Внутри было тихо. Окна плотно закупорены - дом уже несколько дней не проветривался, поэтому затхлый запах преследовал нас всё время, пока мы шарили по особняку.
Я быстро отыскал спальню, в которой произошло убийство. Никто не потрудился сменить залитое кровью бельё, поэтому комната была полна мух, надсадно жужжащих над ушами. Мне тут не нравилось, эльфийка испытывала схожие чувства.
Кровать с некогда белоснежным балдахином впечатляла поистине исполинскими размерами. Здесь можно было потеряться даже такому далеко не хилому парню как я, что уж говорить о хрупкой женщине вроде убитой баронессы. Тосковали ли она грустными и одинокими ночами по своему лютанскому красавчику, пока её муж храпел в другой комнате? Этого мы уже никогда не узнаем.
- Гэбрил, как думаешь, если барон действительно никого не убивал, мог ли сюда проникнуть кто-то из посторонних? - вдруг спросила Лиринна, до сего момента с опаской прижимавшаяся ко мне. Ей было страшно и неуютно.
Я окинул помещение беглым взором, подошёл к большому окну, напоминавшему по форме арку с закруглённым верхом, и выглянул из него наружу. Рядышком проходила пожарная лестница.
- Запросто. Для этого даже не надо лазать по стенам. Хозяева дома оказались поразительно беспечны. Убийца мог подняться по пожарной лестнице. Если окно в спальне было открыто, то проникнуть сюда пара пустяков. Теперь представь себе следующую картину: слуг дома нет, барон валяется пьяным в стельку, а баронесса давно уже забылась сладким сном. Убийца незаметно подкрадывается к кровати, отдёргивает балдахин и перерезает несчастной женщине горло. Затем слышит шум по соседству - это проснулся барон, который решил спуститься на первый этаж. Убийца достаточно хладнокровен, он не бросается к окну, а осторожно выходит из спальни и крадётся за пьяным бароном, который настолько невменяем, что не видит и не слышит ничего, что творится вокруг. Убийцу осеняет идея - свалить убийство на барона. Удар по голове, несчастная жертва падает вниз и теряет сознание. Убийца кладёт барону в руки нож и исчезает тем же путём, откуда пришёл.
- Ужасно, Гэбрил, - пробормотала эльфийка, стуча зубами. - Если всё обстояло так, как ты говоришь, нам просто необходимо найти и покарать убийцу, пока не пострадал невинный человек.
- Тогда займёмся поиском улик. В доме такой идеальный порядок, что это наводит на мысль о том, что полиция если и проводила здесь обыск, то делала это спустя рукава. И мне кажется, я знаю, что нам надо найти в первую очередь.
- Да? - удивилась эльфийка. - И что именно?
Вместо ответа я предложил ей посмотреть по сторонам. Терпение у эльфийки быстро иссякло.
- Гэбрил, я не понимаю, что ты имеешь в виду, - взмолилась она.
- Обрати внимание на прикроватный столик, - посоветовал я. - Что большинство из нас могут на нём держать? Чего здесь не хватает?
Эльфийка хлопнула себя по лбу.
- Как же я раньше-то не догадалась. Подсвечник…
- Или светильник, - кивнул я. - Ночи сейчас светлые, но без дополнительного освещения на ночь не почитать, а баронесса, судя по той стопочке книг на столике, читать любила.
Мы быстро нашли то, что искали. Убийца не потрудился вернуть медный подсвечник на место, а оставил его на маленькой полочке у спуска на лестницу. Кроме подсвечника там стояли ещё несколько ночных фонарей. Я, не притрагиваясь, осмотрел его со всех сторон и отыскал на нём вмятину - след от удара по затылку барона.
- Думаю, что над этой штуковиной стоит поработать полицейским экспертам, - сообщил я. - Возможно, убийца оставил на ней свои пальчики.
- Ты думаешь, что они согласятся провести повторный обыск? - спросила Лиринна.
- Если попрошу я, то они вряд ли пойдут мне навстречу. А вот Марсен - другое дело. Как адвокат он может хорошенько поджарить им пятки. А уж мы-то подскажем ему, на что стоит обратить внимание.
- Мы будем ещё осматривать дом?
- Я бы с удовольствием порылся в переписке баронессы с парфюмером, но эти материалы, скорее всего, хранятся в полиции как улика. Пойдём к выходу. Я постараюсь обстряпать дело так, что ни одна зараза не догадается о нашем визите.
Мы вышли из особняка, соблюдая все меры предосторожности. Я аккуратно защёлкнул замок, вернул ленточку с печатью в исходное состояние и подвёл эльфийку к пожарной лестнице. Кто-то, несомненно, по ней поднимался и спускался. На земле виднелись отпечатки ног, а к ступенькам прилипло несколько комочков грязи.
- Ещё несколько свидетельств в пользу нашей гипотезы, - заметил я. - Жаль, что полиция их проглядела. Впрочем, я знаю, чем эти парни руководствовались.
- Ты поставишь Марсена в известность? - спросила Лиринна.
- Разумеется, - подтвердил я.
Потом внимательно осмотрел отпечатки. Такой размер ступни мог принадлежать женщине невысокого роста, ребёнку или гному - это ограничивает круг подозреваемых какими-то жалкими двумя сотнями тысяч кандидатур из числа жителей столицы.
- Ладно, хватит, - вздохнул я. - Нам здесь больше делать нечего. Отправляйся к Марсену, расскажи ему обо всём, не упуская не единой подробности. Добейся того, чтобы он взялся за это убийство, Скажи, что мы поможем ему выгородить клиента.
- А ты? - озабоченно спросила эльфийка.
- А я займусь самой противной работой на свете - бумажной. Отправлюсь в городской архив. Постараюсь нарыть там как можно больше информации.
Мы распрощались с эльфийкой, и я двинулся к городскому архиву. При мысли о том, сколько мне придётся перелопатить документов, волосы мои зашевелились и встали дыбом, однако заморосивший дождик вернул их в исходное положение.
В которой я посещаю городской архив, а потом с приключениями добираюсь до Капача
Я не кривил душой, когда сказал Лиринне, что терпеть не могу бумажную работу. Есть люди, которые питают маниакальную страсть к возне с бумажками, тоннами скупают канцелярские принадлежности, заводят под любую ерунду толстую папочку со скоросшивателем, но я могу жить только в том бардаке, что окружает меня со всех сторон. Редкие попытки хоть как-то упорядочить накопившиеся залежи приводят только к тому, что я начинаю путаться и забывать в какой укромный уголок засунул тот или иной документ, хотя обычно трачу едва ли не доли секунды на поиски.
Лиринна - моя полная противоположность, а противоположности притягиваются, поэтому мы и вместе.
Дождик приударил, и я пожалел, что не взял с собой зонтик. Лило как из бездонной бочки. На улице потемнело: небеса затянуло сплошной завесой туч, не пропускавших редкие лучи солнца. Я моментально промок до нитки, намокшая одежда прилипала к телу и мешала двигаться. Холодные струйки стекали за шиворот рубашки, ботинки противно хлюпали. Перед входом в городской архив я снял башмаки и вылил из каждого по литру воды, носки пришлось отжать - эффект получился аналогичный: под козырьком образовалась солидная лужа, Я опустил воротник пиджака, стряхнул с брюк невидимую пушинку и потянул за ручку мощной двери, сделанной из морёного дуба. Дверь распахнулась без всякого скрипа - её смазывали чаще, чем глотку алкоголика.
