— Да и хрен с ими, пусть не верят, главное, ты сам знаешь, что стрелял. А что думают остальные на этот счет, тебе должно быть до лампадки.
— Кузьма Митрофаныч, за то, что позволили стрѐльнуть, могу отремонтировать выхлопную трубу с глушаком вашего «Уральца», ну чтобы куры от разрыва сердца не перемерли, когда вы катаетесь по Бобровке.
— Ну, да, ну, да, погромыхивает моя мотоциклетка. По осени обещают новую подогнать, поэтому и не ремонтирую. Но, похоже, ты прав, Владимир, завтра доставлю к отцовой кузне, но за работу заплачу, как полагается, негоже взрослому бесплатно эксплуатировать детский труд.
— Да вы не переживайте, если поможете оттащить на буксире поваленное дерево, так этого будет вполне достаточно для оплаты, бо древесина кривуль самое наипервейшее топливо для кузнецких горнов.
— Такой юный и такой умный, сочетание редко встречающееся у представителей современной молодежи, — похвалил меня Зосимов. — Хорошо, подгоню мотоцикл к комлю, поможешь затащить его на люльку, чтобы не затыкался в неровности грунта во время движения. Попробуем отбуксировать к вашей кузне. Ты поезжай чуть сзади, если что, подашь сигнал своей бибикалкой.
Так и поступили. Кузьма Митрофанович немного поколдовал над деревом, посредством все тех же рун вроде как уменьшил его вес. Затащили совместными усилиями заметно полегчавший комель на коляску и накрепко закрепили веревками.
Меня так и подмывало напроситься в ученики к магу, но удержался, поскольку был гарантированно уверен в отказе. Богатые папашки неоднократно пытались за неплохие бабки нанять Зосимова научить своих одаренных деток «чему-нибудь эдакому». На что наш сельмаг лишь улыбался, вежливо отказывался и спешил тут же успокоить излишне рьяных чадолюбцев, дескать, их юное дарование очень скоро начнет получать совершенно бесплатно весь необходимый комплекс знаний от более квалифицированных нежели сам он преподавателей. В общем-то правильная позиция, всяк сверчок знай свой шесток, и если ты простой деревенский маг, тебе не стоит влезать в процесс становления юного пополнения мажеских рядов. Нехай этим занимаются мэтры.
До кузницы добрались без приключений. На оглушительный рев мотора из здания выскочили ошалелые батя и братья. Невозможно передать их удивление, когда они увидели «Уралец» Зосимова, прущий к кузне приличных размеров древо.
После того, как мы с магиком заглушили моторы наших железных коней наступила едва ли не гробовая тишина. Коей я тут же воспользовался, чтобы лишний раз подтвердить свое реноме простого сельского парнишки:
— Гля, бать, какую хреновину мы тебе с Кузьмой Митрофанычем притаранили. То есть, не совсем мы, но дерево срубил я из мажеского оружья. Ка-ак стрѐльнул! Оно ка-ак упадет! Ну не оставлять же такое богатство добрым людям. Вот я и попросил дядь Кузьму подбросить его до кузни. А еще, Кузьма Митрофаныч сегодня чудо-юдо из Прорвы завалил, исключительно своим мажеским талантом. Вот. — Смотрю на себя со стороны и просто любуюсь, настолько мне удалось вжиться в облик юного селянина. — А за это завтра я его «Уралец» в норму приведу, бо негоже столь уважаемому человеку гонять по Бобровке на неисправной технике.
Тут и отец отмер. Поручкались с магом. Пока я отвязывал дерево от коляски, маг поведал присутствующим об очередной поверженной им твари. Сегодня по телефону свяжется с руководством. Завтра должны из Воронежа подъехать забрать тушу для изучения. После того, как я закатил «Уралец» под крышу мастерской, Зосимов снял с привезенной «кривули» заклятие уменьшения веса и собрался, было, отправиться к себе домой. Однако тут подсуетился успевший опомниться батя и пригласил уважаемого на селе человека «поснедать, чего Бог послал под стопочку-другую «амброзии». Сельмаг чиниться не стал, тут же согласился ибо о качестве кузнецовой самогонки в Бобровке знали практически все. Разумеется, батя закон блюдет и на государственную монополию на торговлю спиртными напитками не покушается. Гонит исключительно для собственных нужд, если кого и угостит от широты душевной, так денег за это не берет, а, значит, и закон не нарушает.
