— Макс, Саншо все, — голова неандертальца бессильно упала на песок. Торжествующе взревели воины Зикура, увидев поверженного гиганта. Мир для меня перестал существовать таким, каким был прежде.
— Санчо, сынок! — катана в моей руке начала творить такое, о чем я и не подозревал. Словно обезумевший от крови барс, я метался в кольце врагов, кровь хлестала из перерубленных артерий, сине-сизыми змеями волочились по песку чужие кишки, но я не видел ничего, кроме умирающего Санчо. Со всех сторон ко мне бежали воины: свои, чужие. Не чувствуя усталости и боли, прыгал им навстречу, нанося колющие и рубящие удары, успевая заметить перекошенное от боли лица. В какой-то момент, воздух стал тяжелым и липким, катана выпала из рук, а сам я стал оседать на песок, задыхаясь от непонятных ощущений.
— Не умирай, Санчо, сынок, — была последняя мысль, прежде чем черная пелена заволокла глаза.
Глава 22. Вопрос цены
Голоса доносились приглушенно, словно мои уши были заткнуты ватой: Бер яростно спорил с кем-то, сразу несколько голосов ему возражали, но смысл разговора от меня ускользал. Попробовал открыть глаза: на веки навались тяжесть, такое ощущение, что я поднимаю веками стокилограммовые гири. Полоска света больно резанула, заставляя зажмуриться и выдавливая из груди слабый стон. Голоса моментально замолкли, я почувствовал руку на лбу и знакомый голос позвал:
— Макс Са, — голос знаком до боли, но я его не узнал. Сделав усилие, снова открыл глаза, слегка прищуриваясь. Размазанное пятно напротив меня постепенно обретало очертание, зрачки сфокусировались и навели необходимую резкость: Зик. Значит у меня галлюцинации, потому что Зик находится в Кипрусе и не может быть в Плаже. Устало закрыл глаза, пытаясь восстановить хронологию событий. Последнее, что я помнил — умирающий окровавленный Санчо, уткнувшийся лицом в песок. Потом я бросился в гущу врагов размахивая катаной. А что произошло дальше? Словно вспышки стробоскопа, память выхватывала фрагменты хоррора: Перерубленные шеи, кишки на песке, я кручусь в кольце врагов словно обезумевший… Помню лицо Бера, бегущего ко мне, пробиваясь сквозь стену врагов.
— Бер, — слабым голосом позвал приемного сына не надеясь на успех. В галлюцинациях персонажи не отвечают, но Бер отозвался:
— Да, Макс Са, — сильные руки приподняли мою голову, заставляя меня скривиться от боли в шее. Пелена с глаз спала, и я отчетливо увидел берег в районе пристани. Я полулежал на коленях Бера, который придерживал мою голову. Снова впереди меня возник Зик, поднося к моим губам глиняную миску:
— Выпей Макс Са, сразу станет легче. — Послушно сделал глоток и еле сдержался, чтобы меня не вырвало от горечи. Но парень прав, практически минуту спустя почувствовал себя лучше.
— Что это было, Зик, и как ты оказался здесь?
— Отвар полыни, я вернулся вместе с Тиландером, чтобы забрать часть своих приготовленных трав.
— Где враги, мы победили? — В ответ на мой вопрос, повисла тишина.
— Лар, Раг, Бер — я вас спрашиваю, — злость заполонила все мое существо. Рывком сделал попытку встать на ноги, но упал бы, если не Бер.
— Макс Са, — враги ушли на своих кораблях, но мы многих убили, — виновато потупился Лар, возникший откуда-то сбоку.
— Давно я без сознания? — до меня начало доходить, что я валялся не пару минут, потому что уже наступал вечер, и солнце клонилось к закату. Несколько человек вразнобой начали отвечать, но я остановил их:
— Лар, говори ты, — опираясь на Бера сделал пару шагов, окидывая взглядом берег: повсюду валялись трупы и отрубленные конечности, песок побурел от крови. — Когда мы закончили с теми, кто высадился выше, мы побежали сюда, чтобы помочь. — И что? — нетерпеливо прервал я его нескладный рассказ.
— Врагов было очень много, и наши воины отступали не разрывая строй. Мы бросились на врагов, и они стали садиться на свои корабли и отплывать, — Лар умолк, оставляя меня практически в неведении. Через пять минут путем опроса Гау и Бера я получил примерное представление о полной картине боя.
