— Простите, сэр…
— Вы могли погибнуть! И ваше гордое молчание в данном случае только сыграло на руку вашим врагам! Признать, что тебе нужна помощь — качество доступное мудрым людям, вьючные ослы, вроде вас Поттер, тащат весь багаж на себе и всю жизнь плетутся в хвосте, запомните это!
— И что вы предлагаете? — вскинулся мальчик. — Ныть и жаловаться?
— Упаси вас Мерлин, — Северус презрительно скривился, — тогда я лично вас убью. Вы слизеринец, Поттер, нравится вам это или нет, а слизеринцы никогда не делают ничего опрометчивого и необдуманного.
— Я привык сам справляться с трудностями, — запальчиво бросил Гарри.
— Отвыкайте, — Снейп пожал плечами, — иначе умрете идиотом.
Глядя на то, как поникли плечи мальчишки, зельевар мысленно возликовал. Наконец‑то он смог отыграться за все те недели пока он сходил с ума от беспокойства и вот он, поверженный Поттер, сидит перед ним и выглядит очень несчастным. Это приносило такое удовольствие, что Северус чуть не улыбнулся, но тут сопляк поднял голову, и на декана Слизерина уставились печальные зеленые глаза.
— Простите, сэр, я просто не знал, что делать, — тихо сказал мальчик, — наверное, я просто… — он молчал, собираясь с мыслями, — боялся.
Счастливое чувство вдруг покинуло зельевара, и вместо него на голову профессора обрушилась неподъемная вина. Мерлин всемогущий, он тут сидит и потешается над ребенком, который впервые в жизни столкнулся с подобной ситуацией и, надо сказать, несмотря на неправильно принятые решения, мальчик с достоинством встретил опасность, не сломался, не забился в дальний угол, не сбежал. Он продолжал идти вперед, несмотря ни на что, он пытался сражаться. Одиннадцатилетний ребенок.
Он, взрослый опытный волшебник, каждый день наблюдал за тем, как мучается мальчик и ничего не сделал, а теперь он сидит и с самодовольным видом отчитывает ребенка, который, очевидно, просто не знал, что делать, как спастись, и даже ещё не поправился толком.
Зельевар ещё раз оглядел паршивца. Ну точно. Кожа да кости. Куда эта Помфри смотрит? Поймав себя на том, что его образ мыслей опасно напоминает мышление Молли Уизли, Северус прочистил горло и пододвинул к мальчишке небольшой лист пергамента.
— Возьмите Поттер, — велел он, пытаясь сохранить остатки достоинства, взгляд Гарри упал на пергамент и его брови вопросительно изогнулись. — Это список литературы, которая может понадобиться вам, чтобы нагнать школьную программу.
Поттер взял в руки пергамент и пробежал взглядом по названиям книг. На его лице заиграла слабая улыбка.
— Спасибо, сэр.
— И только попробуйте придти ко мне на занятия неподготовленным, — пригрозил зельевар, недовольно глядя, как радостно закивал мальчишка, — если вы чего‑то не поймете, можете подойти ко мне, — он даже не понял, как эта совершенно абсурдная мысль сорвалась с его языка. Он что, секунду назад предложил мальчишке помощь?! Зельевар вперил в паршивца злой взгляд, гадая, успеет ли он отыграть все назад и понял, что уже не успеет. Оставался один вопрос. Что он теперь будет делать с этим абсолютным обожанием, которое излучают глаза Поттера?
— Спасибо сэр, — повторил Гарри, — я вас не подведу! — с этим обещанием счастливый ребенок вскочил со стула и вдруг остановился на полпути к выходу. — Сэр?
— Что ещё? — устало вздохнул декан Слизерина.
— Мне кажется, моя подушка снова пахнет хвоей, — нехотя признался мальчик.
— Вот как? — зельевар задумчиво нахмурился. — Мы решим эту проблему, можете не беспокоиться.
— Спасибо, сэр.
— И ещё, Поттер, — Снейп помолчал, — каждое утро я буду выдавать вам антидот нейтрализующий действие яда и я требую, чтобы вы принимали его, как будет велено.
— Да, профессор, спасибо, — мальчик не знал, что это за антидот, но спорить на всякий случай не стал, ведь Снейп знает, что делает.
Поттер послушно кивнул и выпорхнул из кабинета зельевара, оставив того наедине с внезапно охватившими его неправильными чувствами вины, жалости и, Мерлин упаси, симпатии. Северус искренне пытался придушить в себе их все. Вскочив со стула, он принялся мерить свой кабинет широкими шагами, усиленно убеждая себя, что он ненавидит сына Джеймса Поттера всеми фибрами своей души. А душа у него такая холодная и черная, что он ну никак, никоим образом и ни при каких обстоятельствах не мог привязаться к ребенку. ОСОБЕННО к этому конкретному дурацкому ребенку.
А Гарри, вприпрыжку направляясь к гостиной Слизерина, весело думал, что это очень здорово, когда кто‑то так о тебе заботиться.
* * *
Все выходные Гарри провел за учебниками, нагоняя пропущенный материал и выполняя домашнее задание, так что он так и не успел выяснить, что же за странное существо сидело на его кровати. И никому, кроме Арчера, о случившемся не рассказал. Он вообще об этом забыл. А его лучший друг, понимая, что Поттеру сейчас не до того, решил подождать с расследованием, пока Гарри не подтянет учебу, хотя ему и не терпелось поведать другу о том, что он успел выяснить.
Несмотря на все мрачные события, жизнь в Хогвартсе постепенно возвращалась в прежнее русло. Не было больше нападений, вторжений и прочих ужасов, Гарри и Том ходили на уроки, делали домашнее задание и с нетерпением ждали каникул, поэтому, когда на земли школы ступил снежный декабрь, Поттер и думать забыл о всяких расследованиях, тем более что в его жизни зарождался новый кризис.
Все началось с того, что профессор МакГонаглл решила смешать классы, и теперь на её уроках Гарри сидел рядом с Роном Уизли, со всех сторон окруженный гриффиндорцами. Удивительно, но трагедии не случилось. После двух совместных уроков, Поттер уже весело болтал с Уизли, словно и не было между ними трех месяцев молчаливой вражды. Рон явно был очень рад такой возможности начать общение, и Гарри подумал, что мальчик уже давно хотел возобновить дружбу, но из‑за сложившихся обстоятельств не знал, как это сделать. Наконец, ему выпала такая возможность и незлобивый Поттер с радостью откликнулся на его предложение дружбы. Следом за Уизли, Поттер начал общаться с Дином Томасом, который оказался неплохим собеседником, к тому же у него было прекрасное чувство юмора, и Гарри даже сам не заметил, как простое соседство за партой переросло в неплохие приятельские отношения. После этого пошла цепная реакция, которую невозможно было остановить, и через каких‑то две недели ученики Хогвартса с удивлением могли наблюдать, как слизеринец весело болтает в компании гриффиндорцев, что само по себе было феноменально. По школе медленно поползли разговоры, что не все слизеринцы такие уж и плохие. «Вот, например, этот Поттер…»
И все бы было замечательно, если бы в тот день, когда Гарри посадили за парту с Роном, МакГонаглл не допустила роковую ошибку, сделав соседями Арчера и Грейнджер. Гарри не знал, с чего все это началось и что послужило причиной, но с первой же секунды, как парочка оказалась рядом друг с другом между ними вспыхнула «холодная война». Теперь любой совместный урок Гриффиндора и Слизерина превращался в катастрофу для профессоров.
