— Это снадобье помогает скорее восстановить потенциал воина после применения навыка, — ответил он, избегая смотреть мне в глаза.
Если для использования боевых скиллов орки расходуют сущность, то… Мне позарез нужен рецепт. Это же невероятные перспективы! И почему никто до сих пор до этого не додумался?!
Я бросил взгляд на Кхалиха, вождь вцепился зубами в копченый свиной окорок и не обращал на нас внимания. Что-то мне подсказывает, нихрена орки не осведомлены о технической стороне вопроса. И не стал бы глава заставлять разговаривать со мной слугу, если бы сам разбирался.
— Как правильно его принимать? — задал я следующий вопрос.
Гнолл тоже оглянулся на хозяина, однако тот наш разговор игнорировал, продолжая сосредоточенно набивать кишку. Не похоже, что он боится раскрытия какой-то тайны. А вот сам слуга явно нервничает.
— Орки пьют его раз в несколько дней, — ответил гнолл совсем не то, о чем я спрашивал.
— Уважаемый Кхалих, я возьму твоего слугу на время? Тебе все равно этот разговор не интересен.
— Забирай, — отмахнулся тот, даже не удосужившись оторвать взор от мяса.
Поднявшись из-за стола, я оглянулся на стоящую чуть поодаль орчанку и, окинув ее оценивающим взглядом, слегка поклонился.
— Моя благодарность хозяйке дома. Такому сильному воину, каким, без сомнений, является Кхалих, очень повезло, что ему есть кому поручить вести дом в свое отсутствие, — произнес я, подхватывая шкатулку со склянками. — Гнолл, пойдем.
Направляясь по короткому коридору в свою комнату, я слышал легкую поступь шагов за спиной. Гнолл и не подумал мне возразить или еще как-то высказаться относительно столь вольного обращения.
Да, манеры здесь отнюдь не европейские. Если подбирать аналоги, наверное, можно нравы орков сравнить с каким-нибудь арабским шариатом. Все очень жестко регламентировано во взаимоотношениях полов и рас. Гноллы — бесправны, на самой нижней социальной ступеньке, практически рабы. Женщины — чуть выше, даже допускаются до битвы, однако в мирной обстановке превращаются в мебель. Как говорится, кирхе, киндер, кюхен.
Это орочьи мужчины могут позволить себе вольности — как между собой, так и с остальными членами общества. Орчанкам такой свободы выбора никто не оставил, хотя я уверен, что именно на них держится основа всего общества: именно жены воспитывают детей, прививая им с детства нормы поведения и обучая соответственной этике.
Я, как победитель, могу воспользоваться предложением Кхалиха, и любая из его жен с готовностью ляжет под меня. Вождь таким образом, конечно, признает свое подчиненное положение по отношению ко мне, что, несомненно, скажется на его репутации в глазах других родов. Но при этом, выступив в роли сильнейшего и взяв на ложе его супругу, я автоматически беру его клан под свое крыло. Любой, кто будет косо смотреть на членов дома Кхалиха, по умолчанию косо смотрит на меня, и в итоге я могу просто убить наглеца, предварительно обозначив свои претензии и выставив требования собранию вождей.
Все эти тонкости Кроилла поведала мне еще когда мы только шли в долину. Правда тогда я не думал, что у меня появится реальная возможность ими воспользоваться. Конечно, вряд ли соглашусь, ведь одно дело драть жену соседа, когда он в командировке и не знает об этом, и совсем другое просто взять и трахнуть женщину, чей муж не только прекрасно осведомлен о том, что ты это сделаешь, да еще и сам тебе ее в постель подкладывает.
С одной стороны, я мог бы таким образом объединить орков под своим началом, но с другой при этом неизбежно возникли бы определенные проблемы. Потому что рядовые члены клана вряд ли надолго оставят у руля того, кто собственную супругу, мать своих детей, отдал чужаку. Я не орк, ко мне отношение иное, и, по сути, за подобное рядовые воины могут счесть «рога» своего предводителя предательством расы. Ведь если сильный орк обрюхатит чужую жену, от него родится сильный ребенок, а если это будет дьявол — никакого потомства этот союз не даст. Поэтому поединок с вождями — куда более мягкий путь подчинения.
