— Если я мертва, разве я не должна была исчезнуть, как это случилось с Саревоком? — с внезапным ужасом вмешалась в разговор Имоен.
— Полагаю, ты просто не совсем мертва. — подумав, предположил священник. — Мы стоим на грани между жизнью и смертью, а значит, нас еще можно вернуть… Кроме, вероятно, Канни, у которой нет своей души, чтобы возможно было призвать ее обратно к телу.
— Я ощущаю присутствие своей души. — заметила Канни, сосредоточившись. — Айреникус тоже здесь, и он совсем близко.
— Это я отправил Айреникуса сюда. — признался тифлинг, и все остальные пораженно уставились на него. — По моим расчетам, взрыв должен был бросить в Бездну его одного. В крайнем случае, только меня вместе с ним.
Мгновенно побагровевшая Канни схватила Хаэр'Далиса за плечи и с силой встряхнула.
— Ты что же, взорвал себя, глабрезу тебе в отцы?! — заорала она ему в лицо. — О чем ты только думал?!
— У меня не было выбора, он бы поубивал нас всех. — с улыбкой объяснился тифлинг. — Но произошло непредвиденное. Погибнув, маг отправился бы в ад, вернув похищенную душу на ее законное место. Но он не умер. Каким-то образом он очутился в Бездне, при этом сохранив в себе искру жизни. А поскольку вы с ним делите одну душу, Айреникус ухитрился утащить и тебя с собой. Насчет остальных я точно не уверен. Их души могли последовать за твоей добровольно из-за их тесной связи.
— Ну конечно! — щелкнул пальцами Гаррик, вспоминая их разговор в эльфийском храме перед самым боем. — Мы, наверное, составили своего рода магический контракт, незримо связавший всех нас.
— В таком случае то, где мы находимся, не имеет особого значения. — заключила Налия, неплохо разбиравшаяся в данном магическом аспекте. — Айреникус не мертв, а значит, когда мы освободим душу Канни, она должна вернуться к своему телу, как это произошло между Имоен и Бодхи. А наши души, используя эту связь, вернутся к своим. Наверное… — она немного неуверенно оглядела остальных магов.
— Ты безумец. — негромко добавила Имоен, обращаясь к Хаэр'Далису. — Если бы Канни потеряла тебя, ей бы и душа больше не понадобилась.
Более или менее разобравшись в происходящем, друзья принялись искать выход из Карманного Плана, пленившего их. При тщательном осмотре выяснилось, что этот мини-план представлял собой не очень большую каменную площадку, словно плывущую посреди океана угольно-черной пустоты. Стены практически полностью отсутствовали, их заменяла все та же чернота, в которой порой угадывалось зловещее движение, раздавались невообразимые звуки и время от времени мелькали жуткие видения. Сводов над ними так же не было, лишь ледяные, испещренные рунами плиты под ногами и две массивные каменные двери, расположенные в пустоте друг напротив друга по краям площадки.
Одна дверь с глубоко прорезанными на ее поверхности неизвестными рунами и словно охраняемая большими нечеловеческими глазами, выложенными из драгоценных камней на ее створках, была надежно запечатана. Не видя иного выбора, Канни пересекла зал и открыла вторую, более простую на вид дверь. Та поддалась на удивление легко, и друзья, перешагнув порог, очутились в небольшом каменном зале, стены которого были украшены бесчисленным количеством самоцветов, также изображавших глаза, которые, казалось, следили за каждым движением компаньонов. Сама комната была совершенно пуста. В противоположном ее конце друзья увидели две двери поменьше, абсолютно одинаковые и безликие. Между этими дверьми у стены неподвижно сидел огромный жуткий демон. Завидев Канни, тварь поднялась, расправив крылья, и с учтивым поклоном заговорила.
— Наконец пришла дочь Баала. — гулкий нечеловеческий голос прогремел под невысокими сводами зала, заставив Канни невольно поежиться. — Ты пришла потребовать свое наследие, не так ли?
— Наследие? — недоуменно повторила девушка. — О чем ты говоришь, демон?
