– Нет сомнений в том, что мужчина должен исполнить свою клятву, и нет смысла тратить время на пустую болтовню. А еще мужчина должен уважать свои семейные узы. Если бы заморский принц пришел сюда и сказал: «Я обещал женщине убить Орига из клана орла», вы бы ответили: «Что же, попробуй, раз обещал». А еще мы скажем: «Но знай, что некоторые из нас связаны с Оригом кровными узами. И мы убьем тебя, прежде чем ты попытаешься пролить кровь нашего сородича». И принц должен признать, что такое положение вещей абсолютно правильно. – Он медленно, с презрением на лице обвел взглядом собравшихся. – Я вижу здесь купцов и торговцев, которые когда-то были воинами и честными людьми. Неужели мы, точно кобели за сучкой, станем гоняться за товарами, которые нам могут предложить Шесть Герцогств? Вы готовы продать своих родных за бренди, летние яблоки и красную пшеницу? Только не этот Орел.
Он презрительно фыркнул, показывая всем, что обсуждать тут совершенно нечего, покинул круг и проковылял к воинам своего клана. В зале повисло молчание – все задумались над его словами. Кое-кто начал переглядываться: я почувствовал, что старик попал в яблочко. Многим из присутствующих не нравилось, что принц собирается убить их дракона, но они хотели мира и торговых союзов.
Война с Шестью Герцогствами отрезала их от торговли со всеми, кто расположен южнее нас. А теперь еще и разразилась война Чалседа с Бингтауном. Если островитяне не получат возможности свободно торговать с Шестью Герцогствами, им придется отказаться от товаров, которые можно получить в более теплых странах. Неприятная мысль. Однако никто не мог оспорить слова Орла и не прослыть жадным торгашом.
Нужно как-то положить этому конец. Немедленно, пока его никто не поддержал.
Голос Чейда, который едва звучал, был полон отчаяния.
Тем временем круг пустовал. Ни у кого не было готового решения. И чем дольше тянулось молчание, тем сильнее сгущалось напряжение в зале. Я знал, что Чейд прав. Нам требовалось время, чтобы придумать дипломатический ход, который позволит исправить положение. А если у нас ничего не выйдет, нужно хотя бы выяснить, сколько кланов активно выступят против нас, а какие просто не одобряют происходящего. Учитывая недовольство других кланов, станет ли нарческа настаивать на испытании или освободит от него Дьютифула? И может ли она сделать это так, чтобы не пострадала ничья честь? Мы еще и дня не провели на земле острова, а уже оказались на грани конфронтации.
Ко всему прочему я чувствовал, что Дьютифул держится из последних сил, чтобы не бросить все и не помчаться в туалет. Я уже собрался было защититься от его Скилла, но потом мне в голову пришла другая идея. Я вспомнил, что плохое самочувствие Олуха на борту корабля заразило моряков, и решил попытаться использовать с этой же целью состояние Дьютифула.
Я открылся ему навстречу, усилил сигналы, которые он посылал при помощи Скилла, а затем направил их на присутствующих. Ни один из представителей Внешних островов не был наделен способностями к Скиллу, но многие в разной степени были восприимчивы к нему. Когда-то Верити воспользовался тем же способом, чтобы обмануть капитанов красных кораблей, убедив их, что они уже миновали нужные ориентиры, и направив прямо на скалы. Теперь же я намеревался закончить собрание Хетгарда, напоминая каждому, кто принимал в нем участие, что у него есть мочевой пузырь.
Члены совета вдруг начали ерзать на своих местах.
Что ты делаешь? – спросил Чейд.
Пытаюсь закончить совет, – мрачно ответил ему я.
Я понял! — воскликнул Дьютифул, и я почувствовал, что он присоединился ко мне.
Кто здесь главный? – спросил я его.
Никто. Они делят власть поровну. По крайней мере, так они говорят.
Дьютифул явно считал, что такая система никуда не годится.
Совет открыл Медведь, – коротко сообщил мне Чейд и показал на человека с ожерельем из медвежьих зубов.
Неожиданно я понял, что ему приходится очень сильно напрягаться, чтобы разговаривать со мной при помощи Скилла, хотя его сигналы получались очень слабыми.
Не надорвись, — предупредил я его.
Я знаю свои возможности, — сердито ответил он, но даже со своего места я видел, как поникли его плечи.
Я нашел Медведя и сосредоточился на нем. К счастью для меня, у него практически не было защиты от Скилла, зато был полный мочевой пузырь. Я надавил посильнее, и Медведь встал. Затем он вышел в круг, и остальные замахали руками, предоставляя ему право высказаться.
