— Правда?
Я говорил так беспечно, как только мог:
— Да, не могу шевелить запястьем. Что мне делать, если вдруг возникнет смертельно опасная ситуация, решить которую я смогу, только пошевелив левым запястьем? Это может произойти. Честно говоря, я не уверен, как это вообще может не произойти.
Он сел обратно, решительно глядя мне в лицо.
Я оставил шутливый тон.
— Спасибо, Майкл, — сказал я. Глубоко вздохнул. Не было никакого смысла говорить что-то ещё. Должно быть, это моя сломанная рука подкинула мне идею открыться кому-либо. — Я должен идти.
Я начал подниматься со стула.
Майкл взял свою трость, поймал мою лодыжку рукоятью и мягко выдернул из-под меня ногу. Я хлопнулся обратно на стул.
— Гарри, сколько раз я спасал твою жизнь? — спросил он глубокомысленно.
— Кучиллион.
Он кивнул.
— Я что-нибудь просил у тебя взамен?
— Ничего. Никогда.
Он снова кивнул:
— Совершенно верно.
Мы долго просидели в молчании.
Наконец я произнёс совсем тихо:
— Не уверен, что я всё ещё один из хороших парней.
Я сглотнул.
Он слушал меня.
— Как я им могу быть после всего того, что сделал? — спросил я.
— И что ты сделал?
Я с минуту обдумывал ответ.
— Ты знаешь о Мэб. Кем я теперь стал. Какую заключил сделку.
— Я также знаю, что ты сделал это, чтобы получить необходимую силу для спасения жизни своей дочери.
— Ты не знаешь о Сьюзен, — сказал я, встречаясь с ним взглядом. — Я убил её, Майкл.
Не знаю, как я в этот момент выглядел, но в его глазах вдруг навернулись слезы.
— О, Гарри, — он опустил взгляд. — Она обратилась? Что произошло?
— Этот сукин сын Мартин, — сказал я. — Он… он подставил её. Сдал семью, в которой жила Мэгги. Думаю, что он сделал это, чтобы втянуть меня в стычку с Красным королём, вероятно, в надежде, что это заставит Белый Совет чуточку больше сосредоточиться на войне. Но он знал Красных изнутри. Он работал на них. Был двойным агентом, или тройным — я не знаю. Я не думаю, что он следовал какому-то гениальному плану, чтобы добиться этого момента… но он увидел шанс. Красный король собирался убить Мэгги, чтобы завершить кровавое родовое проклятье. Оно убило бы меня и… всех моих родных, всю мою семью.
Брови Майкла поползли вверх.
— Ритуал был уже готов, и Мартин увидел шанс уничтожить всю Красную Коллегию. Всех их. Он выпалил в лицо Сьюзен всё о своём предательстве, и у неё просто сорвало катушки, — я вздрогнул, вспоминая это. — Я видел это. Я видел, что он делает. Может быть, я мог его остановить — я не знаю — но… Я не остановил. Она убила его. Вырвала ему глотку. И… она начала меняться и…
— И ты закончил ритуал, — тихо сказал он. — Ты убил её. Ты убил их всех.
— Самый молодой вампир во всем мире, — произнёс я. — Новорождённый. Они все произошли от основателя — Красного короля, я полагаю. Их собственное проклятье поимело каждого из них. Весь их род.
— Каждый вампир Красной коллегии, — мягко сказал Майкл, — был убийцей. Каждый из них в какой-то момент выбрал отнять чью-то жизнь, чтобы сохранить свою собственную. Это им вернулось. Их выбор.
— Я не проливаю слёзы над Красной коллегией, — сказал я с презрением в голосе. — Последствия от их мгновенного уничтожения… Не знаю. Наверное, я хотел бы сделать это как-то по-другому. Более спланированно.
— Если история не врёт, никому не удавалось разрушить империю, построенную на боли и ужасе, аккуратно.
Я мрачно улыбнулся.
— Всё происходило слегка сумбурно. И я просто хотел спасти Мэгги.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Конечно.
— После того, как Сьюзен начала обращаться… как ты смог её усмирить?
Я замер ненадолго, пытаясь вспомнить тот момент яснее.
— Ты не делал этого, — мягко произнёс он. — Не так ли?
— Она… она обратилась. Но она понимала, что происходит.
— Она пожертвовала собой, — сказал Майкл.
— Она позволила мне принести её в жертву, — прорычал я с внезапной, кипящей яростью. — Есть разница.
— Да, — тихо сказал Майкл. — Это твоя цена. Твоё бремя.
— Я поцеловал её. А потом перерезал ей горло.
После моих слов повисла глубокая тишина.
Майкл поднялся и положил руку мне на плечо.
— Гарри, — сказал он тихо, — Мне так жаль. Мне так жаль, что ты столкнулся с таким ужасным выбором.
— Я никогда не хотел… — я сглотнул. — Я никогда не хотел, чтобы всё так обернулось. Чтобы Сьюзен пострадала. Чтобы сделка c Мэб удалась. Я никогда не собирался выполнять её условия.
В его глазах читалась неподдельная боль.
— А, — сказал он тихо. — Я… спрашивал себя. О том, что случилось после.
— Это был я. Я всё устроил. Я думал… если я уйду раньше, чем Мэб получит шанс изменить меня, то всё будет в порядке.
— Ты думал… — Майкл медленно вдохнул и снова сел. — Ты думал, что если умрёшь, всё будет в порядке?
— Если сравнивать с превращением в психически больного монстра Мэб? — спросил я. — Если сравнивать со смертью моей дочери и деда от рук Красных? Да. Я считал, что буду в выигрыше.
Майкл на мгновение закрыл лицо руками и покачал головой. Затем поднял лицо вверх и уставился в потолок со смесью печали, безысходности и боли.
— И теперь у меня внутри эта штука, — продолжил я. — И она толкает меня, Майкл. Толкает, толкает и толкает на… всякие вещи.
Он посмотрел на меня.
— А сейчас… Адские колокола, прямо сейчас Мэб заставляет меня работать с Никодимусом Архлеоне. Если я откажусь, эта штука в моей голове вырвется, убьёт меня, а затем возьмётся за Мэгги.
— Что?
— Ты не ослышался. Никодимус. Он грабит кое-какое хранилище, и Мэб предоставила меня ему в оплату одного долга. Он создал собственную Злую Лигу Зла ради этого дела, и я её член. А что ещё хуже, я втянул Мёрфи, и даже не говорю ей всего. Потому что не могу.
Майкл медленно покачал головой.
— Я оглядываюсь вокруг… Я пытаюсь делать то, что я делал всегда. Защищать людей, беречь их от монстров. Но только я почти уверен, что я один из этих монстров. Я не могу понять, где я должен быть… чем ещё заниматься… — Я опять сглотнул. — Я потерялся. Я помню каждый шаг, который привёл меня сюда, но всё равно я потерялся.
— Гарри.
— И мои друзья… Даже Томас… Я застрял на этом острове проклятых на год. Целый год, Майкл, а они появились всего пару раз. Только Мёрфи и Томас, едва ли полудюжину раз за больше чем год. Просто долбаных сорок минут на лодке. Люди ездят дальше, чтобы кино посмотреть. Они знают, во что я превращаюсь. Они не хотят смотреть, как это происходит.