Высадка врагов на пристани прошла куда успешнее, чем на первом опорном пункте. Поджечь удалось только один корабль, да и тот, пылая, пристал к берегу. Таким образом, напротив второго опорного пункта на берег высадились колоссальные силы противника. Не окажись на этот участке Бер со своими спецназовцами, второй опорный пункт пал бы за считанные минуты. Черные спецназовцы умудрились клином разрезав наступающий вал противника, добраться до лучников и внести там хаос, практически за минуту уничтожив две трети стрелков. Затем их самих разорвало на две группы, и бой закипел одновременно в трех местах. Но самый сильный удар пришелся по квадрату копейщиков: враг, понимая, что основной урон им наносят лучники, бросил практически все силы против каре, внутри которого находились стрелки.
Мое появление с лучниками спасло ситуацию, а когда у них закончились стрелы, враг снова начал понемногу одолевать нас. И вот здесь случилось самое интересное: хотя рассказчики разнились в количестве жертв, по их словам, ворвавшись в самую гущу врагов, я оттянул на себя значительные силы. Это дало возможность перестроиться и перейти в атаку спецназу Бера и копейщикам.
— Потом, Макс Са, ты застыл, — Гау проговорил эти слова и виновато улыбнулся.
— Как застыл? — вынужден был переспросить, чувствуя, что мне недоговаривают.
— Ты упал, — встрял в разговор Бер, — я со своими воинами ринулся, потому что ты упал среди чужих воинов, и Бар, — Бер замолчал….
— Что Бар, почему я его не вижу?
— Бар на Полях Вечной Охоты, Макс Са, — Раг говорил гордо, — он отдал свою жизнь, чтобы спасти Великого Духа.
— Бар мертв? — не веря своим ушам, переспросил я.
— Да, — Бер продолжил, — когда я увидел, что ты упал, мы, оставив врагов, побежали очень быстро, чтобы спасти тебя, но не успевали: несколько врагов уже занесли мечи, чтобы пронзить тебя лежащего на песке. Бар успел… Он метнул щит и, прыгнув на тебя, закрыл тебя своим телом. Они убили его, а мы убили их, — закончил рассказ мой приемный сын.
— Раг, мне очень жаль, — мне трудно было посмотреть в глаза старшего брата жены. Но Раг преисполнился гордостью:
— Что жалеть, Макс Са? Бар умер как мужчина, он спас посланника Главного Духа-Бога, Великого Духа Макс Са. Ему очень повезло, его все будут помнить, — с некоторой завистью в голосе закончил свой рассказ Раг.
— Бар, Санчо, кто еще погиб? Какие у нас потери, Лар? — мысль о смерти Бара, прикрывшего собой меня, не давала сосредоточиться. Бар был хорошим парнем, он так и не простил себе моего похищения неандертальцами и искупил кровью свою вину.
— Санчо жив, но ему плохо, — своими словами Зик словно влил в меня живительный бальзам.
— Пойдем к нему, где он находится?
— Во дворце, я оказал ему помощь, но не уверен, что он выживет, — Зик потупился.
— Выживет! Сколько у нас погибших? — повторил я.
— У спецназа четверо погибших и шестеро ранено, — первым отозвался Бер.
— Пять лучников убито, есть еще раненые, четыре или пять, — это Гау доложил о своих потерях.
— Лар, почему ты молчишь, какие потери у тебя? — Командующий, собравшись с духом, выдавил:
— Семнадцать погибших, тридцать два раненых.
После слов Лара меня словно обухом по голове ударили: почти половина копейщиков вышла из строя. Особенно если ранения тяжелые.
— Зик, — позвал я лекаря, раны тяжелые?
— Двое умирают, Макс Са, остальные ранения не серьезные, быстро поправятся.
Произведя несложные арифметические расчеты в голове, посчитал убитых: двадцать шесть, плюс двое обреченных. Это катастрофа! О завоевании Ондона можно забыть, четверть моего войска мертва, а еще четверть ранена. Пиррова победа, еще одна такая же и можно по миру пойти с пустыми руками.
— Где американцы? — спросил у Лара и, заметив его удивленный взгляд, вспомнил, что американцами их никогда не называл.
— Где Уильям и Герман, — переспросил и получил ответ, что те занимаются похоронами наших воинов. Все сидят и молятся, чтобы я ожил, оказывается с самого рассвета валялся в отключке, а двое вымуштрованных американцев занимаются делом.
