Яирам. У меня есть просьба к вам. Если я остаюсь здесь, то я бы хотел при первой возможности получить доступ, хотя бы к минимально допустимой информации. Об устройстве мира и его истории. Мой… отец, как я сказал, был скуден на это дело.
— Конечно же. Как только тебе станет легче, то тебе доставят носитель с необходимыми данными. А пока: до скорой встречи.
Дэвид поклонился и молча, держась под руку Трезии, двинулся в сторону выхода.
Когда спина Шепарда стала почти неразличима в серебряно-зелёном сумраке, госпожа повернулась к Риши и спросила его холодным голосом:
— Брат, что там ещё произошло?
— Ничего экстремального, но на руках у меня оказался отчёт госпожи Сины о ликвидации той странной эпидемии в Вендиго.
— Мне уже известно, что там не использовалось биологическое оружие и…
— Знаю, но ей удалось установить кое-какой любопытный факт, связанный с другим происшествием.
— С каким же? Не тяни, брат, или раскрой своё сознание, чтобы я смогла прочесть твои мысли без всяких затяжных докладов.
— Я буду краток. Эпицентром распространения болезни географически и геометрические совпадает с центром взрыва на шахтах Авеля.
— Но эпидемия началась на неделю позже! — удивился Гарибальди.
— Да, это так, — согласился Риши, посмотрев на Петроса. — Поэтому про это даже и не подумали. Ведь даже внешних признаков влияния на Вендиго не было. Но мы кое-чего не учли. Эпидемия несла не биологический, а радиационный характер.
— Излучение? — недоверчиво произнёс Гарибальди, поджав губы. — Такое нельзя было скрыть.
— Ты, Пепе, кое о чём забыл. Вендигийцы очень скрытный народ и немногочисленный. Они научились никому не доверять, после того, что с ними произошло во время Коллапса и после. В общем, нас просто вновь дезинформировали.
— Но Анхель! Почему она сразу не увидела признаков лучевой болезни?
— Говорит, что там действительно началась серьёзная эпидемия, но она был в пределах допустимой нормы. Одно наложились на другое, — сказал Риши и в заключении развёл руками.
— Главнокомандующий, когда стоит ждать доклад от Абрафо? — мрачно спросила Яирам.
— В лучшем случае часов через десять, — проскрипел Гарибальди. — Он из тех, кто слишком дотошно относиться к своей работе.
— Значит, сейчас он посчитал, что полученная им информация достойна внимания, — ответил Риши, посмотрев на Петроса.
— То есть? — недоумевал Гарибальди.
— А то, что когда я шёл сюда, то столкнулся с его адъютантом. Он искал тебя, чтобы передать доклад Абрафо. А так как я как раз направлялся сюда, то пообещал его передать тебе лично.
Риши достал из узкой щели кармана небольшой, размером с почтовый конверт, прямоугольный лист, отливающий металлическим блеском, и отдал его, больше обычного, хмурому Гарибальди. Петрос, поджав губы, положил лист на стол и приложил все пять пальцев своей левой руки к листу. Запоминающая бумага слегка задрожала и на её поверхности выросла мерцающая голограмма юного генерала внешней разведки — Чайкада Абрафо.
— Кхэ, кхэ. — сухо откашлялась иллюзия разведчика и неохотно продолжила. — Господин главнокомандующий, это не в моём стиле, но за столь короткий срок я добыл кое-что интересное. Я решил проверить через старые связи сводку местного отделения полиции Авеля и наткнулся на интересное дело. За несколько дней до происшествия на шахтах, пропали трое наёмных рабочих. Всё бы ничего, но эти трое работали на территории близкой к основной резервации. Это мелочь, но я хочу обратить ваше внимание на то, что их могли похитить, чтобы замаскировать и тем самым скрыть чьё-то отсутствие. На этом всё. Полноценный доклад будет значительно позже. Прошу меня по мелочам, э-аа-х, не беспокоить.
Голограмма зевающего Абрафо медленно растворилась в воздухе, оставив на бледном лице Гарибальди недоумение:
— И это всё? — ошарашенный Петрос посмотрел на Яирам и Риши. — Ну…Чакайд!
— Ты слишком строг к мальчику, Пепе. — сказала госпожа. Она смотрела на потухшее сообщение и о чём-то думала.
— Я понимаю о чём вы, но чтобы это экстренно доставлять! — ответил, задетый за живое, Гарибальди — Можно было и в основном докладе про это сказать!
— Пепе, успокойся. И будь более собранным, — сухо сказал Риши.
— Хорошо, хорошо! Приму к сведению эту информацию! А теперь позвольте отчалиться. Меня ждёт много неотложной работы. Впрочем, как всегда. А ещё и того рыжего парня теперь нужно пристраивать! И не спрашиваете о ком я. Завтра доложу. До скорой встречи.
Гарибальди, поклонившись госпоже и Риши, ушёл, всё время бурча по пути. Госпожа, оставшись наедине с братом, наконец тяжело вздохнула и обмякла в кресло.
— Сестра! — Риши взволновано подошёл к Яирам.
— Со мной всё в порядке, — слабым голосом ответила Госпожа. — Просто… просто я сильно устала. Яирам закрыла глаза и замолчала. Вдали замерцала тонкая полоска скорого рассвета искусственного солнца, а небо стало чуть светлее. Яирам открыла глаза и улыбнулась брату, стоявшему на коленях возле неё с обеспокоенным видом. Он гладил её по руке. — Всё в порядке. Высплюсь и всё пройдёт. Да и Вечная я, что уж мне.
— Да, но…
Яирам поднесла указательный палец к губам Риши и слабым голосом продолжила:
— Не спорь с Гарибальди. Он лучше нас с тобой понял, ещё до того, как разблокировал послание. Он никогда не поменяется. С этим давно нужно смериться. Ведь мы с тобой хорошо знаем, насколько его сильные стороны перекрывают слабые. Доверься ему и не обвиняй его во вспыльчивости.
— Хорошо сестра, не буду. А что делать с этим мальчишкой?
— Он дитя Гильгамеша и это многое объясняет. Но в тоже время порождает новый загадки, которые я не в силах с первого раза понять. Он не прост, этот Дэвид Шепард, и Чуви это понял. Нужно его беречь, но и содержать взаперти тоже не следует. И здесь доверься Гарибальди и…Чуви.
— Х-хорошо сестра. Я тебя понял. — Риши, хотел помочь сестре подняться, но она вновь тепло улыбнулась и отвела руку брата.
— Брат, иди тоже отдохни. Кажется, начинается наше последнее испытание. И мы должны быть к нему готовы.
Риши, глазами полными сострадания, ещё раз посмотрел на сестру, вздохнул и не спеша ушёл в тающую искусственную ночь.
Яирам понаблюдала, как силуэт брата медленно исчезает в серебряном сумраке, а затем поднялась, опираясь на свою трость. Она дохромала до кровати и легла, не раздеваясь. Яирам свернулась калачикам и закрыла глаза. Засыпая, она улыбнулась и в её разуме, постоянно заполненном чужими плохо различимыми голосами миллиардов неизвестных людей, родилась мысль:
«Мои бедные дети, мой бедный возлюбленный. Осталось потерпеть чуть-чуть, и мы обретём покой. Долгожданный покой»
В Равнинах Джитуку, Уровне израненном нескончаемыми распрями последних нескольких десятилетий, есть относительно процветающий город- государство,
