- Что стоите? Помогайте! - рявкнул десятник.
Воины побросали оружие, наваливаясь на неподатливую плиту. Песок сыпался на головы, и ноги разъезжались на нем, не находя упора. Плита чуть сдвинулась.
- Давай еще! - закричал Эрбин, отплевываясь от попавшего в рот песка. Воины напряглись и сдвинули преграду еще на ладонь. Песок сыпался, не переставая, и уже доходил им до коленей. Пришлось оставить плиту и отгребать песок в сторону.
Когда песчаные струи иссякли, Шенн увидел темное, усыпанное звездами, ночное небо. Воины разразились торжествующими криками.
- Теперь наверх, - скомандовал Хаггар, - подсадите меня.
Ход вывел на окраину Анвинора. Выбравшись из подземелий, воины с жадностью вдыхали прохладный ночной воздух и долго отряхивались от попавшего за шиворот песка. Далмира с сожалением осматривала отяжелевшие, покрытые грязью волосы. Помыть их было негде.
Найдя укромную лощину, развели огонь. Без воды ничего сварить не получилось, и воины подкрепились вяленым мясом и сухарями, со смехом вспоминая былые страхи. Под звездным куполом и жилось и дышалось много лучше и свободней, чем под землей.
Далмира подошла к Шенну. Фагир глядел на звездное небо. Глядел так, что не заметил девушки и вздрогнул от прикосновения пальцев.
- Далмира?
- Шенн... Тогда, под землей... ты говорил, что оставишь всех нас в хранилище навечно, если... Шенн, ты ведь шутил? Ты ведь не сделал бы этого?
- Ты хочешь знать правду?
- Да.
- Сделал бы.
- Но... почему? Ведь и я осталась бы там навеки.
Шенн молчал.
- Тебе не жаль меня?
- Пойми, Далмира, я не мог иначе. Но все ведь хорошо. Мы наверху и...
- Нет, не хорошо! - Далмира помрачнела. - Ты стал иным, Шенн. Ты не тот добрый и смелый парень, которого я знала когда-то. Раньше ты не прятался за спинами других и сражался за себя... и меня. Ты был дикарь, но поступал так, как подсказывало тебе сердце, был честен и прям, а теперь... Теперь я не знаю, чему ты поклоняешься и чему веришь. Древние изменили тебя. Ради своего учителя, уже мертвого, ты готов погубить живых, убить всех нас! И меня.
- Прости, Далмира, я не мог поступить иначе, - Шенн смотрел твердо, и казалось, в глазах его застыл лед.
- Если бы ты любил меня, ты поступил бы иначе.
- Ты права, Далмира. Прости.
- Я ждала иных слов. Я надеялась, что... - девушка не договорила и, махнув рукой, ушла. Слезы лились из глаз. Шенн не любит ее, не любит. Было бы иначе, он обнял бы ее, и просил прощения. Нашел бы иные слова, но он...
Когда Далмира ушла, Шенн опустился на песок. Руки вцепились в волосы.
- Боги, как мне тяжело, - прошептал он. - Она не понимает, что Ольф создал меня таким, какой я есть. Всем, что я знаю, что умею - я обязан ему. И выполню то, для чего он учил меня. Я больше не варвар, не дикарь. В отличие от них, я понимаю главное: жизни нескольких людей не стоят ничего, если смерть грозит целому народу.
Далмира вернулась к костру. Все воины спали, лишь Эрбин и гурданец сидели у огня. До девушки донесся разговор:
- ... этого я не знаю. Кто он и что он - неизвестно, - Эрбин поковырял веточкой угли. - С Улнаром мы сражались рука об руку много лун. Он непонятный человек для меня, но в одном могу поручиться: он не предатель.
- А я могу поручиться только за самого себя - ответил гурданец. - Я уже не знаю, кому здесь доверять. Если Улнар - не предатель, то куда он ушел?
- Не знаю, - отвечал эшнарец. - Но он пропал, а одному в Кхиноре не выжить...
Далмира опустила глаза. Улнар был хорошим человеком, подумала она, вспоминая воина. С первого взгляда она поняла, что он близок ей. После многих дней в походе Улнар показал себя отважным воином, но не жестоким, как Маррод, и не жадным, как эшнарец Эрбин. Она не могла сказать, что привлекало ее в нем, Улнар явился в ее жизнь стремительно, и так же быстро исчез. Как жаль, если он погиб!
Утром воины двинулись на восток. Было жарко. На небе ни облачка, и жгучие лучи солнца раскаляли доспехи так, что можно было обжечься. Хаггар вел отряд низинами, чтобы скрыться от посторонних глаз. Все хранили молчание. Говорить было не о чем, к тому же от разговоров лишь сильнее пересыхало в горле. Запасы воды закончились, и все мысли арнов занимала река.
- Сколько мер еще нам идти, а, мастер? - утирая пол со лба, спросил Эвран. Поджарый гурданец как будто высох, его узкое, покрытое щетиной лицо стало коричневым от загара.
- Я смогу ответить ночью, - сказал Шенн.
- Ты говорил, что бывал здесь.
- Бывал, но это было давно. И сами видите, эти холмы и пустоши как близнецы-братья.
- Что верно, то верно, - согласился Хаггар. - Но не забудь: ты должен привести нас к забытому городу, о котором говорил.
- Я приведу вас, я помню, - хмуро отвечал Шенн. Он дал обещание, и слово надо держать, но как наемники не понимают: время не на их стороне. А еще гулхи... Шенн хорошо помнил, как одна-единственная рана, нанесенная этим существом, едва не убила его. И лишь благодаря учителю Ольфу он жив.
Шенн был в растерянности. Он выполнил завещание Ольфа, но на душе было худо. Нет стагнира - и что теперь защитит Арнир от морронов? Он спас людей от катаклизма, который мог не свершиться, и обрек на гибель от воинствующих морронов. Но ведь чернолицые и раньше нападали на Арнир, разве он виноват в этом? Но что будет, когда он придет к одану с пустыми руками? Изгнание - это меньшее, что мне грозит, подумал Шенн. Одан жесток и не прощает ошибок - Шенн понял это сразу, едва увидел его лицо. Надменное, властолюбивое лицо человека, привыкшего повелевать. Быть может, бежать? Но я не вор, чтобы бежать, я поступил так, как считал должным, подумал фагир, и будь, что будет...
Шенн увидел, как идущий впереди Кронир пошатнулся, ноги его подкосились, и воин рухнул на песок.
- Что с тобой? - все собрались вокруг упавшего.
- Это солнце! Подержите над ним плащ, ему нужна тень, - распорядился Шенн. - И воды, дайте ему воды.
- Воды почти нет, - сказал Хаггар, протягивая свою флягу. Шенн вытащил пробку и смочил губы Кронира. Тот зашевелился, постепенно приходя в себя.
- Нам нужен привал, - сказал Шенн. - Сейчас он все равно идти не сможет.
- Привал, так привал, - пробормотал десятник, устало садясь на песок.
- Шенн, быть может, повернем к расселине? - спросил гурданец. - Там же была вода!
- Это несколько дней отсюда к югу. Мы не дойдем. Потерпи, Кхин вот-вот покажется. Осталось немного. Быть может, день пути.
- Ты каждый раз это говоришь!
- Не ссорьтесь, - сказала Далмира. - Давайте поедим.
- Кусок не лезет в горло без воды, - пожаловался Эрбин. - Эх, сейчас бы кружку литернского! Втрое бы заплатил! Впятеро!
- Заткнись, Эрбин, и без того тошно, - проронил Хаггар. - Литернского ему... Погоди, морроны тебе нальют.
