— Пойдем, парень. В машину.
Сириус попытался вырваться, но полицейский победил. Сириуса затащили на что-то вроде кожаного вспаханного поля, которое оказалось задним сиденьем машины, в то время как в конце улицы Брюс благополучно удрал от еще двух полицейских, которые, тяжело дыша, подошли к машине.
— Так их действительно двое! — выдохнул один из них. — Когда пришли описания, я глазам своим не поверил.
Полицейский, державший Сириуса, посмотрел на диск на ошейнике.
— Я так и думал! Мой старый друг Лео! Не грусти, Лео. Ты у нас сегодня герой. Все совсем не так, как в прошлый раз.
Сириуса подташнивало от быстрой поездки со множеством поворотов. Когда его доставили в дом Даффильдов, Кэтлин выбежала навстречу и обняла его.
— О, Лео!
Робин напрыгнул на него с другой стороны.
— Шеймус, а ты правда храбрец!
Бэзил дернул его за хвост.
— Глупый старина Крыс! Зачем же ты убежал?
Даже мистер Даффильд похлопал его по голове и назвал его хорошей лошадкой. Даффи фыркнула.
— Сентиментальные идиоты! Зачем же еще нужна собака, как не пугать грабителей?
Сириус со смущением обнаружил, что люди думают, что он спас дом от грабителей. Грабители, предположительно, были вооружены. Новый Сириус вел себя неосторожно. Возможно, он и не умел вести себя осторожно. Сириус знал, что звезде высокой светимости нелегко сдержать свой жар. В любом случае, все Даффильды видели ярко-зеленые вспышки во дворе. В калитке от них осталось несколько выжженных желобков. И еще остался странный ожог у Тибблс.
Тибблс сидела в корзинке, застланной одеялом, специально для нее включили электрический нагреватель. Сириус с восторгом подбежал к ней. Тибблс подняла ему навстречу трясущийся нос. Она выглядела больной.
— Привет, — сказала она. — Я думала, что ты умер.
— Я тоже думал, что ты умерла. Что произошло?
— Я думаю, я бы и правда умерла, если бы ты не закричал на меня, — сказала Тибблс. — Он меня ударил, когда я прыгала на пол, и большая часть удара пришлась по дивану.
Сириус оглядел диван. От спинки остались обломки, зеленоватая набивка и конский волос вылезли наружу. Потом он оглядел Тибблс. У нее на спине виднелся сырой косой рубец. Опаленный мех вокруг него позеленел.
— Хочешь, вылижу тебе этот ожог? — спросил Сириус. — Может быть, станет лучше.
— Мне больно, когда к нему прикасаются, — сказала кошка. — Это какой-то неправильный ожог. Я не думаю, что это были настоящие люди.
— Нет, не настоящие, — сказал он. — И поэтому, возможно, я смогу сделать так, что тебе станет лучше.
— Попробуй, — ответила Тибблс.
Сириус секунду постоял, пытаясь отыскать в себе хоть немного зеленой энергии. Он не был уверен, что там что-нибудь осталось, но знал, что обладает своей зеленой сущностью в той мере, в какой ее вообще можно вместить в собаку, и был уверен, что только эта сущность может вылечить Тибблс. Он наклонился и лизнул ожог.
Кэтлин поспешила остановить его.
— Нет, Лео. Отойди!
— Пусть его, — сказал мистер Даффильд. — Животные знают, что делают.
— Но Ромул и Рем не прикоснулись к этой ране, — возразил Бэзил.
Тибллс при первом прикосновении собачьего языка вздрогнула, но после третьего начала мурлыкать.
— Ох, и правда лучше! Больше не жжет. Продолжай.
Даффи бросилась на поломанный диван и объявила, что у нее нет сил.
— Думаю, что нам лучше позавтракать, — сказала она. Кэтлин, которая выглядела не менее усталой, поспешила на кухню. Похоже, что вся семья так и не ложилась с тех пор, как Сириус разбудил их лаем. Остаток ночи они объясняли происходящее полиции, описывали своего пса, пытались описать двух грабителей, которых никто толком не разглядел, бегали по дому и пытались выяснить, что украдено, удивлялись странным разрушениям и ухаживали за Тибблс.
Когда Кэтлин приготовила завтрак, мистер Даффильд включил радио, чтобы послушать утренние новости, и заметил, что лошадке в качестве награды тоже следует дать немного кукурузных хлопьев. Так что Кэтлин поставила на пол целую миску золотистых хлопьев. Сириус любил кукурузные хлопья. Он оставил сонно мурлыкающую Тибблс, спина у которой снова приобрела нормальный цвет, и принялся за угощение. У него так трещало за ушами, что он не сразу заметил какую-то странную перемену в настроении людей. Они внимательно слушали радио. На лицах у них было напряжение и удивление.
— Твой отец случайно сидит не в этой тюрьме? — сказал Робин.
— Я думаю, что он — один из них, — ответила Кэтлин странным тихим голосом. Сириус не мог понять, то ли она очень несчастна, то ли, наоборот, очень счастлива. Он изо всех сил прислушался к монотонному голосу, доносившемуся из радио.
— Двое беглецов, — услышал он, — сегодня утром были схвачены вооруженными силами. О'Брайен, третий беглец, еще на свободе. — Радио принялось говорить на другие темы. Кэтлин выглядела такой взволнованной, веселой и испуганной, что Сириус пожалел, что не услышал подроностей. Он задумчиво вернулся к кукурузным хлопьям, вспоминая письмо, которое отец Кэтлин прислал ей за месяц до того. Возможно, он вовсе не имел в виду, что его должны освободить. Возможно, письмо было таким мятым и грязным, потому что его тайком передали наружу, чтобы предупредить Кэтлин, что он собирается бежать. Он видел, что Кэтлин думает именно так.
Так думала не только она. Как только мистер Даффильд ушел наверх бриться, Даффи обернулась к Кэтлин.
— Я тебя предупреждаю, Кэтлин, что я не намерена помогать твоему папаше нарушать закон. Я никогда не хотела иметь дело с осужденными. Я говорила Гарри, что не желаю брать тебя в наш дом. Я знала, к чему это приведет. И я была права. Если этот человек посмеет заявиться сюда, я отправлю его обратно в тюрьму быстрее, прежде чем он успеет сказать «нож». Можешь ему сказать, что я так сказала.
Вряд ли Кэтлин ее слышала. Она была в оцепенении от счастья и тревоги.
— Я знаю, что они не поймали моего папу! — прошептала она, привязывая Сириуса во дворе, как обычно. — Я действительно надеюсь, что он убежит. Он очень умный, так что, может, и сумеет уйти от погони.
Сириус сидел, наполовину высунувшись из будки, и думал о Кэтлин и ее отце. Он решил, что рад. Отец Кэтлин бежал из тюрьмы в самый подходящий момент. Ночью Сириусу придется оставить Кэтлин. Найдет он Зоаи или нет, больше жить здесь он не решится. Но он при мысли о том, чтобы оставить Кэтлин одну, ему становилось грустно и тревожно. Это был бы недобрый поступок. Но побег ее отца решал все. Теперь о Кэтлин позаботится родной отец. Сириус прекрасно знал, что Ирландия находится довольно далеко, за проливом, и что полиция после побега из тюрьмы не позволяет людям оставаться на свободе. Но он утешал свою слегка встревоженную совесть, говоря себе, что, по словам Кэтлин ее отец очень умный. Несомненно, он сумеет как-нибудь приехать и забрать Кэтлин. Тогда Кэтлин опять будет счастлива.
