Я поделился своими мыслями с учителем.
— Ты прав. Это очень похоже на правду. Но не слишком ли поздно мы это осознали?
Амвросий принёс зелёный чай в маленьких кружечках и встал рядом с нами, опершись на трость.
— Сядете? — Предложил я старику.
— Спасибо. У меня геморрой.
Действительно. Но могли ли мы вообще это осознать? Ведь когда пропадал очередной клан, никто вокруг об этом и не догадывался.
Расклад становился совершенно понятен. Не понятно одно — что делать? Это я и спросил у учителя.
— Мы с Амвросием не смогли найти рационального решения.
— Это так. — Зачем-то подтвердил старик.
— Но у нас осталось иррациональное… — Добавил учитель.
— Мм…?
— Речь идёт о тебе, Александр.
Ну да. Вот до чего должен дойти мир, что самому учителю только и остаётся, что надеяться на Шрека?
В какой-то момент мы ВСЕ свернули не туда…
— Значит, оставляем всё как есть, и следуем… «откровению…?»
— Амвросий считает, что оно появилось не зря. Что у этого есть священная миссия.
— Всё так. — Подтвердил Амвросий. — Возможно, это начало зарождения новой религии. Мы сейчас будто христиане в начале первого тысячелетия…
— Даже не буду спрашивать, кто в данном случае новый мессия…
— Понимаю, всё это звучит смешно… — Амвросий постучал пальцами по трости. — Но, посудите сами, Александр. Все нынешние мировые религии — безнадёжно устарели. Окончательный удар по ним нанесло падение метеорита девятьсот пятого и появление магии. Ни одна из конфессий этого не предсказала.
Я посмотрел на учителя, и тот слегка улыбнулся. Я понял, что он тоже достаточно скептично относится к сказанному Амвросием, но… в то же время, учитель не видит другого выхода.
Какое тут место рационализму, если мощный враг готовится к вторжению, в то время как внутри политических элит тотальное предательство и неспособность противиться наступающей угрозе. И ни у кого из нас нет рычагов воздействия на власть. Или… пока что нет.
— Учитель, а что вы узнали по поводу самозваного директора?
— Амвросий, а где наша книга мёртвых?
— Книга мёртвых…? — Насторожился я.
— Это мы её так называем. В оригинале звучит иначе.
— Вот. — Амвросий сходил в другую комнату и принёс оттуда пухлый фолиант. Положил его на стол перед нами.
Учитель склонился над книгой, раскрыл обложку, и, смочив сухие пальцы слюной, стал листать страницы.
— Нашёл. — Учитель надел очки, лежавшие на столе, и присмотрелся к рисунку в книге. — Да, это оно. — Повернул книгу в мою сторону.
На ветхой странице довольно схематично была изображена фигура человекоподобного чудовища. Длиннотелое, когтистое, бледное. В нём хорошо угадывались черты нашего директора.
— Неужели…это он?
— Сомнений больше нет.
Вокруг рисунка было написано что-то на непонятном языке.
— Что тут сказано?
Амвросий подал голос.
— Вы же уже знаете о скверне?
— Да, слыхал.
— Так вот раньше, ещё задолго до… задолго до всего… существовали те… можно назвать это определённой расой существ. Так вот эти существа поддерживали свою жизнь только от скверны. Соответственно, когда скверна пропала, исчезли и они…
— И директор — один из них?
— Скорее всего, единственный, кто остался жив. Либо же… он один из первых, кто воскрес после нового всплеска. И второй вариант — худший.
— Но что могут эти существа? В чём их опасность для нас?
— Они опасны не для нас. Они опасны для человечества в целом…
— Ух. Даже так…
— Попробуем упростить. Представим, Александр, что вы… питаетесь одними лишь… имбирными пряниками. Без них — вы умрёте. С ними — ваша сила растёт с каждым днём. Возникает вопрос: что вы будете делать, если этих пряников на планете — ужасно мало.
— Я стану делать всё, чтобы мир превратился в один сплошной имбирный пряник… ох, чёрт…
— Вот-то и оно. Главная цель директора — превратить мир в выжженную зелёную пустыню.
