Работая над своим нынешним устройством, Бэн тосковал по ничем не замутнённой учёбе в школе Годсфорджа. Там он оправился от смерти своей семьи и даже примирился с жизнью, только лишь затем, чтобы лишиться всего этого по возвращении. Во-первых, он снова был в доме матери. Во-вторых, он устал от борьбы с советами за средства и место для обучения пожарных, и борьбы с мужчинами и женщинами, которым их господа приказали учиться у него. Тем летом было ещё хуже: чем больше времени проходило между большими пожарами, тем труднее было привлечь внимание членов совета. Они были хуже детей, которые хотят играть и не думать о будущем. Он только хотел помочь; а весь мир только и делал, что сопротивлялся ему. То какой-нибудь гильдиец в меховой мантии жаловался на потерю времени его слугами, то его собственная мать выла о часах, которые он отнял у предприятия. Он чувствовал себя лучше лишь тогда, когда работал над своими проверками. С ними он нашёл способ контролировать свою жизнь: пожар в пансионе был вторым, собственный склад — первым.
Теперь он вносил последние изменение в наиболее сложное устройство из всех, какие он только делал. Оно стоило всех его трудов. Он должен быть как можно дальше от цели, когда та загорится, иначе подозрение может пасть на него. К тому времени, как огонь проклюнется из его творения, он уже несколько часов будет дома. Огонь уничтожит все следы устройства, собьёт с толку магов и их следственные заклинания. Этому он тоже научился у Годсфорджа.
Хотя Водный День был выходным, магам в Доме Банканор было чем заняться. Одевшись, Даджа пошла на урок к Джори, обмениваясь с ней блоками и ударами посоха так, чтобы у девочки не оставалось времени на раздумья, только на движения. Пока они упражнялись, Даджа подумала, что Джори наверно тренируется самостоятельно. Она была быстрее, точнее, её руки и стойка были увереннее. Удержание темперамента в узде давалось ей труднее, но и в этом были улучшения. Когда они покинули классную комнату, Даджа знала, что сосредотачиваясь на движении и не позволяя себе перевозбуждаться, Джори уже начала втягивать свою магию себе под кожу. Видимые вспышки силы девочки начали уплощаться и растягиваться на ней, покрывая её кожу. Почти настал момент для обучения Джори следующему шагу, как её саму учил Посвящённый Скайфайр: состояние ожидания всего и ничего. Тогда-то и начнётся настоящая учёба.
За завтраком они выяснили, что Фростпайн опять исчез, всё ещё гоняясь за своим фальшивомонетчиком. Поимка тех, кто планировал уничтожить экономику Наморна, была важнее, чем отдых в Водный день. Больным нужна была еда, Водный день или не Водный, но Камок Оукборн свою мастерскую закрыл. Джори отправилась в Черномушную Топь, а Ниа с родителями пошла в храм богини Кьюнок. Слуги Банканоров, получившие выходной, тоже ушли. В большом доме их осталась лишь горстка, когда Даджа поднялась к себе в комнату.
Сначала она помолилась Торговцу и Счетоводчице, затем духам своей семьи, зажгла благовония, чтобы они знали, что она всё ещё помнит их. Среди Торговцев окончательной смертью считалось быть забытым: когда уходила плоть, оставалась память. Даджа убедится, что её дети, если она их заведёт, будут молиться за каждого члена экипажа Пятого Корабля Кисубо.
Весь день она проработала над маленькими петлями, оставив принесённый служанкой поднос с едой остывать. Наконец она остановилась: последняя петля была готова. Ей придётся вернуться к Тэйроду на пару дней и работой расплатиться за время в железной кузнице. Пора было отдохнуть: у неё полностью затекли спина и шея. Глаза немного дёргались, когда она их закрыла, что было признаком чрезмерного количества работы с миниатюрными изделиями. Пора было упражняться с коньками.
Даджа надела на себя несколько слоёв одежды. Она не пыталась себя подогреть: одежда была хорошей, и после двух дней острого контроля и высвобождения магии у неё кружилась голова. Ей нужно было дать своей силе отдохнуть.
Она спустилась по служебной лестнице в задней части дома. Пахло ужином, все блюда, которые можно было поставить готовиться в закрытых котелках, были оставлены томиться в течение дня. Помещения для слуг пустовали без постоянной болтовни, споров, стука и скрежета большого хозяйства. Это был Водный день: слуги верхних классов почти весь день были свободны ходить в гости и по магазинам, в то время как горстка оставшихся получали сверху серебряный аргиб и дополнительный выходной, чтобы сравнять счета.
Услышав тихое бормотание голосов в кухне, Даджа остановилась, чтобы заглянуть внутрь. Ниа и Моррачэйн Ладрадун сидели за столом, перед ними стояли стаканы с чаем и тарелка пирожных, а сами они листали книгу, которая похоже была отрезами ткани, прикрепленными к пергаменту.
‑ Ой, а этот мне нравится, ‑ сказала Ниа, указывая пальцем. ‑ Смотри, можно прямо видеть в нём лозы.
‑ Он называется «Благословение Девы», ‑ тихо ответила Моррачэйн.
Своей узловатой рукой она погладила волосы Ниа.
‑ Я научила Кофрину, как его вышивать. Она носила целую вуаль с этим узором, когда выходила замуж за Бэна. Она была такой прелестной девушкой. Мне каждый день недостаёт её и детей.
Даджа хотела было пойти дальше: её было неудобно видеть Моррачэйн в её мягком режиме. Именно тогда Ниа её и заметила:
‑ Даджа, посмотри на эти узоры для кружев, ‑ позвала она. ‑ Тётя Моррачэйн принесла их для нас с Джори. Они такие красивые, и некоторые из них очень старые.
Даджа не могла отказаться, это было бы грубо. Она приклеила к губам улыбку и села на скамейку напротив Ниа и Моррачэйн.
‑ Равви Ладрадун, ‑ сказала она, вежливо кивнув.
‑ Даджа, ‑ ответила Моррачэйн. ‑ Ты работала над какой-то магией?
‑ Так, мелочи, ‑ сказала Даджа, не желая обсуждать с этой женщиной свои труды.
Она как-то раз опрометчиво укусила кусок листового золота. Моррачэйн оказывала на неё такой же эффект.
‑ Это та самая книга с кружевными узорами, о которой вы мне говорили?
‑ Это ‑ «Благословение Девы», ‑ сказала Ниа, поворачивая книгу так, что Даджа увидела, что к тканевым страницам были пришиты образцы кружев, а побледневшие от времени записи на бумажных страницах объясняли, как этот узор создавать.
‑ Этот — «Сад Из Трав», а вот «Сокровище Короля».
Для Даджи они все выглядели примерно одинаково, но она с серьёзным видом кивала, будто разбиралась в этих тонкостях. Она знала, что Сэндри смогла бы отличить образцы друг от друга.
‑ Книга выглядит старой, ‑ заметила она, пока Ниа листала страницы.
‑ Она была в семье моего мужа в течение десяти поколений, ‑ с гордостью сказала Моррачэйн. ‑ Наши семьи родом из старой империи, с запада. Книги с кружевными узорами переходили от невесты каждого сына к невестам старших сыновей. Эта должна была перейти Кофрине, но случилось несчастье.
