– До тех добросишь? – поинтересовался мастер у юноши, указывая на группу немедийцев, беспечно расположившихся недалеко от стен города. Паренек прищурился, прикинув расстояние, и солидно ответил:
– Ежели ветер не переменится – добросим.
Энгус осторожно положил свой бочонок в ковш. Окружающие заметили, что из прорезанного в бочонке отверстия торчит промасленная тряпка, скрученная жгутом. Мастер огляделся, подошел к чану с кипящей смолой и, выхватив из костра головню, приставил ее к тряпке. Пропитанная маслом ткань послушно занялась, по ней побежали легкие язычки пламени. Подождав, чтобы огонек разгорелся, Энгус скомандовал:
– Давай, мальчик!
Паренек отпустил стопорный рычаг, ковш описал в воздухе широкую дугу, и бочонок, оставляя за собой дымный шлейф, устремился по направлению к цели. Немного не долетев до задравших в любопытстве головы немедийцев, бочонок внезапно вспыхнул и с сильным грохотом разлетелся на куски. Трое немедийцев, стоявших ближе всего, повалились на землю, остальных засыпало горящими щепками. По толпе наблюдающих защитников столицы пронесся восхищенно-испуганный гул. Энгус гордо взглянул на короля.
– Так действует мой «гремучий песок», – пояснил мастер. – Соприкасаясь с огнем, песок вспыхивает, как сухое дерево при ударе молнии, и разрывает предмет, в котором находится, а также зажигает все, способное гореть. Он может поджечь их тараны гораздо лучше зажигательных стрел.
– И много у тебя этого песка? – поинтересовался Конан.
– Я изготовил пока двенадцать таких бочонков, – с искренним сожалением отозвался Энгус и задумчиво добавил: – Но со временем…
– Времени у нас нет, – отрезал король. – Неси то, что есть. После штурма, если останешься жив – приходи во дворец за наградой.
Вайд задумчиво смотрел вниз, где истошно орали немедийцы, сбивая с себя пламя. Один из упавших стоял на коленях, стиснув руками голову, двое остальных не шевелились.
– А ты не пробовал, мастер Энгус, класть в бочонки вместе с твоим песком какие-нибудь предметы – гвозди там или камни? – наконец полюбопытствовал Вайд.
– Зачем? – удивился мастер. – Они же не горят.
– Щепки от твоего бочонка вон на какое большое расстояние разлетелись, – ткнул пальцем Вайд. – Если бы в бочонке были, к примеру, камни, а при разрыве вокруг стояло много народу – половина лбов была бы пробита, это уж точно. Нам при абордаже очень пригодилось бы… – и Вайд мечтательно представил себе эффективность подобной атаки.
– Я об этом не думал… – растерянно сказал мастер и машинально потер шрам на лице.
– Клянусь Кромом, неплохая идея! – одобрил Конан. – Ступай-ка ты с этим Энгусом, и помозгуйте вместе насчет вашего песка, чтобы толк был.
Отдав приказание, Конан отправился дальше вдоль стены, а Вайд остался в компании странного маленького человечка, плохо представляя себе, что ему делать.
– Очень рад, молодой человек, встретить единомышленника, – кивнул Вайду Энгус. – Пойдем, ты поможешь мне перетащить мои бочонки и набить их чем-нибудь… – и пожилой мастер энергично потрусил к спуску со стены. Вайд, тяжело вздохнув, потащился за ним. Шеки, терпеливо дожидавшийся окончания разговора, затопал следом.
* * *
Штурм начался около полудня. Немедийцы даже не отдохнули после быстрого перехода, не желая терять время и опасаясь, что к аквилонскому королю подоспеет подкрепление извне. В ставке командующего войском звонко запела сигнальная труба, возвещая начало военных действий, ей откликнулись другие сигнальщики – и солдаты, подхватив осадные лестницы, с ревом ринулись в атаку. К главным тарантийским воротам пополз таран, влекомый прикрытыми щитами лошадьми. Заработали несколько катапульт, которые успели построить немедийцы, забрасывая за стены города сосуды с зажигательной смесью, воспламеняющей все вокруг.
Для защитников города настало жаркое время. Укрывшись за зубцами стен, тарантийские лучники посылали тучи стрел в нападающих. Скрипели катапульты, бросая тяжелые камни в ряды атакующих. Длинные лестницы, приставляемые немедийцами к стене, обороняющиеся сбрасывали с помощью специальных захватов с длинным и прочным древком. Особенно удачным считалось сбросить лестницу, когда по ней уже карабкаются несколько врагов, чьи крики приятно радовали ухо ловкого защитника. По каменным желобам на головы немедийских солдат лились расплавленный свинец и смола – а то и просто кипяток. Вместе с тяжелыми мешками с песком вниз летели порой набитые мелкими камушками крынки и горшки, чугунные чаны и сковороды – это женщины вносили свою лепту в оборону города. Подростки занимались тушением возникающих то тут, то там пожаров и сбором стрел, в изобилии усыпавших пространство внутри стен.
Вскоре послышались гулкие тяжелые удары – это вступил в дело таран противника. Висящее на железных цепях массивное бревно, раскачиваемое солдатами, методично било в ворота Тарантии. Деревянные щиты, за которыми укрывались немедийцы, и само бревно были густо усыпаны зажигательными стрелами – но пропитанное предварительно водой дерево никак не желало загораться.
Тарантийские лучники выискивали каждую дырочку в щитах, чтобы достать раскачивающих таран врагов – но на место убитого тут же вставал новый солдат, и зловещий грохот, сопровождаемый жалобным скрипом петель ворот, не смолкал.
Энгус, Вайд и Шеки, с чьим присутствием молодой человек уже примирился, находились на участке стены, расположенном совсем близко от главных городских ворот. Дюжина небольших деревянных бочонков с «гремучим песком», покрытая мокрой дерюгой на случай попадания зажигательной смеси, представляла собой весь их боевой запас. Накануне Вайд разыскал ближайшую кузницу и, используя Шеки в качестве главного аргумента, забрал оттуда все мелкие железные вещи, какие смог найти – гвозди, сапожные иглы и шила, ножницы, лезвия для кухонных ножей, заготовки для хирургических инструментов, ключи – и, гремя этим скарбом, явился на стены, куда мастер уже перевез изготовленное им вещество. Укрывшись под стенами, Энгус и его помощники торопливо набивали бочонки доставленными Вайдом предметами, засыпали туда «гремучий песок» и, вставив смоченные в масле или смоле тряпки, наглухо закрывали. Штурм уже начался, когда их работа была, наконец, закончена.
Сунув бочонок в ковш катапульты, обслуживаемой знакомым уже пареньком, Вайд поджег фитиль и, махнув юноше рукой, высунулся из-за зубца стены, наблюдая за полетом усовершенствованного им оружия. Свистнувшая мимо уха стрела недвусмысленно напомнила ему об осторожности, и Вайд пригнулся, пропустив момент разрыва. Когда он вновь взглянул вниз, то увидел столб дыма, исходящий из места падения бочонка, а вокруг лежали или пытались отползти находившиеся рядом немедийцы. Нанесенный врагу урон был явно значительней, чем во время предыдущего опыта.
