Он развязал завязки на рукоятке его стального меча — который он подобрал на поле бою после битвы с наемниками Экриссара — и проверил, как он выходит из ножен. — Оставайтесь близко от меня. И не шуметь, — приказал он своему войску. — Будьте наготове. Когда я пойду вперед, я не хочу слышать шепот и топот за спиной.
Они дружно прошептали, что готовы, и он повел их вперед. Света было вполне достаточно, чтобы он мог видеть: в отдалении тускло мерцало большое сине-белое пятно, такого огня он не видал никогда. Она стало больше, но оставалось тусклым, даже когда они дошли до конца прохода. Команда Павека шла за ним, так было безопаснее, хотя без него и без его медальона они не смогут выйти через верх, пройти через охранное заклинание. Вопрос стоял так: риск против ответственности, он отвечал за них, и это главное, а как раз сейчас главный риск исходит от света, который он видел, а не от заклинания.
Проход заканчивался на краю довольно крутого склона. Над головой был открытый воздух, наполненный тусклым светом, слева был твердый камень, а справа постепенно понижавшаяся стена. Павек пошел вдоль стены, пригнув голову пониже и не высовывался, пока стена не стала достаточно низкой для того, чтобы можно увидеть что-то за ней, но при этом она могла прикрывать его от опасности. Глубоко вздохнув, он собрал все свое мужество, заглянул через нееИ то, что он увидел так потрясло его, что он забыл присесть на корточки.
Резервур Урика был больше любого бассейна друидов, больше всего, что Павек мог себе представить. Это было темное зеркало, отражавшее свет с его далеких берегов, безупречно-гладкое, за исключением маленькой ряби, которая то поялялась то исчезала, пока взгляд Павека метался по его поверхности. Свет исходил из пяти огромных предметов, похожих на тарелки, нет, скорее на котлы, которые казалось, плавали в неподвижном воздухе, хотя, прищурившись, Павек уловил слабые серебристые стойки, поддерживавшие их.
Кроме этих котлов не было ничего: ни трупов, ни сожженых хижин, никаких остатков, которые ветеран-темплар ожидал найти на месте недавней кровавой бойни.
Но сами по себе котлы…
У Павека даже не было слов, чтобы описать их нежное, слегка переливающееся сияние, вокруг них образовалась постоянная светящая и колеблющаяся аура. Они были совершенны и абсолютно одинаковы, великолепны во всех отношениях, и теперь, когда он увидел их, плохие предчувствия, которые не оставляли его с того момента, когда Руари увидел свет впереди, обрушились на него как горящее масло.
Матра не была лжецом. Лорд Хаману заслуживал всяческого доверия. И кто-то — Какзим — который замыслил смерть бесчисленного числа невинных и неудачливых жителей Урика, добился того, чтобы эти котлы были помещены на свои места над водой.
Помещены сюда и оставлены одни.
Судя по всему, что Павек мог видеть и слышать, в пещере не было больше ничего живого. Он подал условленный сигнал, и Руари свел остальных двоих с обрыва.
Матра вздохнула.
Звайн начал ругаться, — Хаману великий и грязный-, — он не закончил, так как Павек заткнул ему рот, как следует сунув под ребра. Не имело значение, чем занималась элеганта или что она видела в Доме Экриссара, есть такие слова, которые честный человек не должен произносить в присутствии женщины. Парень согнулся, он едва мог дышать от боли. Слезы хлынули у него из глаз, но он закрыл рот и не издал ни звука.
— Что ты об этом думаешь? — Павек обратился к Руари, который был самым лучшим во всем, что касалось магии.
Полуэльф округлил свою нижнюю губу. — Мне это не нравится. Я не чувствую… Он закрыл глаза и потом опять открыл их. Я не чувствую безопасности.
Павек вздохнул. У него были те же самые ощущения. Он надеялся, что Руари скажет что-нибудь более конкретное.
Они какое-то время стояли там, ожидая звука, движения или вспышки света, которое сказало бы им, что они не одни. Но не было ничего — если только в засаде не сидели самые дисциплинированные бандиты в мире. Когда инстинкты Павека сказали, что ждать больше нечего, надо идти или кричать, он начал спускаться с обрыва, медленно и осторожно, но убежденный, что нет непосредственной опасности. Пещера была слишком велика для одностороннего сторожевого заклинания, которое они повстречали раньше; откровенно говоря она была слишком велика для любого заклинания. Руари попробовал каменистый берег подземного озера своим посохом, в поисках более традиционных ловушек. Он перевернул несколько закопченых костей, которые могли быть остатками животных или людей, но больше ничего не говорило о том, что случилось здесь меньше чем две пятнадцатые части назад, так что если бы Матра не рассказала им об этом, они бы тоже ничего не заподозрили.
Когда они подошли к дальнему берегу выяснилось, что каждый котел находится на чем-то вроде платформы, которая нависала над водой. Серебристые стойки тоже сияли, отражая свет огромных тарелок, которых держали на себе. Осторожность говорит: смотри, но не трогай, но Павек был высшим темпларом, вторым после Короля-Льва, Он не боялся кусочка света, и он узнал лестницу, которая вела на верх платформы с самыми обычными перекладинами. Зажав в руке свой медальон, он коснулся сияющей подпорки.
— Я хочу-, — начал он было, но тут же оборвал сам себя. — Это сделано из костей!
Павек перекладывал медальон от одной подпорки до другой, вбирая серебристое свечение. Платформы, которые были выступали из сияния, были составлены из самых разных костей. Это было невероятно изобретательно, но за исключением свечения — наверняка самое простенькое заклинание света, ничего больше — все остальное было полностью немагическим. Он проверил встроенную лестницу и, убедившись, что она выдержит его вес, полез на платформу. Руари стал подниматься вслед за ним, остальные двое предпочли остаться внизу, на земле.
Павек потер край котла медальоном Лорда Хаману, надеясь приглушить блестящие, движущиеся цвета. В этом месте сияние стало сильнее. Его рука заболела, прежде чем он смог увидеть настоящий материал, из которого состояла этот котел: не камень, как он подумал сначала, а куски кожи, прикрепленные к каркасу из костей.
Итак, строение этой загадочной штуки: много кожи, много костей. Павек почувствовал, как слово поднимается на поверхность, пробивая дорогу через его толстые мысли, но не сумев пробиться через них, упало обратно, когда котел внезапно вздрогнул.
С рукой на мече он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Руари, балансирующего на краю котла. Демонстрируя потрясающее пренебрежание плохими предзнаменованиями, полуэльф вероятно попытался упасть на платформу, но тот, кто всегда терпел поражение в соревновании со своими кузенами-эльфами, наконец сумел одержать победу. Руари воткнул свой посох вперед и вниз, прямо в котел. Это движение помогло сохранить равновесие, и он остановился буквально за мгновение до падения спиной на платформу позади Павека.
