знала, что-то не так.
— Что там случилось? — обеспокоенно спросила Анижа.
— Мы наши одного из темников, — ответил Дукан. — Он больше нам не угрожает. Но… похоже, наше уединение будет прервано и достаточно скоро.
— Госпожи здесь нет, — холодно заключила Розари, не поворачиваясь к ним. — И никогда не было.
— Да, девочка. Но тёмные всё равно прут сюда и гибнут на склонах, как мы недавно. Значит, тут есть что-то важное. И мы найдём это первыми.
— Все эти монолиты пустые, — Розари повернулась. — Я гуляла по ним ночью. Слушала и смотрела. Ничего ценного. Только прах, камень и пыль.
— Ты старалась найти приключения на свою тощую задницу, девочка, — усмехнулся Дукан. — А теперь мы поищем сами. Анижа, хорошая моя, скажи мне, не учили ли вас читать древние иероглифы, которым тут исписан каждый угол.
— Не учили. Но я и так знаю, что тут написано.
— Знаешь?
— Да.
Она подошла к ближайшему из куполов и провела рукой по затейливым рисункам.
— Долго смотрела, пока не поняла. Вот смотрите, Госпожа стоит у Врат и лицо Её безмятежно. За Её спиной город под солнцем, а за городом пустое пространство. Имеется ввиду процветание после Первой Битвы. Она думала, что Морокай уничтожен, а люди начали обретать величие. Её дух успокоился, и Она захотела вернуться в своё Царство. Над Её телом расцветает солнце — это Она лишает себя физической оболочки и начинает путь наверх.
И вот Она видит внизу человека, он нарисовал странно, без рук и ног, потому что он призрак, который тоже только что умер. Но в отличие от Зариан, ему не было пути наверх. Его бесплотный дух мечется по земле, долгие века и десятилетия, ждёт когда ему будет шанс родиться снова. Но вдруг появляется чудовище Мрака, такое же бесплотное, как и призрак. И пожирает несчастного. Его бессмертную душу, которая больше никогда не сможет родиться и бродить по зелёным пастбищам и лесам, что так запали Ей в сердце.
От этой несправедливости Ей стало больно, и Она решила поделиться самым ценным, что было у Неё. Она открыла Врата своего Царства и для смертных, чтобы в посмертии и между жизней, они могли вечно прибывать в Свете, теплоте и блаженстве, как и Она. Но стоило Ей сделать так, и в Её Царство полезли бестелесные звери и чудища, пораженные мраком и голодные до душ, устроили там пир, пока Она не вмешалась и не выбросила их назад во Мрак. И тогда Она закрыла Врата для всех, кроме людей. И встала на их страже, лишённая навсегда возможности вернуться домой.
— Чёрт, — не удержался Кальдур и отвернулся.
Он знал эту историю, буквально слышал её сотню раз, но никогда ещё не забиралась ему так глубоко под сердце. Голос Анижи и её взгляд пробили броню Кальдура.
— Значит, Она всё ещё в этом мире, — Дукан уставился на рисунки. — Где Она ещё может прятаться, если не тут? Что ещё говорят тебе эти камни, девочка?
— Эх, господин… — Анижа опустила плечи. — Вот бы я могла прожить тут всю жизнь, вместе с другими послушниками, изучить каждый камень, зарисовать его со всех ракурсов и до хрипоты спорить об их смысле… Всё это истории времён Первой Битвы и после неё. Какие-то я знаю, а о каких-то память была утеряна в пыли веков, и здесь остались единственные упоминания. На их расшифровку уйдёт много жизней.
— Нет-нет-нет. Нам нужно сейчас. Кто-то вырезал из сраной скалы целую Явор любовных посланий Госпоже и…
— И мы ничего с этим не сможем поделать, — Анижа развела руками. — Не думаю, что кто-то из живущих сможет прочитать это сходу. Если только ни у кого из вас нет озарений.
