Вот ты какая — магическая энергия, подумал Влад. И не удивился своей неожиданной догадке.
Еще он понял, что летит в северо-западном направлении. От небоскребов центральной части Вандербурга — к блестящей на солнце ленте Андуя; от ленты Андуя — к бетонным коробкам спальных районов. И дальше — к столбам черного дыма и зареву пожаров, которые уже маячили на горизонте…
* * *
Потом было другое видение. Никаких полетов — в этот раз он твердо стоял на своих ногах. И окружающий вид уже не вызывал эстетических чувств. Но по яркости, и, тем более, по реалистичности, это видение даже превосходило предыдущее.
Влад видел вокруг себя некое подобие деревни — но деревни странной, напоминающей не то опусы художников-авангардистов, не то мусорную кучу. Бревенчатые землянки здесь соседствовали с железными строительными вагончиками, вагончики — с кирпичными будками, будки — с шалашами и грубыми каменными строениями. Особенно забавный вид имели «двухэтажные дома» — крытые соломой бревенчатые избы… надстроенные поверх кирпичных будок.
В центре гротескного поселка высился не менее гротескный «замок». Судя по ровно сложенным кирпичным стенам и трем трубам, переделанным в башни, когда-то он был фабричным корпусом. Это предположение подтверждала и наполовину стертая надпись «…игары Кунце…», красовавшаяся над входом. То место, где раньше было огромное, чуть ли не во всю стену, окно, теперь было на скорую руку заложено камнями и заколочено досками.
Поселение окружала сетчатая ограда, бреши в которой были заделаны всевозможным мусором — пустыми бочками, металлическими обломками, воткнутыми в землю прутами арматуры. На отдельных участках мусора не хватало, и там, почти впритык к ограде, было выстроено подобие частокола… «Интересно, а откуда я это знаю? — неожиданно для себя подумал Влад, — селение большое, взглядом не окинешь, а я по нему еще и шагу не ступил».
Собственно, следующим действием Метумора и был шаг, коим он попытался хотя бы частично опровергнуть собственное утверждение. Со стороны это выглядело, наверное, весьма неуклюже, однако не вызвало ни тени улыбки у проходящих мимо людей.
Люди, жившие в этой деревне, заслуживали отдельного разговора. Непричесанные, неумытые, одетые, кто в лохмотья, а кто — в дурацкий «прикид» из кожаной безрукавки и джинсов, они, тем не менее, не вызывали у Влада ни тени отвращения. Такой «имидж» почему-то казался Метумору естественным, что называется, «как у всех».
Другой особенностью местного населения была совсем небольшая доля взрослых мужчин. Влад видел здесь женщин (даром, что в джинсах), чумазых детишек, в крайнем случае — подростков во «взрослой» одежде. Но по-настоящему взрослых и зрелых мужчин было — раз, два и обчелся.
«Все ушли на фронт?» — вспомнил Метумор поговорку, которой один из преподавателей магфака комментировал низкую посещаемость на своих лекциях.
Невзначай оглядев себя, Влад с удивлением заметил, что одет он под стать окружающим. Все те же джинсы, от времени потерявшие цвет, все та же безрукавка из кожи, увешанная, правда, металлическими и костяными побрякушками… А под безрукавкой… о, ужас: подозрительная выпуклость, да там, где ее, вообще-то, и быть не должно.
Вскрикнув от удивления и подстегнутый внезапной догадкой, Метумор бросился к ближайшему источнику отражений — большой железной бочке, в определенных кругах именуемой «баррель». В отличие от своих «коллег», эта конкретная баррель была заполнена не нефтью, а дождевой водой, для сбора которой она и была выставлена посреди селения.
Благодаря ясной погоде, изображение было вполне отчетливым, и склонившийся над бочкой Влад смог немедленно подтвердить свои опасения. Из воды на него смотрело лицо женщины лет сорока-пятидесяти, с кожей, сроду не знавшей косметики и покрытой сеткой морщин. Волосы, бывшие когда-то рыжими, а теперь выцветшие, содержали немало седых прядей. Их перетягивала широкая черная лента из неизвестного материала.
С минуту Влад зачарованно смотрел на свое новое отражение, пока из глубины памяти ему на помощь не всплыло имя — ранее незнакомое.
Вильдара…
Затем отражение затянуло полупрозрачное пеленой, переливающейся всеми цветами радуги. Пелену озарили не то электрические искры, не то небольшие молнии, а затем видение просто погасло — как картинка на выключенном телевизоре.
* * *
Влад не помнил, да и не знал, как оказался в руках сотрудников «скорой помощи», заблаговременно подтянутых к телебашне. По-видимому, обмороки среди участников коллективных магических сеансов не были редкостью. Но людям в белых халатах следовало отдать должное: с помощью укола и нашатыря они быстро «оживили» Метумора… и не только его, наверное. «Оживили», а потом не удержались от подколки. Мол, такой могучий маг, взялся город спасать, а сам в обморок падает.
К этой претензии на остроумие Влад отнесся спокойно и даже как-то апатично. Вообще, свое возвращение в привычную и знакомую жизнь он воспринял с немалой долей разочарования, а то и грусти. Нечто подобное чувствуют дети, покидая парк аттракционов, или заядлые тусовщики, когда просыпаются на следующий день после «самой классной вечеринки».
Видения не спешили отпускать молодого мага; забившись в какой-то темный угол его подсознания, они звали обратно к себе. Словно духи загородных озер и болот, что, если верить слухам, по ночам заманивали потенциальных утопленников красивыми женскими голосами.
Еще Влад не знал, что сеанс по большому счету удался, и что злополучные районы севера-запада уснули сном праведника — даром, что среди дня. Уснул варварский авангард, уснули перепуганные мирные жители, уснули их менее пугливые соседи, включая схоронившегося в канализации Жлыгу. Та же судьба постигла основные силы варваров, что к началу сеанса почти достигли города — пусть и не в полном составе. Штурмовой авиации следовало отдать должное: ее удары задержали и потрепали варварскую орду, насколько смогли. Тем не менее, без магии у Вандербурга по-прежнему не было шансов на спасение.
Лишь немногие из варварского подкрепления, увидев, как падают с мотоциклов их соратники, поняли, что дело дрянь и догадались повернуть обратно. Впрочем, эта «догадливость» не помогла им ни на йоту. Ибо третья бригада, получив новый приказ, совершила марш-бросок к северо-западу города и принялась выкашивать варваров без пощады. Те, кому удалось избежать магического воздействия, были слишком малочисленны, чтобы дать военным полноценный отпор; спящие же, по понятным причинам, и вовсе не могли сопротивляться.
А вот с авангардом, успевшим не только прорваться в город, но и порядком побезобразничать на его северо-западной окраине, поступили иначе — гуманнее, что ли? Пока военные вовсю проливали варварскую кровь, полиция и спецназ рыскали по захваченным районам, отделяя, что называется, зерна от плевел. Последних нетрудно было узнать по кожаным безрукавкам, грязным патлам, а также по близкорасположенным старым мотоциклам. Найденных варваров не убивали, а разоружали и грузили в специальные фургоны, укладывая их штабелями.