Мужики за ужином душевно бухнули под вкуснейшую мамину закусь. Я же трапезовал без обычного энтузиазма. Не то, чтобы съеденный после концерта пирог не успел перевариться, не до еды мне было по совершенно иной причине. Сегодня я воочию и не только глазами, также иными органами чувств наблюдал самую настоящую волшбу. И не просто наблюдал, я понял, как именно Кузьме Митрофановичу удалось вызвать грозовой шторм вокруг опасной тварюги. Более того, теперь я ЗНАЮ, как именно мне самому повторить то, что недавно проделал наш сельский магикус. А еще, я сумел рассмотреть комплекс внедренных в боеприпас рунических знаков и способ их привязки друг к другу. Етитская сила, там же все элементарно, как дважды два! Сам такое способен провернуть в легкую.
При таком-то знании, разве человеку до еды? Еле дождался, отцова разрешения выйти из-за стола и пулей рванул в свою комнату. Сунул в рюкзачок тщательно припрятанные среди прочих книг «Рунический алфавит толкования и комментарии» и «Практикум по курсу создания элементарных и комплексных конструктов». Не теряя времени, выскочил во двор, выкатил «CeZ-500» за ворота, завел и со всей возможной дурью попылил в сторону… нет не Цыганской пустоши. На сегодня запланированные встречи с представительницами противоположного пола отменяются. Да и какие могут быть девчонки, когда у тебя появилась возможность вплотную прикоснуться к неведомому.
Глава 12
Кривой лес местные называют еще и Черным. Как уже упоминалось, до открытия Прорвы на этом месте произрастал светлый сосновый бор. Внедрение в данную реальность чуждых физических факторов заставило всех животных, даже насекомых в срочном порядке откочевать куда подальше. По непонятному стечению обстоятельств влияние расположенной в четырех верстах Прорвы не коснулось Бобровки и её ближайших окрестностей, а вот приличных размеров лесной массив площадью в сотню квадратных километров, находящийся чуть дальше от камня, к коему привязан проход в иную реальность, подвергся загадочным трансформациям.
Как уже упоминалось, в результате означенного воздействия стволы и ветви деревьев и кустарников в течение десятков лет перекрутило так, что любому мастеру бонсай остается лишь завидовать. Древесина почернела и приобрела феноменальную прочность. Иглы и листья деревьев стали темно-зелеными, почти черными, вытянулись и закрутились в замысловатые спирали. Теперь и определить невозможно, что раньше было сосной, что елью, а что березой, осиной или еще каким дубком. По осени листва не желтеет, а еще сильнее чернеет и опадает, устилая землю толстым слоем. Травы здесь так же потеряли видовую индивидуальность, как и деревья потемнели и приобрели спиралевидную форму. Мхи и лишайники практически не изменились, лишь стали черными как смоль. Лишайники на деревьях не растут, только на обломанных мертвых ветках.
Насчет грибов разговор особый. Вначале ноября после листопада буквально весь лес покрывается плодовыми телами по форме и цвету здорово напоминающими гриб дождевик размером с крупное яблоко. Вот тогда все окрестное население забывает о страхах, связанных с Кривым лесом, устремляется на сбор урожая. Плодоношение активное, но сезон тихой охоты продолжается где-то около недели, пока вся опавшая масса листьев не будет усвоена грибницей. Сборщики добычу в дом не тащат, сразу сдают прибывшим к тому времени в Бобровку оптовым приемщикам и неплохо на этом зарабатывают, поскольку из этих грибов изготавливают какое-то очень дорогое лекарство, способствующее активизации регенеративной функции человеческого организма. Каким бы ни был урожай, цена на данный продукт остается стабильно высокой — за трехведерную корзину оптовики дают от трех до пяти рублей, а таких корзин за день можно набрать с десяток на человека, только не ленись и не жалуйся на больную спину. Впрочем, об артритах, радикулитах, ревматизмах и прочих подобных хворях в сезон сбора забывают даже согбенные старухи и старики — все от мала до велика валят в лес «по грыбы».
