Как раз молодой Кмет бросается к опрокинутой Сербине. Глаза парня загораются. Хочет прикрыть свою миледи, может, даже взять на руки, унести с поля битвы, как герой фэнтезийной сказки принцессу.
Сматываю парню ноги паутинкой и он валится, как подкошенный. Извини, паря – у меня на пернатую другие планы. Сегодня ее ждет не сказочное королевство, а Кошмар на улице Вязов.
За нити тяну молодого к себе и долблю его «толчками» по темени и между глаз. Доспех чуть гаснет, но восстанавливается тут же. Уверен - еще бы пяток ударов, и Родник с Чело не выдержали бы, даром что Кмет. Проверить не дает старшой – его кулак обрастает десятью слоями лезвий. Будто в арбуз навтыкали кухонных ножей без рукояток. Острые клинки горят иссиня-белым пламенем.
Вот и на. Что за стиль Дикобраза? Рано я старшого в неинтересный проходняк списал. Кидаюсь под его колюще-режущий замах и врезаюсь «толчком» в грудак. «Колодец» даже не тускнеет. Крепкая шкура-то. Ладно, Перси у всех крепкий, а если в Чело? Снова ускользаю от глобуса, усыпанного ножами, и шлю «толчок» старшому между глаз. Того отбрасывает на метр – силушка Шарика вам не шутки, - и только. Доспех не сбоит. Ух ты, да это же такой простор для веселья!
По пути к старшому хреначу еще не поднявшегося молодого. Очередь «толчков» в затылок. Вкупе с силой Гончей приминает его нехило. А когда валится с охом – скручиваю по рукам и ногам. Отдохни, пока взрослые поговорят.
Старшой налетает в лоб. Уворачиваюсь, захват, «толчок». Вдруг одно из лезвий вылетает из дикобразного кулака прямо мне в лицо. Едва успел дернуться вбок. Ух, чуть не уложил.
Секунду-две этот Редечник, тяжело дыша, глядит на мою тощую фигуру ученика. В глазах мелькает огонек узнавания.
- Это ты…ты был в машине! – возмущается он. – Но ты же всего лишь школьник!
А сейчас было обидно.
Обида – именно то чувство, которое терпеть не могу, оно меня злит. Когда же я злюсь, то обычно убиваю.
Пора кончать свистопляски.
- Я хорошист!
Добавив паутинки молодому – чтоб меньше дергался, - хватаю за запястья старшого. Раз доспех очень хорош, пойдем другим путем. Пытается вырваться – перехватываю. Какое-то время кружимся, меняя захваты, иногда уклоняюсь от выстреливающих из ежовой лапы лезвий. По чистой физухе я явно сильнее, но у мужика опыт и натасканные рефлексы. Мое тело же молодое, вливать в него еще и вливать тысячи повторов приемов, чтоб до автоматизма срабатывали.
Еще заметил – рукоежище уже давно бы накрыл всю квартиру шквалом лезвий. Но старшой бы тогда угробил свою миледи. Вот и приходится ему сдерживаться.
А мне нет.
Пеленаю противника нитями. Пока он их рубит, завожу его другую руку за спину – и пинком под зад. Как снаряд летит через коридор и всю спальню, вбивается головой в панорамное окно. Пулей к нему и в прыжке бью в спину двумя ногами. Звон разбитого стекла и удаляющийся в пустоту крик.
Поднимаюсь с пола, усыпанного осколками. Заглядываю в пропасть.
Свистит ветер над огнями ночного города. Далеко внизу тело старшого прилипло к серебряному куполу планетария. Не скоро его найдут.
Салютую. Ты был неплохим противником, поэтому я запомню твое имя, Редисочник.
Минуточку. Почему вокруг тела нет красного ореола крови? Падение с верхотуры должно было расквасить в лепешку. Доспех и такое вынес? Хм. Ну хоть вырубился и ладно.
Дальше выбить сознание из молодого занимает не дольше минуты. Тем более он еще в паутинке барахтается. Пять «толчков» - и плывет в мир грез. Убивать не стал – при нем рация. Вдруг другие безопасники позовут, тогда разбужу, чтобы отбрехался.
Сегодня я что-то добрый – даже не убил никого. Пока.
Сербина не теряла время – еще молодой не поник, а уже влетела в ванную. Судорожно щелкнула замком. Лучше бы к телефону драпанула. Хотя шанса ей не дал бы - тут же за волосы назад поймал бы. А так побегает, потрясется в испуге, глядишь - и интересное что-нибудь, может, расскажет. Без крыльев она не опасна, и вряд ли они спрятаны в бочке унитаза.
