Потянулась Василиса к грибочку, да пожалела: уж больно красиво гриб среди травки и хвои смотрелся.
«Вдруг больше ничего не найду, тогда этот единственный гриб только выбросить. Жалко! Вот найду целую полянку грибов – и наберу сразу пакет», – решила Василиса.
Непроходимых чащ в Лысогорском лесу не было, шагалось по твердой земле легко и комфортно. Лес был смешанным: и лиственных и хвойных деревьев здесь было предостаточно. Часто попадающиеся ели и высокие тонкие сосны добавляли запаху воздуха смолистых ноток, а молодые беленькие березки оживляли ландшафт яркой светлой зеленью.
«Хорошо в лесу! Когда я в последний раз в лес за грибами ездила? Ох, лет десять уже прошло?! Как быстро бежит время… Обязательно с Игнатом на рыбалку съездить надо, а то так за всю жизнь ни разу на рыбалке и не побываю! На речке тоже, наверное, благодать: вода переливается на солнце, рыбки плещутся, ты сидишь мирненько, птичек слушает, а совесть не напоминает, что делами заняться пора – ты и так делом занят: экологически чистое пропитание добываешь!» – посмеивалась Василиса, беспечно забредая все дальше в лес.
Густота деревьев вокруг уменьшилась, местность становилась более открытой, трава все более яркой, особенно на кочках. Редкие невысокие березки, кустики с неизвестными Василисе названиями. А вот и долгожданная большая полянка: ровная, как стекло, покрытая невысокой зеленой травкой, а в центре молодые тонкие березки – точно там уйма грибов найдется! Во-о-н на той кочке, кажется, коричневые шапки торчат…
Василиса, как зайчик, заскакала с кочки на кочку, приближаясь к березкам в центре.
Не доскакала – вдруг одна из кочек под ее ногой резко провалилась вниз, погрузив Василису до колен в холодную тягучую темную жижу… топкого болота!
– А-ааа!!!
Василиса в панике рванула вперед – и тут же ушла в воду по бедра. Молнией мелькнуло воспоминание, что в болоте резких движений делать нельзя, а еще – что нужна палка. Василиса замерла. Палки вокруг не обнаружилось, но невдалеке рос крепкий куст с гибкими прочными ветвями. Так, теперь вспоминаем, как уменьшить давление на поверхность, и стараемся не паниковать. Девушка осторожно, плавно положила перед собой пакет, куртку, давно сброшенную с плеч по причине теплой погоды, оперлась всем телом на созданный ею островок на вязкой поверхности трясины и потянулась к спасительным ветвям.
Ура! Дотянулась! Одежда не дала ей полностью уйти под воду – Василиса хоть и промокла насквозь, но ухватилась за спасительную ветку. Главное – все делать плавно… Холодный пот заливал глаза, руки ломило от немыслимого напряжения, но Василиса подтягивалась все ближе к твердой земле. Подстеленная подложка медленно засасывалась трясиной под весом Василисиного тела, жижа мерзко хлюпала, пядь за пядью неохотно выпуская девушку из своего плена. Василисе показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем она благополучно выбралась на устойчивый клочок земли под кустом. И теперь сидела, клацая зубами от пережитого ужаса и холодящего мокрое тело ветерка.
«Как меня угораздило бродить по незнакомому лесу, как по городскому парку?! В самом деле – сумасшедшая! В лесу всегда настороже надо быть, особенно – в незнакомом, не хоженом лесу! А я-то: никому не сообщила, что ушла, про телефон уже второй день вообще не вспоминаю, он так и валяется в доме у кровати в качестве будильника. Я не помню даже, с какой стороны я к этому болоту вышла, куда теперь мне двигаться-то?! Ой, дурища… Травка, кочечки, грибочки!!! Забралась в самое сердце трясины даже не заметив, что по болоту скачу! И что делать?»
Куртка сгинула в трясине. Это мелочи, не сгинуть бы самой. Отломив ветку потолще, Василиса попробовала нащупать обратный путь. Увы: пути не было. Куда бы ни ткнула Василиса палкой – все казавшиеся надежными кочки с хлюпаньем заглатывали палку и потом неохотно выпускали ее, а наудачу прыгать дальше – это самоубийственный вариант.
