– Дом Теней говорит, что аллендорцы съели нашу дезинформацию, – сказал я, разглядывая узоры ковра. – Воином Бездны у них считается Цай-Цей. По крайней мере официально.
– Неплохо, хотя не очень важно. Важно то, что генерал одержим стихосложением куда больше, чем войной. – Эррет усмехнулась. – Но получается у него и то, и другое одинаково хорошо.
– Мне есть что ему сказать по этому поводу, – пробурчал я. – По поводу положения на Западе, а не стихов, разумеется. Стихи превосходны.
Деликатный стук донесся от двери, истаивая среди книг и занавесей. Эррет привстала в кресле, обернулась. Золотая цепочка блеснула на ее длинной смуглой шее, сапфировая звезда показалась каплей воды меж ключиц.
– Десять минут до назначенного, – сказала Эррет. – Думаю, уже все собрались. Только бы Лаанга явился... Без него в этом собрании будет вполовину меньше смысла.
– Войдите! – разрешил тем временем я.
– Малый зал совещаний подготовлен, – доложил лакей. – Господа приглашенные ждут в приемной. Нет только господина Атри, но он в пути. И еще нет...
– Лаанги, – мрачно закончила Эррет. – Спасибо. Передайте, что мы сейчас явимся.
– Лаанга в Пятой магии у себя дома, – сказал я. – Он может прийти в любой момент.
– Неплохо бы, – проворчала Эррет и добавила в сердцах: – Бесов дедушка!..
...В каком-то неисчислимом поколении Эррет – правнучка Лаанги. Есть несколько легенд о том, как оно вышло, но Эррет в них не верит и иногда, под настроение, рассказывает собственную. Ее версия похожа на правду, особенно если знаешь об одной неприятной привычке Мага Бездны. У Лаанги, как у всякого профессионального некроманта, крайне своеобразное чувство юмора; вдобавок он очень любит менять внешность и постоянно забывает, как именно он выглядит в данный момент.
Лет эдак полторы тысячи назад одна дама по имени Эррет решила научиться магии. С этой целью она отправилась не к кому-нибудь, а прямиком к самому Лаанге в его Башню. Как ни странно, некромант вышел навстречу. Он был похож на скелет, обтянутый серой шелушащейся кожей; зеленые язвы гноились там, где кости выпирали под ней. Вокруг мага вились помойные мухи, а источаемый им запах был так омерзителен, что останавливалась речь. Свита его состояла из разлагающихся трупов, но даже они вызывали меньше отвращения.
Прабабка Эррет не дрогнула и сообщила, чего ей надо.
Некромант ухмыльнулся и сказал, что даром тут ничего не дают.
– Золотые слова, – кивнула прабабка. – Сколько возьмешь и чем?
«Душу, – думала она. – Или жизнь». Идти к некроманту и не ждать чего-то в этом роде... не дура же, в самом деле, была прабабка Эррет.
Она глядела в багровые, лишенные зрачков глаза и спокойно ждала.
Лаанга ухмыльнулся еще шире и предложил ей ублажить его так, как и мужа законного не ублажает добропорядочная женщина.
Прабабка крайне удивилась. Она не думала, что, истлев до такой степени, можно сохранить необходимый орган.
Не знаю, как они спелись, но соль в том, что Лаанга тогда был твердо уверен: он имеет облик придворного щеголя и более чем способен обольстить даму. Я очень надеялся, что если он все же придет сейчас, то придет в более-менее приличном виде.
– Идем, Эррет, – сказал я. – Мы не великие маги, не стоит заставлять себя ждать...
Темные от времени портреты взирали со стен. Художники писали государей в одеяниях непримечательных и скромных; минули десятилетия, и черные и серые сюртуки, зеленые мундиры слились с фоном, а лица казались белесыми пятнами во тьме. Только портрет императрицы Ирвы, моей прабабки, светился: государыня Ирва имела сан Средней Сестры и была изображена в белом священническом облачении. В сложенных руках Ирвы нежно голубела усыпанная сапфирами звезда, и Арсет Заступница смотрела с нее.
Я помнил прабабку уже не живой; в начале царствования отца она еще оставалась с нами, давая советы и наставления. На портрете бабушка Ирва выглядела куда смиренней, чем была в действительности... Мы с нею ладили, и хотя она ушла, когда мне было всего шесть, я сохранил самую добрую память.
У самого окна, далеко от государыни-священницы, хмурился Аргитаи Сияющий.
Я отвел глаза.
Толстый ковер глотал звуки шагов; в зал совещаний входили люди, до сих пор крепко державшие в руках судьбу страны. Эррет. Господин Атри, глава Комитета магии. Господин Менери, глава Государственного совета. Генерал Эрдрейари, формально – лишь консультант, в действительности же руководитель Военного совета и главнокомандующий. Последним, опираясь на трость, через порог перешагнул господин Кайсен и собственными руками закрыл двери – в знак того, что о безопасности и секретности здесь заботится сам глава Дома Теней.
Я оценил профессионализм – как Великой Тени, так и моих учителей. Сам я, конечно, подобного не сотворю, но по крайней мере увидеть сумел, как пальцы Кайсена, не по-старчески быстрые, прочертили поверх замка схему заклятия. Преодолеть эту защиту смог бы один Лаанга. Откровенно говоря, я очень надеялся, что ему в ближайшее время как раз взбредет в голову разбить изоляцию высшего уровня...
– Садитесь, дамы и господа, – пригласил я, заняв место во главе стола. – Полагаю, вы в курсе происходящего, и мне не придется ничего объяснять.
– Разумеется, ваше-императрс-величство, – пропыхтел господин Атри. Он никак не мог отдышаться.
– Морэгтаи, – милостиво разрешил я, обвел собрание взглядом и уставился на мраморное пресс-папье. Подумалось, что в Хоране было проще. Офицеры полка смотрели на меня не так; взоры властных старцев говорили, что для них я ребенок, впервые в жизни принявшийся за взрослые игры... и в Хоране надо мною стоял командующий операцией, прославленный генерал, который принимал решения и отдавал приказы.
С коронации едва минуло три месяца, и мне до сих пор казалось порой, что я занял место отца без всякого на то права.
Боковым зрением я нащупал портрет Аргитаи; Сияющий смотрел прямо и хмуро. Для него не составило бы труда взять собрание на поводок и направить нужным путем...
– Господа! – сказал я. – На повестке дня два вопроса. Положение в Лациатах. И высшая весна. Думаю, стоит начать с первого. Генерал, я вас слушаю.
Онго склонил голову набок.
– Господин Атри, – сказал он, – могу ли я попросить вас представить нам трехмерную карту Западной Уарры?
– Конечно, – улыбнулся верховный маг и сбросил на стол одну из схем, вышитых золотом на обшлагах его вицмундира.
Бледное свечение наполнило зал, перелились бликами самоцветы в украшениях изваяний, а над лакированной гладью стола поднялись горы – льдисто-сверкающие, синие, изумрудные. Карта медленно вращалась, пока не остановилась так, чтобы Кестис Неггел оказался передо мной, а острый пик Амм-Лациат, высочайшей горы мира, – перед господином Атри. Отсветы ледников озарили его седые волосы и ясно-голубые глаза.
