— Почтенный Халфас, прошу, передай Асмодею мою глубочайшую и искреннюю благодарность, — сказал Жора, когда смог, наконец, оторваться от сего гипнотизирующего действа.
— Обязательно-курлы! — кивнул голубь. — Однако хочу предупредить, что эти напитки не рассчитаны на организм смертных. Я не знаю, что произойдёт, если вы вкусите их-курлы.
Да явно ничего хорошего, в этом я был уверен даже не на сто - на двести, а то и триста процентов! А ещё я на столько же процентов был уверен, что Жора это предупреждение пропустил мимо ушей.
— Что ж, позвольте на этом откланяться-курлы, — голубь отвесил небольшой вежливый поклон, прижав кончик правого крыла к груди. — Дела не ждут-курлы.
— Передай от меня привет служаночкам! — проклацал Йорик.
Похоже, что они весьма глубоко запали в его дырявую черепушку.
Попрощавшись, Халфас выпорхнул в очередной портал и мы остались наедине с явно бесценным сундуком. Каждый раз, когда Жора смотрел на него, а смотрел он неотрывно, в его взгляде горел яростный огонь, коий можно увидеть лишь у фанатиков, да тех, кто идёт по утрам за целебным пивным зельем.
Тем не менее, я решил немного остудить его голову:
— Я, конечно, всё понимаю, старче. Но тут не лучшее место для дегустации или экспериментов. Давай разберёмся с бутылками в городе?
Хотя Арган усиленно наводил шороху на локации, местность всё ещё была полна опасностей и неожиданностей. Так что я не видел смысла в том, чтобы рисковать попусту. Тем более, такой невероятно ценной вещью.
— Йан-сан прав, — поддержала меня Иназума.
— Да, так и сделаем, — согласился пенсионер, явно через силу закрывая ларец и отправляя его в сумку. — Такое дело спешки не терпит.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что ифрит расчистил путь и в ближайшее время на нас никто нападать не собирается, мы отправились в сторону Доргота.
— Интересно, а местные будут нас восхвалять? — неожиданно спросил Йорик. — Мы ведь сняли с города осаду, в конце концов! Нас должны чествовать как героев!
***
— Как героев, говоришь? — хмуро спросил я черепушку, в этот раз закинутую в крохотное помещение вместе с нами. — Тогда какого чёрта мы опять в тюрьме?!
Глава 27. Встать, суд идёт!
Трио арестантов
Где-то в Дорготе
— На выход! — мрачно буркнул тюремщик, распахивая дверь камеры.
— Это что, отпускают нас, что ли? — удивился Йорик.
— Ещё чего, мертвячина, — фыркнул один из пришедших с тюремщиков охранник. — На суд вас поведём.
— Какой ещё суд, начальник?! — немедленно возмутился Жора. — Мы ни в чём не виноваты!
— Вот там и разберутся, виноваты или нет, — проворчал охранник.
Понятное дело, что вся эта каша заварилась из-за разрушенной городской стены. Именно в этом нас обвинили и упекли в кутузку, стоило лишь ступить в пределы города. Но мы, конечно же, никакой вины за собой не чувствовали. Я готов был согласиться с обвинениями, если бы это и правда было наших рук дело. Неудачный выстрел из Томмигана, например. Сорвавшийся эксперимент дяди Жоры.
Но на этот раз виноват был долбаный ифрит! Его никто не просил крушить стены! Что-что? Призыватель несёт ответственность за действия призванного существа? Впервые слышу.
Так или иначе, я слабо представлял как относиться к этой ситуации. С одной стороны, всё давно к этому шло и в прошлый раз из тюрячки мы сбежали лишь по счастливой случайности. С другой стороны, если мы так сильно проштрафились перед городом, почему нас просто не изгнали? Системного сообщения ведь не было. Или нельзя изгнать того, кто в городе ещё не бывал? Или это разница в законах людей и гномов? И вообще, почему суд, а не, допустим, сколько-то часов отсидки? Ничего не понимаю. В стартовом городе всё было намного проще. Правда, и выгнали оттуда за куда меньшее.