Стоило нам зайти в мою комнату, я задернул занавеску и, взяв гнолла за плечо, переместил нас обоих в домен.
После темной комнаты своды зала, покрытого светом от сияющих кристаллов, показались ослепительными даже мне. Реакция гнолла была куда ярче. Испуганно заржав, слуга рухнул на задницу и отполз, мотая головой из стороны в сторону.
— Спокойно, я не причиню тебе вреда, — произнес я, снова отмечая, что на мне появились доспехи и корона. — Даже напротив, я могу помочь всем гноллам.
— Что за?! Где я?! — мешая слова с ржанием, выкрикивал он, все еще отползая.
Отвернувшись, я прошел к своему трону и свободно сел на него. Сложив руки на подлокотниках, обернулся к дрожащему на полу гноллу, дожидаясь, когда же его отпустит.
Удивительно, насколько смелее оказался Рьерт. Ликан ведь тоже тогда серьезно испугался, однако смог взять себя в руки довольно быстро. Хотя, может быть, все дело в том, что гноллов долгие годы доводили до рабского состояния, вколачивая реалии мира через задницу?
Подняв руку, я приложил мысленное усилие и сжал пальцы на повисшем в воздухе мече из небесного металла. Легко крутанув клинок по кругу, я упер его концом в пол и облокотился на гарду.
— Скажи, тебе знаком этот меч? — спросил я, дождавшись, когда слуга немного успокоится.
— Д-да! — в еще большем ужасе воскликнул тот. — Это же Клинок Ветра, одного из наших предков.
— Я получил его из рук нескольких стариков, совершавших паломничество в курган, — произнес я, медленно и спокойно проговаривая слова. — Так получилось, что отряд орков напал на этих старцев, чтобы те не мешали разграблять ваше наследие.
Здесь я взял паузу, давая время слуге осознать сказанное. Конечно, возможно, он просто запуганный до ужаса дурак, и я мечу бисер перед свиньей. Но даже если не он сам, так другие гноллы захотят узнать эту историю и как-то в связи с этим поступить.
— Орки погибли от моей руки, — продолжил речь я. — Но одна из них выжила, это Кроилла из клана Кхалиха. Ты понимаешь, что я тебе говорю, гнолл?
Он собрался все мужество в кулак и кивнул.
— Тогда слушай дальше, — велел я. — Этим старикам я дал убежище в лесу марун, так как те уже подчиняются мне. А еще я пообещал, что по возможности помогу вам, гноллам, освободиться от власти орков. Однако я не стану ничего делать ради тех, кто сам ни на что не годен. Поэтому сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь о зельях, которые вы производите для орков, а потом передашь другим гноллам то, что я тебе прикажу. Я понятно выражаюсь?
— П-п-понятно, — заикаясь, торопливо закивал тот.
Чуть свободнее разместившись на троне, я откинулся на спинку трона.
— Тогда начинай свой рассказ.
* * *
Предместья Зестолгоя. Герой Талы, Корн.
Отложив зеркало, некромант сжал кулаки и стиснул зубы. Собирать информацию о таком противнике, выискивая слабые места? Это даже не смешно!..
Едва сдерживаясь от переполняющего гнева, Корн медленно обернул платком артефакт связи и убрал его в сумку. Следовало прямо сейчас сообщить наставнику о том, что Герой Асмодея уже перешагнул все возможные пределы. Бороться с ним в одиночку — откровенное самоубийство. Здесь понадобится не один Герой Талы, но и все силы Империи.
Наблюдая за поединком вождей и архидьявола, Корн никак не мог понять, откуда у него подобная мощь. Даже те легенды об игре Богов, дошедшие до летописцев рода Максалис, и близко не предупреждали о подобном. И если это мощь того, кто одолел троих Героев, значит, единственный, кто приблизился по силе к такому противнику во всем мире — это император. Владыка, который не только пережил предательство Гильдии Искателей, но и избежал гибели в столкновении с Героем Богини Смерти.
Щека некроманта дернулась, но он быстро взял себя в руки. Перед глазами все еще стояли фрагменты поединка. Корн с детства обучался, как подобает наследнику великого рода, и прекрасно видел — в том бою Дим не использовал и одну десятую своей истинной мощи. Что говорить, он даже не прибегал к магии, раскидал ветеранов, как котят.