– Нам нужно хорошенько подумать. Нам всем, – проговорил он. – Давайте разойдемся, обсудим ситуацию в наших кланах и посмотрим, что они нам скажут. Завтра соберемся снова и поговорим. Как вы считаете, это разумное предложение?
В воздух взметнулся лес рук, демонстрируя согласие.
– В таком случае, давайте на сегодня закончим, – предложил Медведь.
И совет был закрыт. Все начали подниматься со своих мест и двигаться к двери. Ни официальных церемоний, ни правил старшинства, ни преимуществ для тех, кто занимает более высокое положение, – лишь толпа людей, которые пробирались к выходу, причем одни настойчивее других.
Скажи своему капитану, что ты должен проверить, как себя чувствует твой подопечный, и что я приказал тебе ухаживать за ним, пока он окончательно не выздоровеет. Мы скоро будем наверху.
Я отправился выполнять приказ принца. Когда Лонгвик меня отпустил, я отыскал тазик, который спрятал снаружи, и вернулся в комнату Олуха. У меня сложилось впечатление, что он даже не пошевелился с тех пор, как я его оставил. Я потрогал его лоб – он был еще горячий, но жар понемногу спадал. Олух крепко спал, но я разбудил его, чтобы напоить водой. Уговаривать его не пришлось, он осушил целую кружку и снова улегся в кровать. Я немного успокоился. Да, он выглядел ужасно истощенным и измученным, но я понимал, что он пошел на поправку, – ведь ужасы корабля и тесной каюты остались для него позади. Теперь у Олуха было все необходимое: покой, кровать, еда и вода. Скоро все будет хорошо. Я попытался убедить себя, что мои надежды не тщетны.
В коридоре перед нашими комнатами остановились Дьютифул и Чейд, они с кем-то разговаривали. Я встал и, подойдя поближе, приложил ухо к двери. Дьютифул сослался на усталость и закрыл дверь в соседнюю комнату. Видимо, внутри его ждали слуги. Я снова услышал тихий разговор, потом он их отпустил.
Через некоторое время дверь между нашими комнатами открылась и на пороге появился Дьютифул. В руке он держал маленький черный кубик чего-то съестного. Вид у него был подавленный. Помахав рукой с диковинным «деликатесом», он спросил:
– Как ты думаешь, что это такое?
– Понятия не имею, но там определенно есть рыбный паштет. Может быть, водоросли – в качестве приправы. Пирожные с семенами маслянистые, но сладкие.
Дьютифул с отвращением посмотрел на кусок в своей руке, затем пожал плечами – в конце концов, он был пятнадцатилетним мальчишкой, который не ел несколько часов, – и засунул его в рот, а потом облизал пальцы.
– Совсем неплохо, если ты готов к тому, что у него вкус рыбы.
– Тухлой, – заметил я.
Дьютифул никак не отреагировал на мои слова. Подойдя к кровати Олуха, он остановился и посмотрел на него, качая головой.
– Это так несправедливо. Как ты думаешь, ему лучше?
– Надеюсь.
– Его музыка стала такой тихой, что мне даже страшно. Порой, когда у него начинается жар, мне кажется, что Олух от нас уходит.
Я открылся навстречу музыке Олуха. Дьютифул не ошибся, она действительно стала не такой напряженной и мощной.
– Он болен. Чтобы использовать Скилл, нужны силы. – Я попытался убедить себя, что беспокоиться за жизнь Олуха пока рано. – Чейд меня сегодня удивил.
– Правда? Разве ты не знал, что он будет продолжать работать над своим Скиллом, пока не сумеет добиться хотя бы незначительного результата? Если этот старик вознамерился что-то сделать, остановить его невозможно. – Дьютифул отвернулся от меня и направился к двери между комнатами. – Хочешь съесть кусочек той рыбной штуки?
– Нет, спасибо. А ты поешь.
Дьютифул скрылся в своей комнате и вскоре вернулся с горстью рыбных пирожных с семечками. Он откусил от одного небольшой кусочек, сморщился и быстро все проглотил. Затем принялся оглядывать комнату голодными глазами.
– Нам что, еще не принесли еду?
– Думаю, ты ее только что съел.
– Нет. Это угощение от хозяев в благодарность за то, что мы их кормили в Баккипе. Я знаю, что Чейд приказал слугам купить нам свежей еды.
– Не хочешь ли ты сказать, что клан кабана не собирается нас кормить?
– Может, собирается, а может, и нет. Чейд считает, что мы должны вести себя так, будто ничего от них не ждем. Тогда, если они предложат нам еду, мы сможем принять ее как дар. В противном же случае мы не покажемся им слабыми или жадными.