Путь, по которому нас вели на суд, не отличался разнообразием. Каменные коридоры, множество массивных дверей в неизвестные помещения и множество хмурых гномов, спешащих по своим делам. Заметив, что Иназума как-то погрустнела, Жора задумчиво пригладил бороду и смущённо откашлялся:
— Кхм… Ты уж прости, внучка, — сказал он ей. — Опять ты с нами в тюрьму угодила.
— Всё в порядке, Жора-сан, — улыбнулась японка. — Это тоже часть приключений. Меня расстраивает лишь то, что в последнее время мы почти не сражаемся.
— Что-нибудь придумаем, — сказал я. — Разберёмся с судом и найдём какие-нибудь неприятности специально для твоего меча.
Что-то, а неприятности мы искали профессионально. Точнее, это они профессионально нас находили. Но, если не считать сколопендр, в последний раз Иназума смогла разгуляться только во время боя у особняка Лилит. И осознав это, я почувствовал себя слегка неловко. И, судя по виду Жоры, он тоже.
В конце концов, изначально японка присоединилась к нашей банде только из-за того, что за нами гонялась половина сервера и ей всегда было с кем смахнуться. И, как мы недавно узнали, подобные драки для неё были жизненно необходимы. Но с момента прихода в Даррат мечница, в основном, оставалась не у дел.
Японка, немного повеселев, хотела что-то ответить, но конвой неожиданно остановился перед двустворчатой дверью, из-за которой доносился приглушённый многоголосый гул и один из охранников, приоткрыв створку, доложил:
— Господа судьи, обвиняемые прибыли!
— Заводите, — раздался изнутри глубокий бас.
Распахнув двери, нас без особых церемоний толкнули внутрь и провели к каменной трибуне, стоявшей посреди зала. Большую часть зала занимали скамьи, сплошь заполненные важного вида гномами. Завидев нас, они тут же начали шушукаться между собой. Вдоль стен дежурили хмурые стражники. А напротив трибуны стояла внушительная кафедра, за которой с чопорным видом восседала троица гномов в белоснежных мантиях. Можно было даже не сомневаться, что они являлись судьями. Позади этой троицы висела здоровенная каменная плита с выгравированной на ней эмблемой. Старинные весы, на одной чаше которых покоились стопки монет, а на другой находилось что-то вроде тюремной клетки. Над весами красовалась лаконичная надпись: «Всё имеет свою цену».
Что ж, по крайней мере, этот символ гораздо понятнее для простых граждан, нежели какая-то тётка с завязанными глазами, значение которой без пояснения и не сразу поймёшь. А тут всё ясно. Где нажива, там и наказание.
Окинув нас холодным взглядом, судьи переглянулись и центральный, взяв в руки небольшой молоток, пару раз смачно припечатал его к столешнице.
— Тишина в зале! — призвал он. — Начинаем судебный процесс.
Отложив молоток, он открыл перед собой толстую папку и вытащил из неё несколько листов, часть которых раздал своим не то коллегам, не то помощникам.
— Прошу засвидетельствовать, что процесс проводят старший судья Эрун Меднобров, а также младшие судьи Баграт Сталеног и Толорай Камнеглав, — кашлянув, произнёс судья. — Пред лицом суда находятся приключенцы Валерьян, Дядя Жора и Иназума, обвиняемые в разрушении городского имущества, а именно части защитной стены славного чертога Доргот. В виду военного положения и высокой стратегической значимости разрушенного имущества, процессу придан особый статус. На данный момент у подсудимых не имеется защитника. Желают ли они приобрести его услуги?
Вопрос оказался довольно неожиданным.
— Как это, приобрести? — спросил Жора. — Разве нам не положен государственный адвокат?
— А почему он должен быть вам положен? — ответил вопросом на вопрос судья. — Закон Даррата ясно гласит, что право на защиту заслуживает лишь тот, кто способен эту защиту оплатить. Следовательно, полезен для государства. «Всё имеет свою цену». — процитировал он надпись на стене, показав пальцем себе за спину.
И после этого я начал понимать, что текст над весами, да и сами весы на символе означают не совсем то, о чём я поначалу подумал. Хотя чего ещё ждать от страны, в которой можно законно выбивать долги?