— Мир — имбирный пряник звучит получше…
— А что касается способностей… тут трудно сказать. Зависит от того, насколько сильно он пропитался энергией. Потенциал — почти бесконечен.
— Вот так проблемки образовались… а у вас есть чем перекусить? — Обратился я к Амвросию.
— Конечно, сейчас принесу.
Через минуту старик вернулся с кухни и принёс мне миску с … имбирными пряниками.
— Спасибо!
— Александр, — обратился ко мне учитель, — помнишь, я сказал тебе, что директору рано или поздно конец из-за использования скверны?
— Да. Теперь, после того, как мы выяснили настоящее его происхождение, я так понимаю, об этом можно забыть…
Учитель кивнул.
— Но что самое неприятное во всей этой истории, что директор… или раса директора… потворствует нашему главному врагу. А это значит, что у японцев есть осквернённое оружие. А это… это внушает самые плохие мысли. — Директор смотрел куда-то в сторону окна, за которым, несмотря на раннее утро, не было солнца. — Поэтому даже я в такой ситуации могу надеяться только на твоё… откровение. Или как там его.
— Я вас понимаю, учитель.
— Случайностей не существует. И то, что ты сохранил жизнь даже после оскверненной атаки… это внушает надежду.
Единственное, что у нас оставалось — надежда. И только благодаря ей мы продолжали действовать.
А следующее моё действие заключалось в том, чтобы вернуться в центральную часть города и продолжить участие в турнире. Продремав несколько часиков в кресле и попрощавшись со стариками, именно этим я и занялся.
Толком сегодня я не выспался, но, тем не менее, на место сбора пришёл вовремя. И как всегда раньше остальных. Вторым традиционно появился Пряник.
— У тебя не было никаких новых откровений? — Сходу спросил я у него.
— Пока что нет, Александр. Но как только произойдёт — я тебе об этом сообщу. А ты, я посмотрю, стал доверительнее к ним относиться. — Улыбался Пряник.
— Самому стыдно…
Совсем скоро появились и остальные члены нашего молодого, но уже столь знаменитого клана. Парни выглядели очень бодрыми и уверенными. Наверное, внезапно нахлынувшая известность, показы по телевизору и в интернете мотивирующе подействовали на них.
Ну, оно и к лучшему. Ведь если бы клан состоял только из таких говнорожих, как мы с Пряником, было бы много хуже для репутации. А разнообразие — это хорошо!
Как обычно вызвав пафосный джип, мы отправились на площадь.
В этот раз ставки были выше. Мы стали полноправными участниками, а не позорными претендентами. Теперь мы будем драться в одной команде, а не разделённые на три части.
Не успели мы вылезти из машины, а уже ощутили все «прелести» славы. Как только джип остановился возле площади, нас со всех сторон оккупировали люди. Половина из них была… фанаты? Другая — репортёры.
Я с трудом открыл дверь и оказался в неловком положении.
— У вас собственный водитель?
— Сегодня вы снова будете использовать снежки?
— Как вы относитесь к своим друзьям по команде?
— А вы, вообще, друзья?
— Как вы относитесь к людям с другим цветом кожи?
— Вы расист?
— Вы поддерживаете ЛГБТКИАПП+?
— Вы сексист?
— Вы поддерживаете действия своей страны в центральной Африке?
— Вы потенциальный убийца?
За секунду мне задали сразу тысячу вопросов. Я сказал лишь — «да», а дальше пусть сами разбираются, на что именно.
Растолкав надоедливых людей, я вышел на тротуар. Но там меня обступили уже не репортёры, а фанаты. Я наотмашь расписался в каких-то блокнотиках, на чьем-то теле, с кем-то сфотался, кому-то нечаянно отдавил палец, с кем-то чуть не подрался.
«Господи…»
Выбравшись из этого ада, я затерялся в толпе участников.
Благо, что пришли мы задолго до начала боёв. Потому что остальные копошились среди надоедающего сброда ещё немало. Кому-то это даже нравилось. Больше всего — головастому. Тот буквально наслаждался всеобщим вниманием и с охотой отвечал на тупые вопросы, расписывался на детских телах и фоткался.