«Что можно предпринять?» – думала Василиса, замерзая все сильнее. Тонкая мокрая рубашка и легкие, также пропитавшиеся водой брюки – не самый подходящий вечерний наряд в самом конце лета. Днем-то хоть и тепло, но к ночи сильно похолодает. Еще и ветер поднялся.
Солнце начало клониться к горизонту, опустившись за кроны высоких деревьев леса, окружавшего топь. Василиса сняла и выжала рубашку с брюками, слив с них избыток воды, но просушить одежду как следует не представлялось возможным – пришлось вновь надеть мокрое, надеясь, что высохнет на теле.
На теле не сохло – тело билось в холодном ознобе. Конец августа – не разгар июля! Ночью хорошо, если десять градусов температура воздуха, а десять градусов на ветру, в мокрой одежде, сидя на земле в середине болота – это вам не игрушки. Приседания и прыжки на месте ситуацию не спасли – было слишком холодно, и ледяной ветер все крепчал.
«Хуже всего, что меня раньше завтрашнего утра никто и не хватится. Да и утром не факт, что директор срочно объявит в розыск молодого специалиста, который не больно-то ему и нужен. А как спастись самой? Я впервые на настоящем топком болоте сижу! В детстве ходила с мамой за клюквой, но там сухое, нормальное болото было! И людей много – все туда за ягодами ездили. Толкучка, как на рынке в выходной день, была! А здесь – никого и до деревни незнамо сколько. Я бродила по лесу часа два – если шла все время вглубь, то километров на пять-шесть от села отойти могла. Ой, дурища!!! Так, что делать?! Наломать веток с этого кустика и устелить дорожку к дальней кочке? А до какой кочки? Откуда я сюда сиганула?! Топь все следы стерла, а по сторонам я не смотрела. И выдержит ли меня подстилка из веток? Ясно, что по ней только ползком ползти, а это жутко страшно – как уйдешь в трясину сразу всем телом и уцепиться будет не за что. Черт, почему я ничего не знаю о правилах выживания на болоте?! А-ааа, рассуждаем дальше. Допустим, настил из веток доведет меня до большой кочки, а если та тоже не твердая, провалится подо мной? Обратный путь ветки точно не выдержат – утонут еще при пути туда, верно? Или не верно? А-ааа!!! Хорошо, допустим, что во-о-он до той крупной кочки доползу и она не провалится, а дальше что? Там кустов нет, веток взять негде, окружающие кочки могут оказаться зыбкими… Тут сидеть? Хоть есть где сидеть! А сколько я еще высижу?! Проблема и в том, что куст жиденький, веток на нем немного, на надежную переправу не хватит».
Принять решение Василиса не успела: у нее начала подниматься температура. Холодный озноб прошел, уступив место жару и слабости. О сломе веток и пробирании ползком по болоту теперь нечего было и думать – руки тряслись и не слушались, а ослабели так, что и листик не оторвали бы.
Бессильно привалившись к кусту, Василиса глотала слезы, смирившись с тем, что ночевать ей придется здесь. О том, что ее пребывание в центре трясины может продлиться дольше завтрашнего утра, она старалась не задумываться.
Голова кружилась все сильнее, перед глазами все плыло, накатывающий волнами жар то и дело сменялся невыносимым чувством холода, при котором окостеневает все тело и выкручивает суставы. Дрожь сотрясала без остановки, голос охрип от жалких криков о помощи и бесконечных «Ау!» – проявлений готовности ухватиться за соломинку, за самый мизерный шанс, что рядом бродит еще один лесник.
Сгустились сумерки. В колышащемся перед глазами мареве Василисе померещилось, что в ее сторону ползет одна маленькая зеленая кочка. В ее состоянии галлюцинации уже не удивляли: тело окончательно онемело от холода и почти не ощущалось, голова же напротив – горела, как в огне. Скорее удивляло, что видений так мало – ей стоило бы ожидать, что вокруг полчища русалок, кикимор, оборотней и леших плясать начнут.
От нечего делать и стараясь максимально долго удержаться в сознании (хотя зачем, если в беспамятстве время до утра пробежит быстрее?), Василиса следила за движущейся кочкой. О, мираж болезненного бреда становится все отчетливей: из кочки высунулось две змеиных головы и посмотрели по сторонам, после чего сконцентрировались на Василисе.
