Только поцелуи. Таково моё обещание матери, и я собираюсь его выполнить.
— Когда искатель что-то обещает, он это исполняет, — понимающе кивнул я. — Осталось меньше двух лет. Я умею ждать.
— Но знакомить меня с родителями теперь можешь, человек, — Вилея уселась в кресло и загадочно улыбнулась. — Я бы сказала «да», даже если бы просто спросил. Но это было бы не то. Совсем не то.
В деревню мы въезжали с заходом Эарис. Ехали медленно, чтобы ненароком никого не сбить. Народ вывалил из домов поглазеть на необычную красную повозку. Нас сторонились — меня явно не узнали, а Вилею видели впервые. На повозке красовался только герб клана Феникс, без привязки к какому-либо роду или дому, так что для деревенских мы выглядели двумя жителями внутренних поясов, невесть каким образом забредших в такую глушь.
Встречал нас отец. Я даже задышал часто — он совсем не изменился. Всё такой же величественный, строгий и серьёзный даос, отвечающих за огромную деревню и все прилегающие территории. Теперь понятно, почему нам два дня не встречались опасные звери или разбойники — золотой ученик их всех уничтожил. Я представил, какой безумный энергетический голод испытывал отец всё это время и даже ужаснулся. Не уверен, что я смог бы жить вот так, оторванным от энергии. Мне даже возвращение в мир людей далось нелегко. Когда привыкаешь, что в воздухе витает энергия, даже дышится по-другому.
— Приветствую, даосы! Я староста Шармил. Что привело вас в деревню Калед?
Четыре года… Прошло четыре года. Я сильно вырос, изменились волосы, тело, воспринимаюсь как даос, а не человек, со мной нет наставника… Небо, неужели он меня не узнал? Я вышел из повозки и поклонился.
— Приветствую, староста Шармил. Я вернулся, отец.
— Зандр, — кивнул отец, словно и не было четырёх лет моего отсутствия. Словно я в лес за ягодами сбегал и вернулся. Вилея встала рядом со мной, но кланяться, как принято старшему, не стала. Она вообще никому не кланялась. Спина не сгибалась для этого.
— Это моя Вилея, отец.
— Твоя Вилея, — Шурмил повторил мои слова, словно пробовал их на вкус, после чего посторонился, пропуская нас в дом. — Проходите. Мать будет рада вас видеть.
Мать? А он, значит, не рад? Хотя, чего я жду от отца? Эмоции и он — вещи настолько далёкие друг от друга, что его редкие улыбки воспринимались мной как чудо чудесное. Взяв Вилею за руку, я повёл её в дом. Девушка не думала смущаться, скромно потупив взгляд. Она с интересом всё разглядывала, словно это могло ей пояснить, почему я вырос таким, каким вырос. С кухни вышла мама, вытирая руки о передник. Её глаза округлились, когда она меня увидела — в отличие от отца, она меня сразу узнала. Хотя, отец тоже мог узнать, просто виду не показал. По нему вообще это не понять.
— Сынок! — всплеснула мама руками. — Ты вернулся!
— Привет, мамуль. Прошло четыре года, моё первое ученичество подошло к концу.
— Первое? Мастер Герлон взял тебя ещё на несколько лет? Он тоже с вами приехал? А что это за красавица? Тоже ученица мастера Герлона?
— Это Вилея, мама. Моя Вилея.
— Твоя? — кажется, мама даже дар речи на мгновение потеряла. Какое-то время она переводила взгляд с меня на Вилею, после чего встрепенулась: — Ой, чего это я? Вам, наверно, помыться нужно? Есть будете? Вилея, деточка, пойдём, покажу тебе твою комнату. Сынок, вы надолго или проездом?
Мама всегда остаётся мамой. На душе стало так тепло, как, кажется, не было за последние несколько лет ни разу. Взяв с нас обещание, что как минимум до утра мы никуда не уедем и расскажем о своих приключениях, нас отправили мыться. Что было весьма кстати — две недели путешествий было как-то не до этого. Мама выдала нам какую-то одежду, а наши мантии уволокла стираться. На моё скромное замечание, что этого не требуется, ибо ни грязь, ни запах к артефактам не пристаём, она лишь ответила, чтобы я не переживал. Потом был ужин, за которым мне пришлось поведать весьма скромную историю приключений, опуская некоторые подробности. Например, кем на самом деле является Вилея, или что я абсолют разума, или что у нас полное сопряжение. Лишнее это.
Однако даже такого рассказа хватило, чтобы шокировать моих родителей. Кажется, проняло даже отца, хоть он и оставался спокойным. Но я-то видел, как расширялись его зрачки! Да, вот такой я наблюдательный!
— Два года в мире демонов? Уничтожили поле битвы? Покорили синюю аномалию? Поступили в школу Духовной силы? Выиграли межклановый турнир? Вы алмазные кандидаты⁈
Последняя новость, кажется, поразила маму больше всего. Видимо, на такое она даже не рассчитывала. Ужин затянулся до поздней ночи — даже не думал, что со мной за четыре года приключилось столько всего необычного. Спать нас развели по разным комнатам. Об этом даже как-то не спрашивали, просто приняли, как факт.
Сон не шёл. Эмоции от возвращения домой переполняли. На короткий миг, когда мама меня обняла, я вновь почувствовал себя тем самым маленьким мальчиком, которого ещё не отдали… не продали за две сотни духовных камней наставнику Герлону. Это сейчас я понимаю, что само Небо решило, что я должен был стать искателем. Четыре года назад я сильно обижался на родителей. Осознав, что спать я не буду, пошёл на кухню. Отец был всё ещё здесь. Как и мама.
— Вилея из внутренних поясов? — спросила мама.
— Из второго, — кивнул я. Круг, пояс — это же названия одной и той же сущности, верно? Так что никакого обмана.
— Её родители в курсе вашего решения? — это уже отец. Как всегда, строго по делу.
— Ещё нет. Когда доберёмся до второго пояса, известим их.
— Ты уверен, что сможешь преодолеть преграду? Уверен, что сможешь сформировать ядро энергии?
— Да, уверен. Я стану учеником через два года, затем воином, магистром и даже владыкой. На большее пока не замахиваюсь, потому что нет ни одного искателя этапа зародыш бога. Почему ты не стал воином, отец? — прямо спросил я.
— Старший, — поправил меня Шурмил.
— Почему ты не стал воином, отец? — я сделал ударение на последнем слове.
— Алмазный кандидат забывает, что здесь находится старший по возвышению? — голос отца оставался спокойным, но я знал, что она начал закипать.
— Дорогой, — мама положила руку на плечо супруга, призывая того к спокойствию, но кто же ему позволит успокоится?
— Я задал вопрос, староста! — в моём голосе невесть откуда проклюнулся наставник Герлон. — Почему ты не стал воином?
Я почувствовал руки на шее. Вилея тоже не спала и, услышав
