Денис смотрел на озеро с опаской. Интересно, не образовалось ли у него что-то вроде условного рефлекса, вызывающего отвращение к купанию в открытых водоемах?
Ганар и Амелид занялись хозяйственными приготовлениями. Денис, решивший во что бы то ни стало не оставаться в стороне, принялся им помогать. Впрочем, уже через три минуты он вынужден был с сожалением признать, что попросту мешается под ногами. Закоренелым туристом он не был, но палатку пару раз ему приходилось устанавливать, и особых сложностей он в этом не видел. Однако шатры, находящиеся в распоряжении путешественников, имели с привычной туристической палаткой очень мало общего.
Охранники действовали размеренно, слаженно, на суетящегося вокруг Дениса практически не обращали внимания, и вскоре он благоразумно решил отойти в сторонку. Когда же до него дошло, что задача заготовки дров могла оказаться вполне ему по силам, единственным топором завладел Амелид.
Со скучающим видом Денис решил прогуляться по окрестностям. Отойдя на два десятка шагов, он увидел Такиму. На лес уже спускались сумерки, поэтому Денис заметил ее, лишь когда подошел почти вплотную. Что-то в поведении Такимы казалось странным. Она застыла, стоя под большим деревом в полной неподвижности, не слишком похожей на состояние обычной задумчивости.
Не подавая ни звука и не трогая Такиму, Денис осторожно осмотрелся. Поднял голову и… увидел то, что заставило волосы на голове зашевелиться.
Денис помнил тифона по тем видениям, которые демонстрировал для него Ткач. Но одно дело — бесплотный образ в твоем сознании, и совсем другое — совершенно реальная мерзкая тварь, находящаяся от тебя в нескольких метрах. Тифон сидел на дереве, зацепившись руками-лапами за толстую ветку, и, казалось, вот-вот собирался спикировать на Такиму.
Если иметь в виду, что эти монстры произошли от людей, зрелище выглядело совсем страшным. Казалось, на дереве находился измученный голодом человек, потерявший разум, зато получивший взамен пару кожистых крыльев за спиной. А вместо ног сзади болтался длинный раздвоенный хвост, напоминающий пару извивающихся змей. Лицо тоже напоминало не столько человеческий облик, сколько морду хищной летучей мыши. Из оскаленной пасти торчали длинные тонкие клыки, налитые кровью глаза смотрели так, будто гипнотизировали…
Денис быстро отвел взгляд. И сделал это вовремя, так как воля начала стремительно покидать его. С немалым трудом он преодолел искушение снова посмотреть твари в глаза. Такима тем временем медленно сделала шаг вперед. Движения ее были неестественными, ломаными, где-то внутри ее сознания шла мучительная борьба за собственную свободу. Однако исход этой борьбы уже едва ли вызывал сомнения — следующий шаг девушки оказался таким же напряженным, но более уверенным.
Оскал тифона изменился, теперь он напоминал чудовищную безумную ухмылку. Увенчанные когтями пальцы зашевелились.
Что-то нужно делать… В руках Дениса было копье Самеаха, но метать его он так и не научился, а до тела монстра с земли было не достать, только до хвоста — так серьезный урон ему явно нанести не удастся, можно только еще разозлить.
То, что Денис предпринял в следующую секунду, нельзя назвать продуманным планом. Напротив, начни он вдумываться в детали, вероятнее всего, отказался бы от такого безумного мероприятия. Собственно, этот шаг был продиктован наитием — тем внезапно нахлынувшим вдохновением, что отличает, к примеру, выдающихся спортсменов от просто хороших мастеров своего дела.
Стараясь не смотреть на тифона, он медленно обошел его с тыла и схватился руками сразу за две части хвоста. Не обращая внимания на охватившее его отвращение, он резко притянул к себе скользкие кожистые отростки, один перебросил через толстый сук, растущий снизу, и принялся их связывать. Слух резанул пронзительный визг, в плечо, разрывая в клочья рубашку, вспарывая кожу и мышцы, впились острые когти. Но Денис, до скрипа стиснув зубы, все-таки завязал части хвоста тугим тройным узлом.
И только после этого, лишив противника подвижности, Денис вновь схватил копье и по примеру Самеаха, когда-то преподавшего ему весьма ощутимый урок, с размаху заехал тупым концом в челюсть монстра. Звук ломающейся кости в этот момент был слаще любой музыки.
Теперь можно было осмотреться… Тифон обмякшей грудой костлявого мяса висел на дереве. Аркан из собственного хвоста выглядел весьма оригинально. Такима начала приходить в себя, в ее глаза возвращалась мысль.
Только теперь на месте боя появились Амелид с Ганаром. В руках последнего, кроме оружия, была горящая ветка.
Здоровяк с ходу собрался вонзить копье в грудь тифона, но Денис решительным жестом остановил его. При этом едва сдержал стон — от резкого движения поврежденное плечо пронзила сильная боль.
— Почему? — нахмурился Амелид, не поняв такого великодушия.
— Птичку… жалко, — сквозь зубы процедил Денис. Убедившись, что враг обездвижен и помощь, собственно, уже не требуется, охранники немало удивились. Амелид с уважением посмотрел на Дениса, а Ганар протянул ему и руку и с чувством пожал.
Что ж, боевое крещение с копьем Самеаха Денис прошел с честью.
* * *
Обеденный час уже миновал, время ужина еще не наступило, и постоянных клиентов в заведении не было. Единственными посетителями оказались двое магов, с которыми Лоберис прежде не был знаком. Сразу видно, что серьезные люди, оценил он. У трактирщика был наметанный взгляд. Случайно забредающим к нему «на огонек» время от времени крестьянам или ремесленникам он сразу отказывал, объясняя, что на кухне шаром покати, так как неожиданно случились перебои с продуктами.
Для Лобериса было чрезвычайно важно, чтобы его трактир оставался пристанищем исключительно для гостей с высоким статусом. Не зря же в свое время он, вообще не обладая магическими способностями, сделал неплохую карьеру у инквизиторов. И с тех пор не намерен был менять круг общения, хотя иногда высокие гости доставляли ему очень серьезные неприятности.
Новые клиенты не поскупились на бутылку весьма приличного белого вина с родосских виноградников и фирменные блюда заведения. С аппетитом поглощая экстравагантные закуски, они вполголоса переговаривались. В пустом зале каждый звук был слышен вполне отчетливо — гости и не думали таиться. Но при этом Лоберис совершенно не мог понять, о чем речь, — никак не получалось сосредоточиться на произносимых фразах целиком, сознание выхватывало только отдельные слова. В конце концов он совсем перестал прислушиваться.
А тем временем разговор становился все увлекательнее.
