– Вы все арестованы, – негромко, но решительно заявила Надежда. – И попрошу без глупостей – всякое сопротивление бесполезно.
Однако совсем без "глупостей" не обошлось: барон Альберт вскочил на подоконник и тут же скрылся за окном. Надя одним прыжком достигла окна и увидела, как Альберт с удивительной для его возраста прытью карабкается вниз по водосточной трубе.
– Ну и черт с ним, – решила Надежда. – От нас никуда не уйдет… А этих – уведите! – скомандовала она, обращаясь к людям в масках.
Но в это время на пороге возник режиссер Святослав Иваныч:
– Георгий Максимыч, я вас по всему дому ищу, а вы тут! Скорее на сцену, публика ждет.
– Подождет, – буркнул Рыжиков. – Лет десять.
– Не меньше пятнадцати, – уточнила Надежда.
Как ни странно, известию о задержании исполняющего роль Городничего режиссер удивился менее всего:
– Я и не сомневался, что к этому все идет. Такие большие артисты, как вы, Георгий Максимыч, никогда добром не кончают.
Неожиданно "железная Надежда" смягчилась:
– Нет, ну зачем же срывать премьеру? Ребята, проводите его до сцены, а вы, Василий Юрьевич, уж будьте так любезны, все время находитесь поблизости и приглядите за Георгием Максимычем. И если что, держите его за морду в соответствии со своей ролью.
Когда "ребята" вывели князя Григория, не проронившего при задержании ни слова, воеводу Селифана и инспектора Рыжикова, Надя окликнула Василия:
– А вас, дорогой коллега, я попрошу задержаться. Всего на пару слов.
Несмотря на то, что появление Нади только что спасло Василию жизнь, чувство симпатии к ней отчего-то несколько потускнело.
Надежда извлекла откуда-то из-под кофточки ключ и без труда открыла сейф, заполненный всякими предметами, по большей части бумагами:
– Не желаете взглянуть?
– Желаю, – честно ответил Вася. – Но не из ваших рук.
Надя невольно взглянула на свои руки – все было в порядке, даже ногти красиво накрашены, отчего уполномоченная решила, что Василий имеет в виду что-то другое:
– Мне кажется, Вася, что вы слишком уж включились в игру, не мною и не вами затеянную. Может быть, вы и Дубов, но уж я-то ни с какого боку не Чаликова.
– Спасибо, Надежда Федоровна, я это учту, – суховато кивнул Щепочкин.
– Кстати, Василий Юрьевич, мой вам добрый совет – заблаговременно подыщите себе хорошего адвоката. А заодно и Анне Сергеевне.
Уже в дверях Василий удивленно обернулся:
– Зачем?
– Очень возможно, что вы также будете проходить по делу. Госпожа Глухарева за сговор с преступной бандой, а вы – за незаконное проникновение в помещение общественной организации.
– Насколько помню, я там… здесь был не один, – сдержанно заметил Вася, хотя внутри у него все клокотало.
– У меня имеется удостоверение, дающее особые полномочия, – насмешливо произнесла Надя, на миг оторвавшись от бумаг. – А что у вас – визитка страховой конторы "Хренов и сыновья"? Да и той, я так думаю, скоро не будет.
– Позвольте вам заметить, многоуважаемая Надежда Федоровна, что мы с Анной Сергеевной ввязались в это дело вовсе не из страсти к приключениям, – уже едва сдерживаясь, проговорил Щепочкин. – И уж тем более не для какой-то личной выгоды.
– Ага, из стремления к истине и справедливости, – едко подпустила Надя. – Вот оттого-то в нашей стране все идет через пень-колоду, что мы занимаемся чем угодно, кроме своих прямых обязанностей. А я так полагаю, что каждый должен делать свое дело. Милиционеры – ловить преступников. Страховые агенты – страховать наше имущество. Учителя – учить наших детей. А уж заботу о справедливости предоставьте нам, тем более, что мы никакие не дилетанты, а имеем опыт, отработанный веками!
– Веками – это начиная с "Железного Феликса"? – наконец-то не сдержался Вася. – Или с графа Бенкендорфа? Или, не к ночи будь помянут, с Малюты Скуратова?
– Начинайте, откуда хотите, – сухо бросила Надя, возвращаясь к сейфовским бумагам. – Хоть с Лаврентия Палыча, меня вы такими подколками не "достанете"!
"Как же, так я тебе и поверил", подумал Щепочкин, тихо прикрыв за собою дверь. И поспешил на сцену, откуда уже явственно доносились голоса Городничего и Хлестакова.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ПО ТЕПЛЫМ СЛЕДАМ
– А, а вот и рецензия на спектакль, – обрадованно перебил Серапионыч. Теперь он изучал газету "Интимный театр". – Как всегда, лихо пишет наш главный театровед Гарри Петушков: "Славная была постановочка. Но об актерах солидному критику, каким является автор этих строк, даже и говорить-то тошно. Не пойму, какому болвану пришла в голову мысль пригласить на главную роль детектива Дубова – с таким же успехом Буратино могло бы сыграть обычное полено. Грымзин в роли Дуремара выглядел столь органично, что у меня закралась крамольная мысль – а не пора ли ему бросить свой банк и отправиться на болото ловить пиявок. Исполнитель Пьеро инспектор Столбовой мог бы ему составить подходящую компанию. Конечно, хорош был Мешковский в роли Сизого носа: играл столь достоверно, что алкогольный перегар валил с ног зрителей в последних рядах. Неплох Карабас в исполнении постановщика Святославского. Меньше бы наступал на бороду собственной песне, то в конце третьего акта не потерялся бы в юбках Мальвины". Ну и дальше в том же духе. Извините, я вас, кажется, опять перебил.
– Да пустяки, – усмехнулся Столбовой, – было очень приятно услышать мнение театрального знатока о своих актерских способностях. Да, так вот о покушении на… ну, скажем так, исполнительницу Алисы. Если вы заметили, в масках, закрывающих все лицо, играли шестеро – лиса Алиса и пятеро псов-полицейских.
– Ну да, – подтвердил Василий. – Это ведь ваши оперативники? Но на репетиции их было пять, а на спектакле всего лишь четыре.
– В том-то и дело, – поспешно подхватил Столбовой, заметив, что Серапионыч снова собирается процитировать какой-то смачный кусок из газеты. – Из пятерых моими оперативниками были только четверо – Донцов, Блинцов, Сенцов и Воронцов. А пятый – некто Савельев, регулировщик ГАИ, причем близко никто из наших с ним не знаком. – Инспектор хотел сделать эффектную паузу, но эффектной паузы не получилось – заговорил доктор:
– "Всякие подгулявшие дамочки, не разбирая дороги, повреждают столбы, усугубляя и без того скудное освещение нашего города. И при этом матерятся, как извозчики, на всю Незнанскую улицу". Это уже из газетки "Кислоярск – сегодня".
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Искусство наступать на швабру")
А теперь, как мы и обещали, небольшой дайждест городской прессы с материалами о премьере "Ревизора" и сопутствующих ей событиях.