Деликатно стучусь.
- Пернатая, даю шанс самой открыть эту фанерку, - негромко говорю. – Ты же все понимаешь? Меня не остановили твои Кметы, а значит ты моя. На эту ночь точно.
- Ты все-таки меня хочешь? – с надеждой пищит тоненьким испуганным голоском.
Такое ощущение, что Сербина своими буферами себе путь в директорское кресло протаранила. Либо мозг у нее от страха отключается.
- Открывай, - надоедает мне уговаривать. – И тогда еще поживешь десять минут точно.
Последнее слово падает, и дверь распахивается. Округляю глаза. Сербина решила всерьез бороться за жизнь – как умеет. Намочила сорочку, прямо на груди. Теперь ее выпуклости сияют сквозь мокрую полупрозрачную ткань, дразнят заострившимися от ужаса сосками. И золотые кудри успела причесать слегка.
- А может мы... - строит она глазки, только остекленевшие сапфиры не очень ей в этом помогают.
Хватаю пернатую за волосы и тащу к джакузи. Затыкаю пробоину, врубаю воду. Глядя на это, блондинка дрожит и кусает кончики пальцев.
- Что тебе нужно? Ты же не просто убить меня пришел? Тебе нужны сведения? Про жителей Нижнего мира?
Вот и мозг запоздало присоединился к нашей тусовке.
Вода уже наполнилась наполовину.
- Через сколько проверят пост?
- А… - косит она испуганными глазами по сторонам.
- Сейчас тридцать семь минут второго.
Блондинка трясется вместе с облепленной сорочкой грудью, вспоминая.
- Каждые полчаса … через двадцать три минуты.
Хватаю ее за шею и нагибаю над водой. Не обращая внимания не резкий вскрик.
- Тогда поспешим. Будешь медлить с ответом – заставлю хлебать водицу. Итак. По-твоему кто я такой?
- Человек князя Бородова! – спешит Сербина. – Возможно, слуга рода. Это только догадки.
- Откуда сведения, что именно Бородова?
Молчит. Бью рукой ее по ягодицам, придавая стимула.
- Гончую убили в лицее имени князя! – тут же взвизгивает.
Логично. Только…
- Как вы это поняли? Устройство слежения? Какая-то ангельская магия?
- Нет. Устройство Гончая выгрызла из своей плоти и уничтожила. Мы провели расследование. Свидетели, очевидцы, следы разрушения на дороге…
Ну тогда ладно. Меня не опознали, видимо. Перейдем к глобальным вещам.
- «Идиома» - шарашка ангелов? Этого вашего Небесного престола? Учти, я потребую доказательств любого ответа.
- Да, все так... – выдыхает блондинка. От долгого наклонного положения ноги ее разъезжаются и трясутся. Сорочка задирается – все-таки в трусиках. Розовых. – Можно мне опереться?
- Да, - она хватается за борт и выдыхает. Продолжаю. – Хотите выпустить в мир Орду? Стереть человечество с лица планеты?
- Что? Нет? Это «Блэкаут»! Мы пытаемся им помешать.
- НЕ ВРИ. – Подпускаю Яка.
Блондинка вздрагивает. Губы дрожат, но сдерживает слезы, сглатывает ком, дерущий горло.
- Это правда…мы хотим спасти мир… «Блэкаут» же - уничтожить…
- Спасти мир? – трясу ее шею над водой. - Призывая бешеных Гончих? Дураком меня считаешь?
Она чуть поворачивается и трется об мое колено мокрыми грудями. Заглядывает в глаза снизу-вверх.
- Пожалуйста, поверь мне, - возбужденно дышит она. Свароже, да ее прет! – Демоны – лишь необходимый инструмент. Как автомат Калашникова у миротворческих организаций. Как твои Нити Мира! Мы добро-о, мы…Бултхл...
Держу ее под водой полминуты. Вытаскиваю. Пока отплевывается, учу жизни:
- Не заговаривайся. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Не больше, не меньше. «Блэкаут» - кто они?
- Транснациональная корпорац...
- Не то, - встряхиваю блондинку. - Кто сидит на верхушке айсберга? Тоже ангелы?
Кого мне надо изничтожить, чтобы не пустить Орду? Каких тварей, ангелов, людей?
- Нет, - дышит она. – Инферно.
Оппа. Целая тусовка уже собралась. Инферно - еще одна раса за изнанкой нашего мира. Слышал о них краем уха, но никогда не встречал. Считал даже вымыслом. Но теперь ясно: Инферно не вымысел. Они будущие трупы.
