витиеватые знаки. Плечи и руки до запястий покрылись цветными татуировками. На массивном поясе появились костяные подвески, спускающиеся чуть ли не до земли.
Лицо обрело резкие и какие-то хищные черты. Белая краска покрыла темную кожу. И похоже на череп, и нет. Этакий грим бога-насмешника, который решил не отставать от своих соседей эс-калавера, но… сделал это по-своему.
Его глаза — это ночное небо. Без звезд. Без луны. Без дна. И в то же время я готова поклясться, что они излучают безумный свет, которому лучше не касаться простых людей.
— Пардон, сеньорита, — произнес он, только глаза все равно смеются.
По спине пробежали мурашки…
Боги, это же он… он…
Тем временем длинная рука мужчина вынула прямо из воздуха цилиндр с фиолетовой лентой и водрузила на голову. Из закрутившегося смерча выскочила трость с черепом в виде набалдашника. Подлетела к своему господину, но тут же замерла.
Щелчок пальцев — и в воздухе зависла бутылка. Наклонилась, что-то пролила. В воздухе поплыл аромат рома. Она попыталась было подлететь ближе, но Замди только укоризненно цокнул языком.
— Ну, не сейчас же.
И ничего не объясняя, дернул меня на себя, удобнее перехватывая руку и вторую устраивая на талии.
— Один танец для Папы Легбэ? — совершенно невозмутимо уточнил он, улыбаясь так, что я не могла отказать.
Там, где он меня касался, стало вдруг невероятно горячо. И черные глаза смотрели спокойно и прямо, однако я чувствовала: проверяет.
— Сколько он пожелает, — ответила непослушными губами.
Он откинул голову и расхохотался. Я завороженно наблюдала, как зазмеились черно-фиолетовые волосы по плечам, соскальзывая вниз.
Неизвестно откуда полилась музыка: сладкая, ритмичная, вздыхающая, словно разгоряченные влюбленные, которые не могут соприкоснуться ни губами, ни руками.
Мои ноги вдруг поднялись над землей, Замди снова улыбнулся и вдруг закружил меня в танце, не давая отвлечься на что-либо.
Это было странно. Дурманяще. Невероятно.
Внизу осталась земля, полыхало пламя начерченного круга. Ветер хохотал и играл моей широкой юбкой, развевал волосы и шептал на ухо такие вещи, что становилось жарко. Готова поклясться Карнавалом Мертвых, ветер тут вообще не при чем. Только у Замди все та же улыбка на губах. И танец так кружит, что не хочется останавливаться.
— Так чего хочет от Папы Легбэ прекрасная сеньорита… сеньорита?
— Роза, — быстро выпалила я, пытаясь переключиться хоть как-то с дурманящего чувства свободы и шального танца. — Я смею просить помощи у сильнейшего, потому что сама не в силах… помочь одному человеку.
В глазах Замди зажегся интерес.
— Человеку? Интересно.
— Не совсем… человеку, — призналась я, понимая, что тут надо говорить только правду.
— Еще интереснее. Продолжай… Роза.
Он резко крутанул меня и заставил прогнуться в пояснице, крепко удерживая за талию и скользнув пальцами по бедру, чтобы придержать ногу.
Я охнула от неожиданности.
Ветер снова расхохотался.
— Он когда-то был богом. Но потом что-то пошло не так, его изгнали в Шибальбу. Однако это было несправедливо и… Папа Легбэ, покорнейше прошу вас поднять меня, дабы недостойный вид не осквернял вашего взора.
— Вид меня целиком устраивает, — сообщил он, довольно ухмыльнувшись и даже не думая отводить взгляда от моего декольте.
Но все же вернул меня в вертикальное положение.
— И как же зовут того счастливчика, за которого просит столь… — Снова выразительный взгляд на мою грудь. — Красивая женщина?
Я вспыхнула, но вовремя сделала глубокий вдох и велела себе успокоиться. Если барон хоть на секунду выпустит меня, то встреча с землей будет стоить переломанных костей. А от взглядов ни холодно, ни жарко. Хотя… кому я вру. Еще как жарко.
— За Тиоша Нефритовую Маску, — выпалила я и затаила дыхание.
Повисла тишина.
Казалось, я слышу, как бьется мое собственное сердце.
Справа вдруг вспыхнуло зеленое зарево. Настолько ярко, что я зажмурилась и невольно качнулась к Замди. Тот умело прижал меня к себе.
— Милая, твоя просьба немного запоздала, — шепнул он. — Смотри внимательно. Может быть… узнаешь направление?
Я озадаченно посмотрела в черные глаза, потом на зарево. Направление? Что за…
Воздух словно вытолкнули из легких. Это же самая окраина! Там… там мой дом!
— Тихо-тихо, — снова шепнул Замди. — Не переживай, все живы и здоровы. Тиош сам выбрался из той передряги, в которую попал.
— Дом… — выдохнула я, слабо соображая, чем это все грозит.
Остаться без крыши над головой, например.
— Дом — это неприятность, но Собиратель Крови куда большая, — заметил Замди.
Музыка стихла.
Я вдруг поняла, что теперь мое обращение — несусветная глупость. Да и ритуал… Если Тиош вернулся сам, к чему тогда задерживать барона?
Однако с губ сорвался совершенно другой вопрос:
— Что нам теперь делать?
Замди посмотрел на сияющее нефритовое пламя. Да, именно нефритовое.
— Пока что он сам справляется неплохо. Правда, Собиратель Крови — тварь еще та. Но у тебя прямо под носом есть приличный схрон, где много полезных штук против сбрендивших божеств.
Я чуть нахмурилась:
— Что вы имеете в виду?
— Череп, сахарный череп, Роза, — мелодично произнес он, чуть растягивая слова.
Обалдеть, подсказка. В Оутле столько сахарных черепов, что не пересчитать и за всю жизнь. Какой именно мне поможет?
— Дальше разберешься сама, умная девочка, — продолжил Замди. — Обычно я беру еще плату, но Тиош спас сам себя. Поэтому никаких долгов на тебе нет. Выставишь моим мальчикам хорошего рома. Таонга постарался.
— Таонга… — начала я и запнулась.
— Да-да?
Я поколебалась, стоит ли это говорить, но все же решилась:
— Таонга хочет заключить с Тиошем сделку.
Замди на секунду задумался, а потом кивнул:
— Неплохо. Сообразительный мальчик. Что ж, пусть побеседуют. А там уже разберемся.
Я не нашлась что ответить. Была надежда, что Замди отправит меня восвояси, дав напутствие прихватить Тиоша, но… тут явно были другие планы.
— Не говорю «прощай», только «до свидания», — улыбнулся Замди.
А потом вдруг склонился и прижался к моим губам.
И тут же весь мир закружился в безумном танце, перед глазами замелькали звезды и искры, ветер засвистел в ушах.
Обжигающие ладони исчезли с моего тела, под ногами появилась твердая земля. Я пошатнулась, голова кружилась.
Меня тут же подхватили под руки.
— Роза, ты как?
Нганг… или Экандэ. Чочмо, что с моими мозгами? Соображается с трудом и через раз. Разговоры с богами до добра не доводят. Это вугу, это не Тиош, который привычен как Чочу.
— Отнесите ее в комнату, — скомандовала мама Замба. — Бедная девочка.
Я хотела поблагодарить, но губы будто онемели. Я не чувствовала ни холода, ни тепла. Все тело окутало странное оцепенение, а веки сами закрылись. Спать-спать-спать. Нужно спать. Придет сила. Придет понимание, что делать
