Они молчали, я почти физически ощущал их давление. Офицеры боялись за жизни подчиненных, но внутренне были согласны с моим планом.
- Хорошо. Я поговорю со своими воинами и отправлю к вам добровольцев, - отозвался вдруг мой знакомый сержант. Когда наши взгляды встретились, он кивнул мне.
- Почему вы сами так хотите умереть? - вопрос молодого лейтенанта заставил меня вздрогнуть. Остальные офицеры в ожидании наблюдали за мной, требуя ответа.
- Я не готов умереть, - произнес я. - Но моя жизнь в любом случае оборвется довольно скоро. Это лишь вопрос времени. И, пока этого не случилось, я хочу принести пользу королевству. Это мое желание и мой долг. Как воина на службе Его Величества.
Теперь в их взглядах появилось понимание, и, один за другим, офицеры согласились помочь. Затем я распустил их, собираясь отправиться спать.
Последним уходил старик-капитан.
- Ты еще молод, мальчик. И многого не знаешь. Даже если тебе кажется, что твоя жизнь вскоре закончится, подумай, быть может, есть еще один выход?
На прощание он кивнул мне, а слова еще долго звучали в голове. Что он хотел этим сказать? Что у меня есть шанс? Но сэр Енус предупредил меня давным-давно, что мне осталось максимум десять лет. Или же он ошибся?
- Как думаешь, что он имел ввиду? - спросил я у Франа. Друг пожал плечами.
- Возможно, хотел подбодрить тебя, только и всего.
- Не похоже. Он ведь первым начал возражать против вылазки. Почему же изменил решение? Почувствовал жалость? Не думаю, что все дело в ней.
- Не стоит забивать себе голову, - Фран крепко стиснул мне плечо. - Иди выспись. Нам предстоит трудное путешествие.
- Верно, - кивнул я. - Надеюсь, наберется хотя бы десяток.
- С десятком мы быстро окажемся разбиты, - резонно заметил друг. - Чтобы успешно уничтожить метатели, нам понадобится хотя бы полсотни.
- Слишком много. Они не готовы умереть ради призрачной надежды, - произнес я, чувствуя, как холодный ветер гуляет в волосах. - Я и сам бы не был готов на подобное, будь у меня шанс.
- Не думай о смерти. Лучше о тех, кого мы спасем своей вылазкой, - улыбнулся Фран. - Детей, стариков, ремесленников и женщин. Тех, кто не может сражаться сам, но молится за наши жизни. В них наша сила. Не думаю, что даже южане обладают подобным богатством.
- Правда? А я слышал, что южные девушки очень красивы, - поддел я его. Фран смутился.
- Возможно. Я не был на юге. Но если так, то они еще и очень холодны.
- Это почему же?
- Безумная красота часто соседствует с ледяным сердцем, - несколько ворчливо заметил друг.
- Врешь ты все, - возразил я. - Просто ты еще не встретил ту самую, вот и выдумываешь небылицы.
- Это я вру? - возмутился Фран. - Да у меня столько девушек было! И каждая - красивее прежней.
- Угу-угу, - покивал я. - А потом ты проснулся.
- Ах ты! - завопил друг, бросаясь на меня. Я отмахивался, между нами завязалась шуточная драка, а затем, добравшись до кабинета, мы еще долго пили вино, разговаривая о пустяках. Казалось, мы оба чувствовали, что это последняя беседа перед походом, из которого можем не вернуться. Пусть старались не думать о смерти, но она всегда рядом, ждет, пока любой из нас оступится, совершит ошибку.
Я свою совершил в тот миг, когда принял решение о диверсии.
Добровольцев оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Со мной и Франом вызвались пойти около двух десятков учеников академии, а также примерно полсотни королевских солдат. Ранним утром я стоял перед строем и внимательно вглядывался в лицо каждого.
- Я благодарен каждому из вас за то, что вы решились на эту опасную вылазку. Помните: там будет жарко, поэтому готовьтесь к схватке. Однако наша главная цель состоит не в этом.
Я выдержал паузу, собираясь с мыслями. Отряд добровольцев молча взирал на меня, ожидая продолжения.
- Мы должны уничтожить осадные орудия, которые приготовил враг. С их помощью он надеется захватить столицу. Мы не позволим им это сделать. Даже если ни один из нас не вернется, помните: мы должны уничтожить как минимум два десятка метателей. Это приказ. Все ясно?
В ответ раздался дружный рев:
- Да, сэр!
Похоже, их не нужно накручивать, парни и так готовы к бою. И готовы умереть ради блага королевства. Это правильно. Но я могу сделать так, чтобы они прожили как можно дольше.
- Вам всем пару часов на подготовку. Мастера-бронника и мастера-оружейника я уже предупредил и они готовы выдать вам самое лучшее. Через два часа жду всех на этом же самом месте.
Солдаты разошлись, а ко мне подошел Фран.
- Тебе и самому не помешало бы сменить одежку, - кивнул он на мою потрепанную броню. Я осмотрел себя и недоуменно пожал плечами.
- Разве? По-моему, все в полном порядке.
- Да, если ты хочешь погибнуть первым, - рассмеялся друг. - Кожаная броня никуда не годится, Кей. Пора уже сходить к мастерам и подобрать что-то получше.
- Ну, раз ты так считаешь, - неуверенно пробормотал я. Фран хлопнул меня по плечу.
- Конечно, брат. Ты наш командир, пусть и временный, а потому должен выглядеть соответствующе. А если ты нарядишься в обноски и поведешь солдат в бой, какой пример тем самым им покажешь?
Я представил себе эту картину и фыркнул.
- Действительно. Ты прав, Фран. Идем.
Мастера по броне и оружию расположились в небольшом, но прочном здании за казармами. Оба были уже немолоды, но, тем не менее, крепки и полны сил.
Пока я с удивлением смотрел, как четверо помощников выдают снаряжение моим бойцам, мастера подошли ко мне.
- Вы, должно быть, сэр Кей? - заговорил тот, что справа. Он был пониже товарища, обладал широким мясистым лицом и абсолютно лысой головой. В то время, как его приятель мог похвастаться узкими чертами лица и густой серебристой шевелюрой. Глаза у обоих отливали темным, и потому казалось, будто они прячут насмешку.
- Так и есть, почтенные мастера, - я вежливо склонил голову. Прежде не довелось пообщаться со стариками, но по дороге Фран объяснил, как следует к ним обращаться.
- Должно быть, вам нужно новое снаряжение? - улыбнулся высокий. Я покосился на Франа и кивнул.
- Да, мастер. Я бы хотел заменить свою броню.
Старик хмуро окинул взглядом мой потертый нагрудник и прищелкнул языком.
- Скверная работа. Здесь и здесь расползается от пота, а в это месте слишком легко пробить. Удивительно, как вы вообще до сих пор живы, сражаясь в этом.
Он особым тоном выделил последнее слово. Я смутился.