— Этот План подчинялся Баалу когда-то. — нетерпеливо объяснил демон так, словно это было нечто очевидное. — Ты не мертва, раз твоя сущность не вернулась к источнику, а значит, теперь Карманный План твой. Твой и того, другого. Волшебник забрал у тебя многое, это верно. Но не все. Потому вы вдвоем оказались на грани.
— И что я могу с этим поделать? — поинтересовалась головорез, и чудовище издало низкий скрежещущий смешок.
— Ты уже знаешь ответ, Госпожа Убийства. — он снова слегка поклонился. — Высвободи свою душу. Один из вас умрет, и тогда второй вернется в мир живых. Но чтобы открыть путь к своей душе, ты должна пройти испытание. За моей спиной две двери. Два пути, и оба ведут к одной цели.
Канни вопросительно вгляделась в лица своих спутников, надеясь, что кто-то из них понимает в происходящем больше, чем она сама. Все компаньоны озадаченно молчали.
— За свою жизнь тебе приходилось принимать множество решений. — продолжал демон. — Ты выбираешь свой путь, и выбор этот всегда влияет на других, хочешь ты того или нет. Таков твой удел. Возможно, чужая судьба тебе безразлична. Возможно, последствия каждого решения преследуют тебя во сне. Это тоже твой выбор. И сейчас ты снова стоишь перед выбором, Госпожа. Путь, который ты изберешь, оставит свой след на ком-то другом. Том, кто не в ответе за твое решение, но примет на себя все последствия. Выбери правую дверь, дочь Баала, и спасешь себя. Выбери левую — и ты примешь на себя удар, предназначенный другому.
— То есть… — задумчиво проговорила сбитая с толку девушка. — Пойди я налево, и на меня упадет сундук? А если направо — он упадет на кого-то из моих друзей? Хорош выбор. — насмешливо заметила она.
— Ты должна выбрать, и потом жить с последствиями своего решения. — повторил демон с жутковатой усмешкой. — И выбор этот даже для твоей благородной натуры не станет простым.
По мановению когтистой лапы чудовища обе двери шумно распахнулись. За ними Канни, вглядевшись, рассмотрела одинаковые полутемные коридоры с неровными каменными стенами и земляным полом. В конце каждого идущего слегка под углом тоннеля виднелся яркий свет, в потоке которого одиноко и недвижно стояла одна и та же массивная фигура, узнав которую головорез разразилась самой отборной бранью, какую только была способна вспомнить.
— Иди налево, и память о многих уже перенесенным тобой страданиях покажется золотыми воспоминаниями юности. — вкрадчиво проскрипел демон над самым ухом девушки, когда она, наконец, угрюмо замолкла. — Или пойди направо, и когда затихнут крики агонии этого человека, ты сможешь навсегда забыть о его существовании.
В голосе чудовища звучали несомненно победные нотки, и Канни с гневом почувствовала, что проигрывает независимо от того, какой путь, собственно, выберет. И все же дочь Баала вполне сознавала, что выбора у нее на самом деле нет.
— Ни ты, ни кто-то другой не сумеет заставить Саревока кричать. — мрачно заметила она, перешагивая порог двери слева.
Головорез спиной чувствовала на себе взгляды своих компаньонов, но ни один из них не проронил ни слова. Затем дверь громко захлопнулась, оставив девушку в душном полумраке. Не видя иного выбора, Канни медленно и осторожно пошла по коридору в сторону источника света. Никто не нападал на нее, не срабатывали скрытые ловушки, из потайных ниш в стенах не вылетали заклинания, призванные причинить ей особенные страдания. Однако каждый следующий шаг давался девушке с все большим и большим трудом, словно сам воздух невидимым грузом навалился на ее плечи. Дышать стало тяжело, кровь гулко пульсировала в ушах, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Все тело головореза словно налилось раскаленным свинцом, и это ощущение все усиливалось, начиная сводить ее с ума. Разумом Канни осознавала, что стоит ей сделать шаг назад, и пытка немедленно прекратится. И тогда ее брат снова умрет. Эта мысль казалась еще более невыносимой, заставляя медленно, но неуклонно продвигаться вперед. Последние шаги девушка сделала, цепляясь за стену и почти теряя сознание, затем она просто ввалилась в освещенный зал и растянулась на полу у самых ног Саревока, хватая ртом воздух.
