Человек кивнул и почти побежал. Питек проследил за ним взглядом. Вестник свернул в средний коридор.
Чиновник снова повернулся к Питеку. На лице его была озабоченность, но через мгновение он уже снова улыбался.
— Так о чем мы с тобой?.. Ах да, ты хотел увидеть Хранителя. Пусть тебя не заботит то, что ты случайно услышал: это все безумства молодых людей, еще не нашедших себя в Уровне. И все же такие сообщения очень важны. Если ты тоже увидишь или услышишь что-то подобное…
— Тогда меня тоже допустят к самому Хранителю?
— О нет, этот человек не увидит Хранителя. Но он увидит одного из тех, кто вхож к людям, имеющим доступ.
— Я понял. Так ты покажешь мне?
— Конечно. Но только…
— Я должен что-нибудь сделать?
— Только одно. Ты будешь удивляться. Это неизбежно. Но знай: в том, что ты увидишь, нет никакого зла. И нет нарушения Уровня. Все это тоже входит в Уровень. Ты понял?
— Понял. Не бояться. И не удивляться?
— Не бояться. Пойдем.
Чиновник повел его не в коридор, а к одному из простенков между ними. Ключом отпер дверь.
— Войди.
Питек вошел. Чиновник вошел за ним и затворил дверь.
Здесь было темно. Но щелкнул выключатель, и зажегся свет.
Чиновник посмотрел на Питека.
— Я вижу, ты изумлен. Ты никогда не видел такого света?
— Я… конечно же, нет. Где бы я мог увидеть его?
— Ты прав: больше нигде. Но взгляни сюда. Как ты полагаешь, на что это похоже?
Питек замялся. Больше всего этот предмет был похож на видеоэкран, но вряд ли стоило говорить чиновнику такие вещи.
— Право же, не знаю… Не приходит на ум.
— Ты прав. Ну допустим, это похоже на маленькое темное окошко. И это на самом деле окно, только особое: в нем сейчас ты увидишь Хранителя!
И снова послышался щелчок выключателя.
— Вот, я открываю оконце…
Экран засветился.
— Смотри же!
В большой комнате, спиной к окну, сидел человек. Окно было завешено плотной белой занавесью.
Человек сидел за столом. Перед ним лежали какие-то бумаги. Он встал и сделал несколько шагов. Подошел к чему-то стоявшему у стены.
Это был пульт. Питек мог бы поклясться: пульт вычислителя, хотя и не очень мощного, явно устарелого.
Глядя на лист бумаги, что он держал в руке, Хранитель нажал на пульте несколько клавиш. После этого он возвратился к столу, но сел не сразу. Он подошел к окну, приоткрыл занавесь и несколько секунд глядел наружу.
В открывшемся уголке окна Питек увидел серую стену здания без окон. Значит, окно кабинета выходило на площадь.
Человек опустил занавесь и повернулся. Было видно его лицо. Человек выглядел задумчивым и усталым.
Он сел и снова углубился в бумаги.
Экран погас.
— Ты видел очень многое, человек! — сказал чиновник.
— О, я даже не знаю, как благодарить тебя…
— Будь честным гражданином — больше ничего не нужно ни Хранителям, ни мне, ни тебе самому. И еще одно: не спрашивай меня больше ни о чем.
— Не стану. Скажи только: наверное, быть Хранителем — очень трудно!
— Очень, очень трудно! Недаром же они готовятся много лет, постигая все тайны Уровня. Но достаточно, человек: ты увидел, что хотел, а у меня ведь есть и другие дела.
— Ты прав. Я бесконечно благодарен тебе…
Они вошли в вестибюль. Свет за спиной погас.
В вестибюле Питек едва не столкнулся со стражником, прискакавшим с вестью о стычке. Стражник только что вышел из коридора.
Взгляды их встретились, и Питек понял, что его узнали.
Стражнику и в самом деле трудно было забыть дикий взгляд продолговатых зеленых глаз, глаз охотника и кочевника. Во время схватки они уже смотрели друг на друга.
Питек поклонился чиновнику и поспешно зашагал к выходу.
Затворяя за собой дверь, он увидел, как стражник указывает в его сторону рукой и как меняется выражение лица чиновника.
Питек выбежал на крыльцо. Георгий с той стороны площади махнул ему.
Питек кивнул и побежал вдоль фасада.
Георгий поспешно пошел в ту же сторону.
Он был спокоен. Он заранее чувствовал, когда придется биться и когда дело кончится миром. Сейчас ощущения боя не было.
И в самом деле, никто не погнался за Питеком. Может быть, чиновник не поверил стражнику. А может быть, просто некому было броситься в погоню. В вестибюле не было стражи, да она и не была здесь нужна.
За углом Георгий нагнал Питека, и они не торопясь пошли по городу в том направлении, где в диком парке был оставлен катер с девушкой у экрана тривизора.
Город продолжал неспешно жить. Шли люди, ехали экипажи. Навстречу разведчикам попалось несколько тяжелых возов. Каждый тянула пара сильных тяжеловесов. Колеса тяжело рокотали.
— Тяжелый груз, — заметил Георгий.
— Да. Но малый по объему.
— Железо.
— Пожалуй. Не слишком ли много сопровождающих?
Они проводили телеги взглядом.
— Что это может быть за железо?
Они переглянулись и одновременно кивнули.
И Георгий ощутил, что бой недалек.
— Ну, что ты успел? Видел Хранителя?
— Представь — да.
— Ого!
— И еще кое-что. В доме электричество и электроника.
Они остановились.
— Вот оно как… А я удивился, что здание напротив облицовано пластиком.
— Тоже интересно.
— Электричество… А силовая установка?
— Никаких следов.
— Она в здании или ток подводится по кабелю? Воздушной линии я не заметил.
Помедлив, они двинулись в путь, чтобы обойти весь квартал. Линии не оказалось.
— Значит, не простой городок…
— Что еще ты увидел?
— Я сообразил примерно, где помещается хотя бы один из Хранителей.
— Идем к катеру. Начинаю сомневаться, что мы найдем его там.
— Ты лети к нашим. А я останусь. Послежу за Хранителями. Может быть, узнаю что-нибудь о Шувалове. Если каждый прохожий может увидеть Хранителя, неужели Шувалов не добьется встречи с ним? Я буду ждать тебя ровно через сутки — местные — на месте посадки.
* * *
Уве-Йорген стоял, подбоченившись. Автомат висел на его груди. Честный, добрый автомат.
— На месте! Раз, два, три!.. Вперед — марш!
«Музыка! — подумал он, прислушиваясь к глухому топоту. — Что все симфонии! Вот — музыка!»
— Взвод — стой! Раз, два!
Бетховен!
— Слева по одному, перебежками, вперед — марш!
Он полюбовался. Да дайте ему последних ублюдков — он и из них через неделю сделает… рыцарей, усмехнулся он краешком рта.
— Как держишь автомат, ты! Как же ты сейчас станешь из него стрелять? Что это тебе — дубина?
«Нет, — подумал он, — люди и на этой планете останутся людьми. И стоит дать им в руки настоящее оружие, как они…»
