— Зе дому, — когда прибыл клан Огня, Призрачная Стрела стал использовать максимально уважительно обращение. Или, точнее сказать, когда прибыли Виверны. Волк помимо воли задумался о том, что, возможно, секаша выбирали короля эльфов, основываясь не на его клане, а на его Руках.
— Лесной Мох — один из тех, кто отправился в путешествие на Онихиду, когда был обнаружен проход. Он и его секаша, Жила Серебра из Камня, были единственными, кто смог пережить плен у Они.
Когда-то, некоторые пещеры и пласты камня создали проходы, которые позволяли живому существу проходить из одного мира в другой. Любой без способности чувствовать веховые линии мог пройти совсем рядом с ним, даже по границе перехода из одного мира в другой, и не обнаружить его. Опасности путешествия по Земле были велики. Проходы сами по себе двигались как приливы и отливы в океане, по-видимому, под влиянием движения луны. На Земле магии не было, и домана были бессильны, а секаша лишались щитов. Однако все кланы посылали домана и их секаша торговать шелком и пряностями в обмен на сталь и технологию. Чтобы избежать опасностей, были составлены тщательные карты проходов, и торговцы возвращались в безопасность Эльфдома так часто, как было возможно. В одной удаленной местности на Земле был открыт новый проход и с энтузиазмом исследован.
К сожалению, это был проход, ведущий на Онихиду. Из двадцати эльфов, ушедших в экспедицию, только двое вернулись на Эльфдом.
Волк поразмыслил о том, что он знал об обреченной экспедиции; информации было мало, поскольку это случилось до того, как он родился. В отличие от людей, которые, казалось, стремились описывать свою жизнь, и рассказывать о ней, эльфы считали такие вещи частным делом каждого. Все, что он знал об Они и Онихиде, он получил, спрашивая свою Первую Руку. Он выбрал Призрачную Стрелу и других за их знание о людях и Земле, не думая, что ему когда-нибудь пригодится их осведомленность об Они.
— Значит, ты встречал его раньше? — спросил Волк.
Призрачная Стрела кивнул. — Они пытали его, лечили, а затем пытали снова. Это разрушило его разум.
С тех пор прошло двести пятьдесят лет. Выздоровел ли Лесной Мох?
Этот вопрос заставил Волка задуматься о Тинкер и о времени, которое она провела с Они. Что они сделали с ней, чтобы так ее изменить? Волк ощутил волну печали и гнева. Его доми была такой храброй, доверчивой и сильной…
Стрела продолжил свой доклад. — Жила Серебра не остался с Лесным Мхом. С Дому Камня была его почетная Рука, которую он потерял. Последнее, что я слышал, это то, что он не сумел набрать другую Руку.
— Он прибывает сюда без секаша?
Стрела кивнул.
Что это были за игры? Зачем включать в состав представителей кого-то, кто в принципе не способен создать Дом? Значило ли это, что клан Камня не собирался создавать владения в Питтсбурге?
* * *
— Я не уверена, что тебе следует пытаться взывать к магическим камням. — Штормовая Песня была единственной, кто озвучил сомнения, наверняка имевшиеся у всех секаша, пока они следовали за ней через огороженные сады анклава.
— Я в порядке, — наверное, в миллионный раз за последние три дня сказала она.
— Ты провела месяц, пытаясь обогнать время, — начала Штормовая Песня. — И ты не…
— Тссс! — Тинкер замолчала и постаралась сосредоточиться. Секунду концентрации заняло складывание пальцев положение «полный набор». Поднеся руку ко рту, она произнесла слово активации. Вокруг нее разлилась магия, пульсируя в ожидании. Осторожно она перевела пальцы в положение для активации щита, и произнесла нужное слово. Магия обволокла ее, искажая воздух.
— Да! — не думая, она в ликовании подняла руки и щит рассеялся. — Ой!
Секаша были слишком вежливыми, чтобы это прокомментировать. Вновь сосредоточиться, пылая от смущения, было труднее. Ее сердце все еще прыгало, когда она вызвала щит, но на этот раз постаралась не двигаться. Она держала его несколько минут, затем потренировалась осматриваться, а затем — двигаться, не забывая удерживать нужное положение руки.
— О’кей, — сказала Тинкер. — Я могу говорить? Вы меня слышите?
Пони ухмыльнулся. — Мы тебя слышим. Пока ты не держишь руки перед ртом, ты можешь говорить — но это не всегда разумно.
Она отпустила магию. Только когда энергия ушла полностью, она позволила себе порадоваться. Смеясь, она обняла Пони. — Я сделала это!
К ее удивлению, он тоже крепко обнял ее. — Да, ты сделала.
Запищала рация и Штормовая Песня ответила:
— Да? Ничего страшного — она просто тренируется.
Тинкер скривилась. Она забыла, что Ветроволк заметит ее призыв к магическим камням. — Это Волк Который Правит?
— Да, зе доми, — ответила Штормовая Песня.
— Извини, Ветроволк! — крикнула Тинкер. — Но у меня получилось! Я вызвала щиты!
Штормовая Песня секунду послушала, затем сказала:
— Он говорит «очень хорошо» и хочет знать, планируешь ли ты продолжать тренироваться?
— Некоторое время, — ей пришло в голову, что камни, возможно, могут обеспечивать магической силой только одного пользователя в одно время. — Это не будет ему мешать?
— Нет, доми. — ответил на вопрос Пони. — Вы оба можете пользоваться камнями одновременно.
Штормовая Песня выслушала и попрощалась. — Волк Который Правит хотел только убедиться, что с тобой все в порядке. Он сказал, что ты можешь продолжать, столько, сколько захочешь.
Она так и сделала, пока на мгновение не забыла, как отпускать магию. Когда, наконец, магия рассеялась, Пони подошел, и взял ее руки в свои.
— Пожалуйста, доми, иди в постель. Ты сможешь продолжить завтра.
* * *
Тинкер проснулась от кошмара в темной спальне. Какой-то момент она не понимала, где находится. За последнее время она засыпала в стольких местах… Она осмотрела кровать с пологом, деревянные панели и открытое окно… ах, да… ее спальня в анклаве Маковой Лужайки. Даже проснувшись, она все еще ощущала навалившиеся на нее сны. Она подняла руку и нащупала рядом успокаивающе теплого Ветроволка. Это было все, в чем она нуждалась, чтобы прогнать самые темные воспоминания.
Вздохнув, она прижалась к мужу. Еще одна неожиданное удовольствие от того, что она замужем, ее тайное сокровище. Никогда раньше она не осознавала, как ей было одиноко ночью. На ее чердаке, любой тихий шум поднимал ее с кровати, и, проснувшись, она, сама не ожидая от себя, одевалась и бродила по спящему городу, в поисках чего-то, что она не знала сама. До появления в ее жизни Ветроволка, если бы ее спросили, она бы сказала, что она абсолютно счастлива… но, если она была счастлива тогда, как она может быть настолько счастливей сейчас?
