– Но она этого не сумела, – закончила за него Каллеос. – И примчалась домой.
– Это я и сам уже понял. На твоем месте, Фая, я бы приложил к подбитому глазу ломтик огурца.
– Пока что я не услышала ничего такого, что способно было так напугать Гиперида, – заметила Каллеос. – Так что продолжай.
– Ладно, пойдем дальше. Итак, Эврикл поднял из гроба мертвую женщину, и она заговорила с нами, однако же оставаясь абсолютно неживой. Лицо ее было иссиня-бледным, а плоть на щеках уже подверглась тлену.
Каллеос чуть наклонилась к нему и прищурилась:
– Так, значит, он действительно сумел это сделать?
– До того он принес в жертву твоего петуха, – пожал плечами Пиндар. – А потом мертвая встала из гроба и стала отвечать на его вопросы. Потом все остальные пошли в порт, а она последовала за Эвриклом в город. – Пиндар повернулся к Фае. – Но что же все-таки должна была сделать ты? Заговорить голосом мертвеца или притвориться духом?
– Значит, ты обо всем догадался! – только и промолвила Фая. – Даже когда мы еще не вышли из дому, ты уже знал!
– И ты думаешь, я именно поэтому заключил пари с Гиперидом и был на стороне Эврикла? Да, если честно, я вполне представлял, кто может выиграть столь странное пари. Да и Гиперид конечно же догадался бы обо всем, насколько я его знаю, если б не был так пьян.
Тут женщины не выдержали и заговорили все разом, а Гилаейра быстро шепнула мне, склонившись над столом:
– Латро, ты ведь ее коснулся? Ты это помнишь?
Я подтвердил ее правоту незаметным кивком, однако Пиндар это заметил.
– Да, именно эту роль и сыграл Латро, – сказал он Гилаейре. – И после этого я тем больше не могу вернуться в наш Светлый город, пока не доставлю его к святилищу Великой Матери. Ты, разумеется, совсем не обязана идти с нами, никто тебя винить не станет, если откажешься, но мы были бы рады, если б ты нас не покинула.
– У моего покойного отца, – сказала Гилаейра, – есть в Афинах приятель, они вели одно общее дело, и я рассчитывала немного погостить у этого человека…
– Что совершенно естественно, – вставил Пиндар.
– Так вот. Он живет совсем близко от Элевсина [90], где устраивают мистерии в честь Богини Зерна, и мне бы тоже очень хотелось присоединиться к ее последователям. Меня ведь примут, правда? Не посмотрят, что война?
– По-моему, они принимают любого, кто не совершил убийства, – успокоил ее Пиндар. – Однако там довольно долго нужно учиться – что-то с полгода.
Каллеос, ты знаешь что-нибудь об этих мистериях? Могут ли Гилаейре по какой-то причине не разрешить стать неофиткой?
Каллеос отрицательно покачала головой; она уже опять улыбалась.
– Нет таких причин. Гилаейра, дорогая, я слышала, как ты говорила о своем дяде или кем он там тебе приходится, так вот поверь: он тебе совершенно не нужен. С радостью приглашаю тебя в свой дом, и можешь жить здесь, сколько захочешь.
– Ах как ты добра, госпожа моя! – воскликнула Гилаейра.
– Конечно же для обучения потребуется время. Но тебе повезло: вскоре они как раз начинают набор. Правда, тебе придется довольно часто к течение лета ходить в Элевсин – там в это время проводятся фасты [91], различные священные церемонии и всякое такое. Я, правда, никогда сама не отправляла мистерий, но среди моих знакомых есть такие, кто это делал.
– А это повлияло на их дальнейшую жизнь? – спросила Гилаейра.
– Хм… Да, разумеется. И весьма сильно. Они теперь совсем иначе воспринимают жизнь; глаза у них стали более зоркими, я бы сказала. Между прочим, это, по-моему, полезно для всего нашего общества. Да, так о чем я?
И еще тебе предстоят омовения – их совершают очень часто, главным образом в Илиссе. К осени тебе позволят участвовать в первом цикле мистерий, они наиболее простые. А потом, если захочешь, можешь отправляться домой. Через год начнется подготовка к следующему циклу, более сложным мистериям, хотя тебе это и необязательно. Продолжительность этих таинств, по-моему, четыре дня. А простых мистерий – два. Впрочем, тебе все расскажут жрецы в элевсинском храме.
– А Элевсин далеко отсюда?
– Нет. Если выйти сразу после завтрака, то… Пиндар, да что с тобой такое?
– Ничего особенного… Просто ночью Латро говорил мне, что… Клянусь богами!
Гилаейра тоже с изумлением уставилась на него.
– Хоть тебе и не страшно было говорить с мертвецом, ты, похоже, немного спятил.
– Возможно. Впрочем, так и есть! Ах, что я за идиот! Ио, ты помнишь, что сказала пророчица в Фивах? Повтори, я боюсь, что мне изменяет память.
– Сейчас вспомню… – сказала Ио. – "В мире наземном ищи…"
– Нет, дальше, – нетерпеливо поторопил ее Пиндар. – Там, где про волка.
– "Воющий волк для тебя стал причиной несчастий! – нараспев продекламировала Ио. – К хозяйке его подойти ты обязан! Пылает очаг ее в доме подземном. К богу Незримому ныне тебя отсылаю!"
– Вот-вот, достаточно. "Воющий волк для тебя стал причиной несчастий! К хозяйке его подойти ты обязан! Пылает очаг ее в доме подземном". Каллеос, есть ли в Элевсине пещера?
Каллеос покачала головой:
– Понятия не имею.
– Должна быть! Отпусти, пожалуйста, Латро со мной на сегодня и завтра, хорошо? Клянусь, что приведу его обратно.
– Ну, предположим. Но, может, все-таки объяснишь, в чем дело?
Пиндар, однако, уже успел набить рот яблоком и, прежде чем ответить, вынужден был прожевать и проглотить пищу.
– Там, в моем родном городе, я поклялся отвести Латро к тому месту, которое указала провидица. Я думал сперва, что это Лейбадейская пещера, где находится оракул, до которой от Фив всего два дня пути.
– Ты слушал оракула в дельфийском храме? – спросила Каллеос.
– Нет, – покачал головой Пиндар. – В Фивах есть свой храм Светлого бога и свой оракул. Мы не ходим к дельфийскому оракулу, это слишком далеко. Но прошлой ночью Латро сказал…
– Что мы должны доверять Светлому богу, раз поверили его оракулу, – вмешался я.
– Верно, Латро. Я знаю, ты вряд ли помнишь это, но возьми, пожалуйста, свою книгу. Посмотри в самом начале и скажи, где ты был ранен. Мы знаем, в каком сражении, но где именно, возле какого храма это произошло?
– Мне не нужно смотреть в книгу, – сказал я, – я перечитал ее не далее, как сегодня утром. В святилище Великой Матери-Земли.
